Разрыв мозга. Цитаты из книги Невзорова о личности и интеллекте человека
Публицист Александр Невзоров предлагает ещё раз взглянуть на лучшие теории и практики в истории изучения мозга.
«Наличие на книге моего имени — простая случайность. Её мог написать кто угодно», — замечает в предисловии к своей книге Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии (2013) известный российский журналист Александр Невзоров.
Эпатаж — многолетний атрибут творчества этого скандального публициста, прославившегося на заре перестройки в СССР передачей 600 секунд на ленинградском телевидении. Однако Происхождение личности обращено к материям, не терпящим эмоций и манипуляций, и автор допускает подобную слабость разве что в преамбуле.
Невзоров обобщает опыт нейрофизиологии, антропологии, палеонтологии и историю изучения мозга, пытаясь найти и проанализировать основания и обстоятельства возникновения человеческого разума
В книге Невзоров обобщает опыт нейрофизиологии, антропологии, палеонтологии и историю изучения мозга, пытаясь найти и проанализировать основания и обстоятельства возникновения человеческого разума, его прямую зависимость от физиологии homo sapiens. Исследование содержит массу иллюстраций, цитат и ссылок, а библиография состоит более чем из 400 научных трудов.
«У меня давно была потребность в данной книге, — рассказывает Невзоров. — Честно говоря, я бы предпочел, чтобы её написал кто-нибудь другой, а я бы получил её уже в готовом виде. Я не ищу лишней работы, да и полагаю, что подобные книги должны делать те, чьей прямой обязанностью это является».
В этом высказывании Невзорова, как и в последовавшей после выхода книги её защите от острой критики со стороны учёных, явно выражено сожаление. По мнению журналиста, который также является членом Всероссийского научного общества анатомов, гистологов и эмбриологов, сегодня рядовые читатели испытывают голод по научно-популярной литературе в области изучения мозга, которую должны создавать, прежде всего, люди науки.
Более-менее серьёзно учёные начали изучать мозг лишь в XIX веке - ранее он считался малозначимым органом. Столь поздним обращением к главному управляющему телом центру публицист объясняет то влияние, которое до сих пор оказывает на сознание людей религия, на протяжении веков считавшая вместилищем души человека сердце.
Происхождение личности — попытка дать определения таким понятиям, как сознание, разум, личность, мышление и интеллект, не затуманенные психологией и тем более религией, объяснить происхождение интеллекта исключительно с позиций классической нейроанатомии и нейрофизиологии на основании данных исследований крупнейших мировых учёных.
«Я выступаю всего лишь в роли кладовщика, который, гремя ключами, может провести вас по закромам, где пылятся гениальные открытия», — заключает автор.
О «безразличии» нейронов
Запах самки и страница Шекспира, кожный зуд и математическая формула — всё это разносильные, но вполне равноправные раздражители, вызывающие рефлекторные ответы той или иной степени сложности. Но не более того. [За 150 лет изучения мозга] не возникло никаких подтверждённых данных о том, что нейрон хоть как-то «познаёт природу» раздражения или вообще ею «интересуется». Академический статус получила гипотеза, согласно которой, сигналы в нейронах высоко стереотипны и одинаковы для всех животных, а синаптические связи имеют идентичный механизм у всех живых существ. Механизм сокращения-расширения синаптической щели, движения митохондрии, поведения синаптических пузырьков при нейронной связи, происходящей в ганглии саранчи, практически подобен тому же механизму в мозгу рыси, акулы или человека, хотя характеристики раздражителей для трёх перечисленных видов радикально разнятся.
О вторичности любого интеллекта
По сути, любой интеллектуальный акт homo всегда, мягко говоря, «вторичен», так как является лишь комбинацией-рекомбинацией ответов, понятий, номинаций, образов etc, которые были созданы до момента данного комбинирования (интеллектуального акта), то есть индивидуальность творчества, науки и так называемых событий внутреннего мира человека является не более чем фигурой речи.
Об агрессии как основе поведения человека
Возможно, будет совершенно лишним напоминание, что все воинские подвиги homo (от Илиады до Сталинграда) — это прямые дети хищнической агрессии, причём в самом её чистом, первородном виде, восходящем из палеозоя. Возможно, это покажется парадоксальным, но полагаю, что именно хищническая агрессия является матерью и столь ценимых качеств, как самопожертвование, бескорыстие, благородство, целеустремлённость, сострадание и другие добродетели.
О маскировке агрессии добродетелью
Социализация несколько сместила ориентиры и переоценила ценности. Объектом охоты в социализированном мире homo, основной сверхценной добычей становится уже не кролик или бегемот, а общественное одобрение (так называемые слава, признание, уважение, поклонение etc). Именно эта добыча обеспечивает доминацию, власть и дивиденды. Но охота на общественное признание сложна и тонка, она требует особой изобретательности, как раз и порождающей различные «самопожертвования», «бескорыстия» и другие специфические, ярко контрастные и в силу этого часто успешные вариации поведения homo. Особо сложная цель порождает и предельно сложный инструментарий для её достижения, то есть так называемые добродетели.
Об универсальности агрессии
Нет никакой принципиальной биологической разницы меж десятью пальцами Эйнштейна, в 1921 году принимающими диплом нобелевского лауреата, и 220-ю зубами Varanosaurus, 300 млн лет назад терзающего ими брюхо тихого мохоеда Moschops [доисторические животные]. И та и другая добыча (как диплом, так и брюхо мосхопса) есть результат проявления примерно одних и тех же качеств, правильно направленной, концентрированной агрессии достижения цели.
Означении внутренней речи для рождения интеллекта
Совершенно особую роль сыграла «внутренняя речь» (то есть мышление); благодаря ей древнейшая функция мозга «зазвучала» и сделала саму себя предметом своего же пристального и агрессивного внимания. Самоосознание превратилось из будничного нейрофизиологического процесса в очень увлекательное занятие. Как мы знаем, речь является символизацией существ, свойств, явлений, предметов, действий, то есть вербальным дубликатом реальности. Зависимость же организма от среды абсолютна ещё с протерозоя.
Именно она определяет, жить или нет существу, и то, какие усилия должны быть им затрачены, чтобы адаптироваться к ней или пытаться ей противостоять. По той причине, что мышление оказалось превосходной питательной средой для прогностизма, который по самой своей природе склонен к драматизации и обострению, так как любое животное все обстоятельства и нюансы мира воспринимает прежде всего соотносительно с благом собственной биологической индивидуальности и во всём справедливо ищет скрытые и явные угрозы. Нет никаких сомнений в том, что сравнительно с другими животными прогностизм мыслящих homo стал драматичнее и изощреннее. Благодаря системе номинаций и знаний прогнозы стали значительно точнее, следовательно, пессимистичнее.
О влиянии на человека его знания о смерти
Узнавание жизни обрекло человека на такое знание смерти, которое было недоступно никакому другому животному; теперь образ смерти стал растворён практически во всяком событии, явлении или вещи. Этот образ превратился в вечного спутника, в хитрого, жестокого, злонамеренного и неумолимого преследователя, а жизнь человека — в ускользание от него.
О религиях
Религии спровоцировали человека и на постоянное драматическое прогнозирование того, как его действия и желания оцениваются опасными сверхъестественными существами, во власти которых он находится.
О лживости
Имущественные, половые, хищнические, межсамцовые, территориальные, иерархические агрессии, естественно, стали стержнем и содержанием всех социальных игр человека. Впрочем, сама по себе сила агрессий не гарантировала успешность в этих играх, и тогда поиск преимуществ развил так называемую лживость - свойство тем более эффективное, чем лучше были спрогнозированы его последствия. Это явление прекрасно отработано эволюцией в мимикрии рыб и насекомых, оно присутствует и в брачном, и в охотничьем, и в конфликтном поведении многих животных, а в человеческой культуре ложь развилась в столь важный фактор, что сегодня «неспособность ко лжи» является диагностическим признаком таких заболеваний, как синдром Аспергера и других разновидностей аутизма.
О труде
Труд был особым, «обоюдоострым» фактором. Он спровоцировал как простое (трудовое) прогнозирование, так и сложное (социальное), порождённое желанием освободиться от труда в целом или от наиболее тягостных его вариаций. Я думаю, возникновение общественных отношений (сословий, классов, династий, иерархий, собственности и права) — это прежде всего история желания и умения части homo уклониться от необходимости труда.
Об истоках воображения
Самым известным из прямых следствий прогностизма стало так называемое воображение, возможно, обязанное своим развитием в первую очередь мастурбационным практикам, унаследованным homo от части предковой цепочки. Хотя обезьяны в мире животных выделяются как активные мастурбаторы, это занятие у них не становится закреплённой традицией поведения, так как основано (в основном) на грубом механическом воздействии конечностей или предметов на половые органы да на сиюминутных зримых возбудителях. Человеку же удалось и в этом вопросе сделать шаг вперёд. Тонкая моторика его рук, поддержанная прогностическими потенциалами мозга и начатками воображения, предложила homo множество острейших ощущений, не требовавших от него (в отличие от реальных половых связей) ни социальной состоятельности, ни исполнения матримониальных ритуалов, ни материальных или временных затрат, ни применения насилия, ни даже зримого возбудителя.
Естественно, эти практики развивали воображение, а оно становилось важнейшей частью мышления. Найти какую-либо иную причину того, что мастурбация стала бытовой нормой homo, кроме социализации (в основе которой всегда многоразличные табу), будет очень сложно. Впрочем, было бы несправедливо сводить развивающий воображение мастурбационный эффект исключительно к сексуальным стремлениям и переживаниям. Возможна и более широкая трактовка этого термина. Неосуществимые в реальности статусные и имущественные вожделения, становившиеся все сильнее по мере развития материальной культуры и общественных отношений, тоже можно отчасти классифицировать как мастурбацию или явления, близкие к ней по принципу. Позже они получат наименование «мечты», «грёзы» etc.
О мышлении как обычном раздражителе нервной системы
С изобретением языка вся неизмеримость мира, закодированная в символы, «перенеслась» в маленькое пространство мозгового черепа (350-1.300 см3), где оказалась всецело во власти так называемого мышления homo. Страх смерти, ложь, труд, мастурбации, религии, агрессии относятся к области приблизительных понятий и не содержат в себе никакого нейрофизиологического смысла. В переводе же на понятный нам язык мы должны их отмаркировать как примерно равносильные, множественные, сменяющие друг друга или даже соседствующие раздражители, которые за счёт богатства и аккордности вызываемых ими рефлексов способны мобилизовать нервную систему, обеспечивая её непрерывный тонус. При этом мы должны помнить, что вербальный символ, или «фрагмент сознания» (зрительный образ), имеет почти такой же возбуждающий потенциал, как и реальное явление.
О переоценке значимости интеллекта
Интеллект как коллективная информационная система имеет свои жёсткие, но любопытные законы. Доступ к этой информационной коллективной системе достаточно лёгок, хотя требует усложнения курса социально-этической дрессировки, которая, собственно, и превращает животное homo в человека. (Напомним, что воспитание — это умение не допустить развития в человеке его естественных черт и качеств.)
Никакое воспитание не способно аннулировать те потенциалы древних структур мозга, которые осуществляют управление поведением и которые всегда воспользуются возможностями интеллекта (как и любым другим преимуществом) для социальной, пищевой, сексуальной, иерархической или иной успешности особи примерно так же, как мозг эдмонтозавра использовал уникальность своего дентального аппарата, насчитывавшего около 1.600 зубов, а мозг дельфина использует эхолокацию. У homo как данность присутствует серьёзная переоценка факта собственной разумности и ценности построенного им «параллельного мира».
Отчасти эта переоценка базируется на неумении масштабировать явление, понять его истинную значимость и подлинный размер. Эта переоценка стабильно вносит системную ошибку в большинство рассуждений и исследований о мозге, разуме, мышлении и интеллекте.
***
Этот материал опубликован в №28 журнала Корреспондент от 17 июля 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.