Что будет с Донбассом. Настроения местных жителей и военных
Новое Приднестровье, единая Украина или снова война - Корреспондент выяснил, как живут гражданские и военные с обеих сторон фронта
Байдарочный поход на Северский Донец в мае 2014 года Егор из Константиновки Донецкой области запомнит на всю жизнь, пишут Анастасия Алешина, Евгения Вецько и Дмитрий Слинько в №42 журнала Корреспондент от 23 октября 2015 года. 1 мая он уехал из спокойного города, а спустя несколько дней вернулся в зону боевых действий. Дорога в соседнюю Харьковскую область заняла у него несколько часов, обратный путь — ровно сутки, включая бессонную ночь на вокзале среди людей с автоматами.
«Это были самые сложные байдарки в моей жизни», — признаётся Егор Корреспонденту.
Дальше было хуже: когда коллеги-туристы бороздили речные просторы Украины, Егор ходил по оккупированной Константиновке в поисках хотя бы нескольких литров воды.
Бои в соседнем Славянске заставили его перепрофилировать свой блог zmey-gadukin.livejournal.com - вместо байдарок Егор стал писать о войне и политике. Аудитория сразу выросла в разы: Константиновка побывала по обе стороны баррикад, а Егор описывал, как вместе со знамёнами менялись и настроения местных жителей.
Я заметил одну закономерность — чем беднее жил город, тем выше в нём были сепаратистские настроения
«Я заметил одну закономерность, — говорит блогер. — Чем беднее жил город, тем выше в нём были сепаратистские настроения. По моему мнению, это связано с простым желанием перемен к лучшему. И тут дело не в цвете флагов, а в том, что немалая часть людей поверили зачинщикам и посчитали, что с Россией им будет лучше и богаче жить».
Сейчас флаги в Константиновке жёлто-голубые, а город служит конечной станцией для «донецких» поездов из Киева. Есть тут и ещё один верный признак «украинскости» — пустой постамент от Ленина. Памятник не разбили, а тихо демонтировали по единогласному решению горсовета.
Егор верит, что флаги в его городе уже не поменяются, а установившееся перемирие — это надолго.
«Думаю, что серьёзных боевых действий уже не будет. «ДНР»/«ЛНР» будут в той или иной форме частью Украины. Пока это не очевидно, но тенденция прослеживается», — считает он.
Но вот какой именно будет эта мирная жизнь, точно не знает ни Егор, ни его земляки.
«Объединяться надо, но возможно ли?»
Константиновке повезло: город избежал активных боёв. Другое дело — посёлок Пески под Донецком. Он тоже находится под контролем ВСУ, но из-за обстрелов соседнего донецкого аэропорта здесь почти не осталось целых домов. А поэтому и отношение к перемирию у немногих оставшихся здесь местных жителей гораздо более осторожное.
Волонтёрам из киевской группы Крила щедрості та турботи, которые приехали в Пески с гуманитарным грузом, местные военнослужащие не советуют долго находиться на открытом месте. По словам бойцов, в башнях бывшего завода железобетонных конструкций, изрядно потрёпанных артиллерией, обычно сидят снайперы противника.
В последнее время сепаратисты ведут себя тихо, но всё же затишье на линии разграничения — вещь очень условная. По словам одного из сопровождающих Корреспондент офицеров ВСУ, воюющие на той стороне дисциплинированностью не отличаются и, хотя их артиллерия обычно молчит, тут часто слышно стрелковое оружие.
Жителям посёлка — а их из 2,5 тыс. осталось всего 16 — не до геополитических прогнозов. Они вынуждены думать, как не замёрзнуть с наступлением холодов, ведь последние запасы угля и дров были израсходованы прошлой зимой.
Отыскать людей здесь непросто. Удаётся найти лишь несколько человек почтенного возраста. 78-летняя Софья, которую волонтёры встречают у ворот её дома, тянет пакет с поломанными ветками — пойдут на растопку. Старушка вынуждена оставаться в посёлке — её младший сын, инвалид первой группы, страдает от эпилепсии. Старшего увезла скорая несколько месяцев назад: попав под обстрел, он получил осколочные ранения.
Жив ли сын и где он находится, Софья не знает. Пенсию она не получает уже второй год, выехать никуда не может, а в посёлок деньги никто не повезёт. Проезд в Пески сегодня воспрещён — попасть туда можно только в сопровождении военнослужащих из группы Гражданско-военного сотрудничества (ГВС) ВСУ. Некоторым семьям песковчан разрешают забрать ценные вещи из разрушенных домов, но опять же только в сопровождении военных.
Людмила Ведькал покинула родной дом в Песках после 15 ноября 2014 года, когда вокруг её восьмиквартирного дома в центре за несколько часов упало не менее 20 снарядов. Она нашла приют в Нетайлове, расположенном в 14 км отсюда. Многие её односельчане каждую ночь рыдают в подушку и рады бы вернуться домой, хотя все понимают, насколько хрупким может оказаться перемирие, говорит Ведькал.
Впрочем, те, кто много месяцев провёл в подвалах своих домов под Градами и Тюльпанами, готовы рискнуть. По словам Ведькал, половина тех, кто жил в частном секторе поселка, готовы вернуться, чтобы подлатать крышу, спасти отсыревшие стены, протопить и попытаться сохранить остатки своего жилья.
«Кто и почему закрыл нам возврат домой, непонятно, — сокрушается Ведькал. — Пески надо спасать! Люди готовы вернуться разгребать руины, охранять посёлок от мародёров, но мы бьёмся, как рыба об лёд».
Она хотела бы, чтобы оккупированные территории снова стали полноценной частью Украины.
«Объединяться надо, — считает Ведькал. — Но возможно ли это? Я лично второго Приднестровья не хочу, это опять будет буферная зона. Олигархических княжеств тоже не хотелось бы, но как это остановить? Уже полтора года мы скитаемся, не доведи господи ещё кому-нибудь такое».
Ведькал говорит, что видела со стороны украинской армии много того, чего не желала бы видеть.
«Ну а Россия - это же слепому видно, что Донбасс для неё — отвлекающий сценарий от ситуации в Крыму», — рассуждает песковчанка.
Она предполагает, что если людям разрешат вернуться, возможно, с той стороны будет меньше провокаций.
«Ведь должен же восторжествовать человеческий разум!» — говорит Ведькал с растерянностью в голосе.
Растерянность — это слово больше других подходит для описания настроений людей, отмечает Егор.
«И Украина не спешит менять что-то к лучшему, и «народные республики» оказались далеко не народными. А в Россию так и вообще не взяли, а думали, что будет как с Крымом», — объясняет блогер.
По его мнению, весь Донбасс вполне реально снова интегрировать в Украину.
«Конечно, недовольные будут, но большинству населения уже будет неважно. Главное, чтобы не было боевых действий», — говорит Егор.
Глава Ясиноватской районной администрации Сергей Добряк подтверждает: большинство местных надеются, что снова смогут жить в одной стране под украинским флагом.
«Хотя с той стороны до сих пор рассказывают, что Ясиноватский район будет в составе «ДНР», — добавляет он.
Пока что из 47 населённых пунктов его района 8 находятся под контролем сепаратистов. Занят и сам город Ясиноватая — райдаминистрация базируется в посёлке Очеретино.
Добряк, к которому жители прифронтовых посёлков идут со всеми своими проблемами, считает, что не все населённые пункты удастся возродить даже в том случае, если перемирие приведёт к окончанию военных действий. В Песках, говорит он, скорее всего, смогут остаться только пенсионеры. Ведь работы там нет, да и не будет, — ещё в мирное время почти все жители работали в Донецке.
Те, кто выехал во время активных обстрелов, уже вряд ли вернутся, поскольку успели обжиться на новом месте, считает Добряк. К тому же в Песках большие проблемы с коммуникацией, как и в Опытном и Водяном, где проживают 70 и 78 человек соответственно. Местные жители ругали чиновника за то, что он не проявляет в этом вопросе должной активности. Но, по словам Добряка, протянуть линию электропередач не так просто: нужна совершенно новая ветка, поскольку Водяное и Пески до войны получали свет из Донецка. Вряд ли такое строительство затеют ради 16 жителей.
Сейчас районная администрация пытается помочь населению хотя бы с углём. Но и тут есть свои проблемы. Во-первых, жителей сложно посчитать. Во-вторых, говорит Добряк, в Опытном осталось в основном маргинальное население.
Люди привыкли ежемесячно получать от Красного Креста гуманитарку, соцвыплаты, а теперь они рассчитывают и на бесплатный уголь, то есть они просто хотят бесплатно жить. Их это устраивает
«Люди привыкли ежемесячно получать от Красного Креста гуманитарку, соцвыплаты, а теперь они рассчитывают и на бесплатный уголь, то есть они просто хотят бесплатно жить. Их это устраивает, — с осуждением говорит чиновник. — Когда ни приедешь в посёлок, ходят пьяные. На что они эту водку покупают? Грабят по домам. Так что нельзя сказать, что мародёрством занимаются только солдаты ВСУ или что это были только добровольческие батальоны, когда они стояли тут в январе-феврале. Мы знаем, что свои же грабят и потом ходят продавать награбленное в Авдеевку».
Кстати, по фактам мародёрства со стороны украинских военных, на которое постоянно жалуются местные, до сих пор никто не написал ни одного заявления, констатирует Добряк. Возможно, жителям прифронтовых посёлков просто не до того: они пытаются научиться жить в новых реалиях - каждый как умеет. Кто-то спасает последнее добро, чтобы начать жить на новом месте, кто-то «подсел» на бесплатную продуктовую помощь, кто-то цепляется за свой разбитый дом и наотрез отказывается двигаться с места, терпит лишения и винит в своих бедах и ВСУ, и местных чиновников.
Объединяет их одно — желание мира.
«Люди просто устали, — говорит Егор. — От войны, военных, постоянно меняющейся обстановки, переездов через блокпосты, от высоких цен и постоянного вранья с обеих сторон».
«Будет что-то типа Приднестровья»
Врут действительно все — и украинские, и российские, и «республиканские» источники. Одним из примеров лжи жительница подконтрольного сепаратистам Енакиева Наталья называет постоянно появляющиеся сообщения о том, что население «республик» полностью лишено доступа к украинским СМИ.
«У нас есть интернет, есть украинские каналы — Интер, 1+1, вещают несколько радиостанций. Но врут и они, и российские, — возмущается Наталья. — Иногда нет ни слова правды о том, что здесь на самом деле происходит».
На одной из центральных улиц Луганска висит билборд — Спасибо за помощь, Россия. С недавних пор в городе всё больше машин с номерами РФ, цены на продукты сопоставимы с российскими, а основная денежная единица — рубль. Даже квартиры в оккупированной части Донбасса всё чаще покупают именно россияне.
Но «русская весна» здесь так и не превратилась в лето и осень. Города в «ЛНР» и «ДНР» постепенно возвращаются к мирной жизни, но остаются в непонятном статусе.
«Де-юре мы останемся в составе унитарной Украины, а де-факто — в непризнанной зоне и будем сами осуществлять управление на этих территориях», — прогнозирует секретарь совета безопасности «ДНР» Александр Ходаковский.
И большинство людей такая ситуация устраивает, утверждает Наталья из Енакиева.
«Не могу сказать, что нам сейчас хуже, чем жилось до войны. Как работали, так и работаем, — рассказывает она. — Цены у нас, конечно, выше, чем, скажем, в Киеве. Зато коммуналка дешевле».
Правда, её городу повезло: в отличие от соседних Углегорска или Дебальцева от боевых действий Енакиево почти не пострадало. Плюс местное градообразующее предприятие — Енакиевский металлургический завод, входящий в холдинг Метинвест Рината Ахметова, — практически не прекращало свою работу.
Чёткого понимания у жителей города, что будет завтра, нет. Енакиевцы живут одним днём, радуясь, что хотя бы не стреляют.
«Мы как слепые котята — понятия не имеем, куда войдём», — говорит Наталья.
По её словам, в «ДНР» активно распространяется слух, что после весенних выборов здесь могут провести референдум, чтобы наконец определить, с Россией Донбасс или с Украиной.
Те, кто пострадал от боевых действий, во всём винят Украину и даже слышать не хотят о возвращении под контроль Киева
Последний вариант Наталья считает наименее вероятным. Во-первых, в «республиках» уже давно действует рублёвая зона. Второй момент — это настроения людей. Те, кто пострадал от боевых действий, во всём винят Украину и даже слышать не хотят о возвращении под контроль Киева. Ещё часть народа готова снова жить в Украине, но только после смены власти.
«Я, как и многие мои знакомые, никогда не была ярой сторонницей «ДНР» и на референдум не ходила, — отмечает Наталья. — Но мы не хотим быть с этой властью. Сменится — мы не против вернуться».
Так, как Наталья, думает далеко не каждый гражданин «республик». Горловчанин Вадим уверен, что украинским его город уже не станет.
«Если бы Луганск, Донецк или Горловку хотели сдать Украине, никто бы рубли тут не вводил», — уверяет он.
Косвенно слова Вадима подтверждает нашумевший инцидент с недавним открытием ночного клуба, пока единственного в Горловке. Основное украшение зала — хвост сбитого украинского штурмовика. Герб Украины на трофее сотрудники клуба заклеили.
«Наши и ваши вояки себя показали. То, что нас остановила Россия, это временно, — рассуждает Вадим. — Путин не может рисковать всей страной, видимо, ситуация уже достаточно тяжёлая, и утяжелять дальше её нельзя».
По его мнению, на Донбассе «будет что-то типа Приднестровья», а присоединение к Украине если произойдёт, то намного позже. Ещё один вариант, который не исключает Вадим, — это возобновление боевых действий.
«Надеюсь, что Украина опять нападёт, PФ ведёт войска, и Донбасс законно войдёт в состав России», — рисует он сценарий.
Впрочем, таких, как он, в «республиках» не так много. После полутора лет войны люди всё больше склоняются к тому, что худой мир лучше.
«Опять начинают работать шахты, восстанавливаются работы служб. Есть банк, даже ГАИ местная появилась. Детей совсем маленьких в городе много, беременных — не зря в прошлом году прошли дни без света», — шутит жительница Алчевска Виктория.
По её словам, хорошо чувствуют себя пенсионеры, получающие и украинские, и «республиканские» пенсии. «В «ДНР», насколько я знаю, ещё и приличная гуманитарка каждый месяц», — добавляет Виктория.
Кстати, «ДНР» и «ЛНР» не «одно и то же лицо», как это кажется из Киева. Жизнь в «республиках» отличается даже на бытовом уровне: к примеру, по информации от местных жителей, в донецкой части лучше обстоят дела с экономикой, зато в луганской чуть проще со свободой слова.
Но вот гривни практически не ходят в обеих «республиках». Самопровозглашённые власти ожидают, что украинская валюта окончательно исчезнет из торгового оборота в самое ближайшее время.
«На сегодняшний день прекращены все экономические взаимоотношения «ЛНР» с Украиной. Следовательно, гривня как средство для взаиморасчётов практически исчерпала себя», — объясняет министр финансов «ЛНР» Евгений Мануйлов.
Пока же пенсионерам и работникам крупных предприятий с центральными офисами в Киеве приходится искать, где обналичивать карточки или менять гривни на рубли.
«Валютчики на этом неплохо зарабатывают», — констатирует Виктория из Алчевска, которая исключает возвращение её региона к гривне.
Несмотря на все проблемы, жители Донбасса сохраняют оптимизм.
«В любом случае мы будем жить лучше, чем в Приднестровье, — уверена луганчанка Александра. — Хотя бы потому, что у нас есть общая граница с Россией».
У нас много машин с российскими номерами: это не россияне, а наши, просто там машины гораздо дешевле. Продукты уже почти все российские. Учебные программы потихоньку перекраиваются под программу РФ
Российское присутствие в регионе уже невозможно не замечать. «У нас много машин с российскими номерами: это не россияне, а наши, просто там машины гораздо дешевле. Продукты уже почти все российские. Учебные программы потихоньку перекраиваются под программу РФ. Законодательство тоже в основном слизано с российского. Россияне квартиры у нас покупают», — перечисляет Александра.
В прессе и социальных сетях постоянно курсирует информация о том, что жителям «ЛНР» и «ДНР» будут выдавать и российские паспорта.
«Правда, говорят уже год, а воз и ныне там», — отмечает Александра.
Вариант полноценного возвращения в состав Украины луганчанка исключает. Хотя признаёт, что после заключения парижских соглашений и переноса выборов на весну слухи об украинизации стали распространяться активнее.
«Говорят, что март-апрель, и Украина вернётся. Что, возможно, завтра Луганск просто сдадут, как Славянск, Краматорск или Северодонецк. Что война слишком дорого обходится», — говорит она.
По словам Александры, масла в огонь подлило и последнее видео с Игорем Стрелковым, где он заявил, что проект Новороссия закрыт и Кремль переключился на более выгодный — Сирию.
В местных СМИ тема Сирии действительно одна из основных. Лейтмотив новостей очень схож с российским: Владимир Путин и армия РФ — главные борцы с мировым терроризмом. В некоторых интернет-издания даже появилась отдельная рубрика — Третья мировая.
В чём солидарны сторонники и противники сценария возвращения Донбасса Украине, так это в том, что вряд ли судьба «ЛНР» и «ДНР» будет решена в ближайшее время. В лучшем случае на определение статуса уйдёт три года.
«Как сегодня отвели, так завтра приведём»
Совсем по-другому ситуацию видят военные по обе стороны фронта. Украинские военнослужащие к туманной перспективе объединения относятся скорее с раздражением.
По всей линии фронта, несмотря на телевизионную картинку центральных телеканалов, по-прежнему практически каждый день идут обстрелы. Чаще работает стрелковое оружие, но провокаций хватает. Бойцы, с которыми общался Корреспондент, просят не называть их имена и однозначно высказывают своё недовольство категорическим запретом отвечать на провокации.
Красногоровку Донецкой области, которая постоянно страдала от сильнейших обстрелов, последний раз накрыло в середине августа — тогда полностью сгорел местный рынок. Сегодня на этом участке передовой можно констатировать затишье. С позиций ВСУ до территории, которую контролируют сепаратисты, не более 800 м. Между ними и оккупированной территорией — лесопосадки, за которыми находится уже чужой террикон.
В начале сентября очередной «подарок» с вражеской стороны пробил стену и перекрытия в здании, где живут бойцы ВСУ. К счастью, никого не задело. Военнослужащие признаются, что тут в порядке вещей, когда местные узнают о готовящемся обстреле заранее.
«У них же на той стороне родственники, знакомые, — поясняет один из бойцов. — Предупреждают своих».
Многие месяцы эскалации начинались с перестрелки между группировками боевиков по ту сторону фронта.
«Начнут между собой выяснять отношения, а потом сюда накидывают, — поясняет один из солдат. — Когда начало сходить на нет, то стало чаще слышно стрелковое оружие, артиллерия — реже».
А если у черты города случаются единичные взрывы, то это, объясняют бойцы, скорее всего, собаки, которые выбегают в поле и подрываются на растяжках.
Военные с сожалением говорят о том, что каждый выстрел им приходится согласовывать с командованием. Как правило, приказ один: не отвечать.
Как-то раз в районе нулевого блокпоста под Красногоровкой бойцы услышали треск в посадке и дали по ней очередью.
«За что и получили, — рассказывает один из местных военнослужащих. — Потому что мы должны быть на 100% уверены, что там сепаратисты. Но они [сепаратисты] почему-то не наблюдают, а стреляют, а мы должны наблюдать».
Поэтому, по словам офицера ГВС ВСУ, который сопровождал волонтёров в их поездке по прифронтовым посёлкам, пока всё-таки нельзя сказать, что с 1 сентября внезапно всё стало тихо.
«Но хочется верить, что всё уже закончилось», — заключает он.
Бойцы по другую сторону фронта тоже не спешат говорить об окончательном мире. Местные жители утверждают, что вгородах, подконтрольных сепаратистам, становится гораздо меньше вооружённых людей.
«Если и ходят «ополченцы», то просто в форме, без оружия. Максимум пистолет», — рассказывает Наталья из Енакиева.
Но это не говорит о том, что сепаратисты готовы спокойно отступить, утверждает один из солдат «ЛНР», бывший украинский милиционер. Молодой человек по понятным причинам отказывается называть своё имя: и он сам, и большинство его сослуживцев по батальону внесены в базу данных о террористах Миротворец, курируемую советником главы МВД Антоном Геращенко.
«Нам возвращаться в Украину совсем нельзя, — говорит сепаратист. — В лучшем случае попадём под статью Измена родине».
Уменьшение количества стволов на улицах он объясняет тем, что армия «ЛНР» структурируется.
«Раньше любой наркоман бряцал автоматом. Теперь нельзя. Можешь загреметь и на подвал. Хочешь служить — иди в армию. Мы кучу непонятных батальонов разоружили», — рассказывает экс-милиционер.
Те, кто остаётся не у дел, возвращаются на свои старые рабочие места - в шахты или на заводы. Некоторые устраиваются в так называемую полицию.
«Но наша численность если и стала меньше, то не критически, — подчёркивает «ополченец». — Отвод вооружения происходит, но, во-первых, как сегодня отвели, так завтра приведём, а во-вторых, у нас постоянно идут учения».
«Скоро мы и вас освободим»
Но самый больной вопрос — объединение на уровне не политических договорённостей, а человеческих отношений. С одной стороны, общение жителей обеих сторон не прекращалось несмотря на перестрелки и блокпосты. К примеру, развит «пенсионный туризм»: Украина перечисляет соцвыплаты большинству пожилых граждан непризнанных республик.
Чего греха таить, почти все из них выехали и оформили себе украинские пенсии. Да и рожать женщины предпочитают на подконтрольной Киеву территории, чтобы получить свидетельства о рождении украинского образца
«Чего греха таить, почти все из них выехали и оформили себе украинские пенсии, — рассказывает Виктория из Алчевска. — Да и рожать женщины предпочитают на подконтрольной Киеву территории, чтобы получить свидетельства о рождении украинского образца».
Егор из Константиновки утверждает, что лично у него мало с кем из знакомых разладились или прекратились дружеские отношения. Тем более что недовольство нынешней украинской властью присутствует у жителей Донбасса с самыми разными политическими взглядами.
«Разве что если мой бывший друг искренне радуется тому, что он «уже Россия», и удивляется, почему я не желаю, чтобы мой город тоже ею стал, то он просто выпадает из моего поля. Согласится со своей неправотой, тогда я продолжу считать его своим другом», — объясняет блогер.
Другое дело военные, которые сталкивались не просто с идеологическими дискуссиями, а со смертью.
Среди военнослужащих далеко не каждый, кто потерял товарища на этой войне, готов простить врага
«Среди военнослужащих далеко не каждый, кто потерял товарища на этой войне, готов простить врага. Кто-то готов убить, чтобы отомстить за смерть друзей», — говорит боец ВСУ, несущий службу недалеко от Донецка.
Собеседник Корреспондента категорически против объединения с оккупированными территориями.
«Раньше, до всех этих потерь, может, я мог себе такое представить, но теперь нет. Да, все признаются, что люди по обе стороны фронта хотят мира. Но какое может быть отношение к тем, кто убивал моих друзей?» — задаёт украинский военный риторический вопрос.
Один из его противников, экс-милиционер, на вопрос издания по поводу перспектив объединения отвечает то ли в шутку, то ли всерьёз: «Скоро мы и вас освободим».
***
Этот материал опубликован в №42 журнала Корреспондент от 23 октября 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.