пока не высохнут слезы
Алехандро Гонсалес Иньярриту на самом деле хороший, просто надоел. Обязательно у него кто-нибудь смертельно болен, сколько можно.
Главного героя драмы "Прикрасно" зовут на похороны за деньги поговорить с мертвецами, но основной бизнес у него с китайцами, у которых свой цех по производству поддельных "луи вюитонов". Вид у героя с самого начала неважный и с каждым днем становится хуже, а умирать ему совсем не хочется. Сына и дочь не на кого оставить, кроме как на нелегалку из Сенегала или на бывшую жену, у которой проблемы с выпивкой и головой. Есть еще старший брат, с которым они эксгумируют тело отца, чтобы на месте кладбища построили торговый центр. Режиссер впервые выступает без своего фирменного сценариста Гильермо Арриаги, но на общей слезоточивости картины, как видите, это не отразилось.
Из-за того что в кадре Хавьер Бардем, велико искушение смотреть фильм как коэновскую комедию абсурда по типу "Старикам здесь не место", особенно в контексте эпизода с обогревателями-убийцами. Только у Иньярриту совсем нет чувства юмора, а от патентованной сентиментальности уже тошно. Есть по-настоящему классная сцена в ночном клубе: Бардем говорит незнакомой девице, что умирает, допивает виски и под Барри Уайта идет на танцпол – вот бы здесь финальные титры пустить.
Так нет же, Иньярриту все жилы из тебя вытащит, утопит в слезах. Жалостливую гитарку включит. На пляже, где я в прошлом году загорал, трупы разбросает. Красивую мертвую сову на снег положит.
Во всех предыдущих его фильмах присутствовала какая-то одна банальная мысль, которую зритель должен из зала вынести; чаще всего она даже в заглавие была вынесена. Ну, например, любовь – это жестокая сука или, скажем, мир – это Вавилон, в котором никто друг друга не понимает. Над Biutiful я полдня думал и что-то ничего в голову не приходит. Совы – не то, чем они кажутся? Человек смертен и иногда внезапно смертен? Я уже это где-то слышал.
День был более чем странный.
Друзья отговорили идти на "Социализм" Годара – старик по общему мнению совсем выжил из ума. Потом я слабовольно сбежал со специального показа "Тамары Дрю" Стивена Фрирза про журналистку, у которой раньше был огромный шнобель, и ее бывшего бойфренда-садовника, который как-то назвал ее Клювиком. Сделанная левой рукой экранизация веселых картинок из газеты Guardian, чтобы вы понимали. Наконец, на Cinema de la plage в полдесятого был заявлен фильм-сюрприз. Выхожу к морю, а рабочие экран уже скрутили и теперь шезлонги в стопку складывают. What a surprise.
Вечером давали "Заверенную копию" – первую конкурсную ленту, которую пытались освистать. По сюжету – типичный Киаростами: мужчина и женщина (британский оперный баритон и Жюльет Бинош), то ли женаты, то ли просто решили друг другу подыграть, едут на машине, гуляют по тосканской деревне и много-много-много разговаривают на английском, французском и итальянском языках о простоте, отношениях и искусстве. Лучший диалог такой: "Что-то я не помню, чтобы ты раньше в церковь ходила" - "Да я просто лифчик решила снять". Бинош, без преувеличения, богиня: ей чтобы безумие изобразить, достаточно губы накрасить. Болеть, впрочем, буду за Лесли Мэнвилл.
В 1997 году "Вкус вишни" Киаростами получил Золотую пальмовую ветвь в сцепке с другим смертельно скучным фильмом "Угорь", но сейчас этот фокус не пройдет. По крайней мере, очень не хотелось бы.