Каннский дневник. Дэвид Кроненберг, Роберт Паттисон и сумерки капитализма

В Каннах показали один из трех последних фильмов в основном конкурсе - картину канадского режиссера Дэвида Кроненберга.

В Каннах показали еще один из трех последних фильмов в основном конкурсе - картину канадского режиссера Дэвида Кроненберга.

69-летний Кроненберг, один из столпов современного независимого кинематографа, приехал в Канны со своим двадцатым по счету фильмом – Космополис/Cosmopolis. В уже достаточно далеком 1999 году Кроненберг возглавлял каннское жюри. А теперь вот снова в конкурсантах.

Про Космополис могут говорить и писать, что угодно. Но вне зависимости от того, получит или не получит Кроненберг что-то в Каннах, но новый фильм Кроненберга обречен на успех в прокате. 

Режиссер снял в главной роли звезду саги Сумерки Роберта Паттисона (изначально он планировал на эту роль Колина Фарелла), а это значит, что многочисленные поклонники Патиссона пойдут на фильм, не чтобы оценить работу Кроненберга-режиссера и Кроненберга-сценариста (режиссер сам написал сценарий к своему фильму – по одноименному роману Джона Делилло ), а чтобы посмотреть на Паттисона, временами в фильме почти голого и занимающегося сексом. То есть какой-то процент, конечно пойдет на Кроненберга, потому что это тот самый Кроненберг, но массовый зритель повалит на Паттисона. 

В фильме в небольших, но ярких ролях появляются неповторимая Жюльет Бинош и одна из моих талантливейшая британская актриса Саманта Мортон, а также Пол Джиаматти.

Герой Кроненберга Эрик Паккер в исполнении Паттисона – 28-летний нью-йоркский миллиардер, который передвигается по Нью-Йорку на роскошном белом лимузине. Вообще больше половины фильма происходит именно в белом лимузине, точно таком, кстати, как в еще фильме из конкурсной программы Лео Каракса Священные Моторы (режиссеры основного конкурса в этом году явно демонизируют лимузины). Но в отличие от персонажа фильма Каракса, Эрик Паккер выходит из лимузина куда реже.

За стеклом роскошного лимузина, передвижение которого затруднено из-за визита в город президента Соединенных Штатов и из-а похорон звездного певца – закат капитализма. Эпиграфом к фильму, кстати, послужила цитата из стихотворения знаменитого польского поэта Збигнева Херберта (родившегося, кстати, во Львове) Рапорт из осажденного города о том, что наступят времена, когда единицей валюты станут крысы, “when rats become a unite of currency”.

Кроненберг также очевидно отсылает зрителя к еще одному всемирно известному литературному произведению - бесконечно долгому Улиссу Джеймса Джойса. В новом фильме Кроненберга, как и в знаменитой книге, действие происходит в течение одного дня.

По дороге Паккер теряет десятки миллионов из-за колебаний курса китайского юаня, в прямом эфире гражданин Северной Кореи убивает главу Международного валютного фонда, лимузин атакуют протестующие, будто перебежавшие в фильм Кроненберга из новостей об акции Захвати Уолл-Стрит, в том числе довольно-таки зловещие персонажи с дохлыми крысами в руках. То есть время, о котором писал Збигнев Херберт, в фильме Кроненберга фактически наступает.  Капитализм – не полнокровная хорошо действующаяя машина, а еле-еле ползущий на четвереньках призрак, доедающий сам себя по дороге. «Мы фактически дословно процитировали манифест Карла Маркса», заявил Кроненбер вчера в Каннах .

Паттисону, между тем, который, готовясь к съемкам, две недели провел в гостиничном номере, размышляя о персонаже, сценарий показался лиричным. «Мне казалось, что мы пели песню. В фильме показан бессмысленный мир, которому нужно очищение», заявил любимец масс и со вчерашнего дня официальное лицо сумерек капитализма.

В лимузин, который передвигается по городу со скоростью человеческого шага, на ходу подсаживаются разные персонажи – финансовый аналитик и ассистент, психоаналитик, врач, который прямо на ходу исследует простату героя, которая оказывается ассиметричной, что невероятно его беспокоит. Это не мешает герою заниматься сексом с разными женщинами, не выходя из лимузина или все-таки покидая его.

У путешествия Паккера по почти парализованному городу есть одна конечная цель - он очень хочет подстричься. И пока с ним просиходят все вышеописанные вещи,  молодой миллиардер едет в далеко не элитный район Нью-Йорка к своему старому парикмахеру, который стриг его отца и хорошо помнит пакера еще маленьким ребенком. В этом желании подстричься у старика –парикмахера Пакера ничего не может остановить – даже появившаяся информация о том, что его сегодня хотят убить. Однодневная, и в то же время кажущаяся бесконечной Одиссея скозь рушащийся мир на фоне в желании прикоснуться к чему-то настоящему. 

И хотя Космополис сопровождает стойкое ощущение конца света, кажется, что если кто после него и выживет, то разве что старик-парикмахер.