Washington Post: Главное для путинского Кремля - контроль

"Впереди нас ждет гораздо более жесткая политика Кремля, как внутренняя, так и внешняя, и все большее сопротивление этой политике в российском обществе", - пишет Евгения Альбац, The Washington Post, США.

Грубое вмешательство Кремля в выборы в Украине, включая неуклюжее лоббирование осужденного преступника, шокировало обе стороны Атлантики. Однако для тех, кто внимательно следит за путинской Россией, это не должно было стать сюрпризом. Как раз наоборот. Кремлевский подход к украинским выборам - это логическое продолжение внутренней политики Владимира Путина за последние четыре года.

Позвольте напомнить, что успел сделать Путин с тех пор, как Борис Ельцин ушел в отставку 31 декабря 1999 года, назначив Путина своим престолонаследником. Объявив себя и Россию сторонниками демократии и Запада, Путин медленно и систематично увеличивал контроль государства над обществом и усиливал нажим на наиболее важные институты страны.

Он уничтожил СМИ, практически не оставив места для инакомыслия. Национальное телевидение теперь под суровым контролем государства. Совсем как в советскую эпоху, редакторов еженедельно вызывают в Кремль, чтобы объяснить, какие новости следует осветить, а какие - нет, каких гостей нужно пригласить в какие (предварительно записанные) шоу и на сколько секунд, а каких приглашать не стоит. В прямом эфире не появляется ничего; спонтанность опасна. Даже телеканалу "Культура", по словам работающих там людей, недавно вручили список нежеланных гостей.

Самое малейшее отклонение чревато наказанием. Кремль посчитал, что редактор общенациональной газеты "Известия" Раф Шакиров слишком эмоционально освещал трагедию с захватом заложников в Беслане в сентябре, потому что он поместил фотографию мертвого ребенка на первой странице, а потому его уволили.

Никто не осмеливается критиковать Путина и его политику в масштабах всей страны. Таким образом, Кремль может помешать появлению альтернативы Путину, способной бросить вызов его политике. Кстати, подобное отсутствие альтернативы - важная причина высокого рейтинга популярности Путина в стране.

Путин отменил систему сдержек и противовесов, превратив парламент в кучку подпевал, эксплуатируя слабость российской партийной системы и манипулируя освещением избирательной кампании в СМИ, решая, какие кандидаты получают позитивное освещение, а какие нет. Но господства над парламентом ему было недостаточно. Он использовал страх, порожденный террактом в Беслане, для отмены демократических выборов губернаторов. Теперь он будет назначать глав 88 регионов, нарушая саму суть федерации, которой является Россия.

Научные круги тоже стали мишенью: в тюрьме оказались ученые Игорь Сутягин (приговорен к 15 годам в колонии строгого режима за анализ информации, находящейся в открытом доступе) и Валентин Данилов (приговорен к 14 годам в колонии строгого режима без возможности помилования за продажу научной информации, которая, по словам его защитников, является всеобщим достоянием). Оба были признаны виновными в государственной измене.

Подвергся нападению и бизнес. Путин возглавил кампанию, ставящую целью перераспределить наиболее прибыльные активы страны и усмирить бизнесменов, претендующих на чрезмерную власть и независимость. Об этом мы вспоминаем, видя время от времени самого богатого человека России, Михаила Ходорковского, сидящим за решеткой в зале суда.

Ходорковский, глава нефтяной компании "Юкос", был арестован более года назад по обвинению в уклонении от уплаты налогов. С тех пор он находится в тюрьме, а бесконечный суд над ним состоит по большей части из зачитывания нелепых обвинений. Тем временем "Юкос", крупнейшая и самая успешная компания страны, медленно разрушается. Через две недели его основной актив будет продан за одну треть рыночной стоимости государственному газовому монополисту "Газпрому".

Многие из этих событий несут малозаметный, но безошибочный отпечаток силовых структур. Путин наполнил бюрократию бывшими и нынешними офицерами ФСБ, преемницы КГБ. Многие думали, что новые сильные личности смогут что-то сделать с коррупцией ельцинских лет. И они сделали. Ситуация ухудшилась. Суммы взяток выросли как минимум на 30%. "Они берут с нас (бывших коллег) еще больше, чем люди Ельцина", - с удивлением рассказал мне бывший генерал КГБ, ныне занимающийся финансовым бизнесом. Очевидно, он ожидал, что бывшие соратники предложает ему скидку. Они не предложили.

Все вышеизложенное можно коротко описать одним словом: контроль.

По образованию Путин человек контроля. Большую часть жизни он провел в КГБ, чьим лидерам и агентам Коммунистическая партия доверила охрану режима. КГБ хорошо готовил своих солдат, его институциональную культуру нелегко отбросить, а обязанности перед ним оказались сильнее, чем склонность Путина к демократии.

Демократия, требующая, чтобы правящая партия признавала неизбежный проигрыш на выборах, представляет собой неприемлемую угрозу. Успешная народная революция в Украине - угроза вдвойне, ведь она подает населению России опасный пример. Путин и его окружение прекрасно понимают эту опасность. Независимо от того, что Путин говорит на публике (или в личных беседах с президентом Бушем) о своем видении особого пути демократического развития России, он принимает все меры предосторожности, чтобы демократия в его вотчине не появилась никогда.

Путин планирует восстановить контроль над всеми аспектами жизни, вновь превратив страну в "ультра-бюрократическое государство", где бюрократы не подотчетны никому, кроме себя самих, по проверенной временем советской традиции.

И почему границы страны должны ограничивать одержимость контролем, если Кремль жаждет господствовать над бывшими советскими республиками? Тесно связанная с верхами "Комсомольская правда" открыто обозначила цель: "восстановить великую империю, которой боится весь мир" и какой был СССР.

Чем дважды осужденный преступник, нынешний премьер-министр Украины Виктор Янукович, заслужил такую ярую поддержку со стороны Путина, который дважды посетил Украину, чтобы поддержать его избирательную кампанию? Тем, что Януковичем легко манипулировать, его легко контролировать как раз из-за судимости. С другой стороны, его соперник, Виктор Ющенко, объявил о намерении сблизить Украину с Евросоюзом и НАТО и, очевидно, будет противостоять экспансии прокремлевской политики в Украине. "Большому брату" России будет трудно его контролировать.

Почему государственные СМИ России без устали изображают демократически избранного президента Грузии Михаила Саакашвили врагом России, тогда как белорусский диктатор Александр Лукашенко предстает хорошим другом (хоть и немного не в себе)? Потому что Саакашвили пришел к власти в результате народной революции против фатально корумпированной бюрократии. Его первые реформы ставили целью масштабные изменения в администрации и чистку старых чиновников-коммунистов.

Саакашвили и Ющенко представляют реальную угрозу для Путина, ведь это лидеры, способные вдохновить демократическое развитие за пределами своих стран, на всем постсоветском пространстве.

Так что нас ждет? Если я хоть немного разбираюсь в российской политике, впереди гораздо более жесткая политика Кремля, как внутренняя, так и внешняя, и все большее сопротивление этой политике в российском обществе.

Первое уже началось: разрабатываемый закон о терроризме позволит приостанавливать действие конституционных свобод на срок до 60 дней. По словам Людмилы Алексеевой, главы правозащитной организации Московская Хельсинкская группа, "российские власти принимают меры предосторожности на случай, если что-либо подобное киевской оранжевой революции начнется в Москве".

Месяц назад Михаил Юрьев, председатель совета директоров группы "Еврофинанс", которая считается связанной с кремлевскими демократами в эполетах, обрисовал программу для России. Перед ней стоят две основные задачи, написал он в "Комсомольской правде": восстановление Российской империи и превращение многонациональной и многоконфессиональной страны в одну нацию, русскую этнически и православную религиозно. "Интересы других наций не должны слишком нас беспокоить", заявил он.

Достижение обеих целей требует четкого определения "врагов государства" (эвфемизм, широко использовавшийся при Сталине). Подобные враги - это те, кто выступают за переговоры для окончания войны в Чечне, те, кто восприимчив к советам Всемирного банка и Международного валютного фонда, а также к "учениям Запада о том, как мы должны строить свою политику и экономику". Врагами России являются и те, кто выступает за профессиональную армию, и те, кто за свободу СМИ, и те, кто против превращения бизнеса в козла отпущения. Проще говоря, все те, кто выступает против режима и его политики, должны считаться врагами государства.

Статья Юрьева не заслуживала бы упоминания, если бы она не отражала образ мышления в Кремле, по словам осведомленных источников. Насколько бы страшным все это ни звучало, идея, лежащая в основе всех этих жестких заявлений, проста: подготовить общественное мнение к насильному перераспределению собственности между теми, кто не совсем лоялен Кремлю, и теми, кто ему верен. (Некоторые ястребы предлагают еще один вариант - взять все "неправославные" компании, т.е. принадлежащие евреям и мусульманам, и отдать их представителям религиозного и национального большинства.)

Насколько далеко зайдет эта политика перераспределения собственности, зависит от самого Путина: захочет ли он отразить давление бюрократов в эполетах или решит подчиниться интересам взрастившей его структуры, КГБ.

А вот возможности распространения политического сопротивления с Украины на Россию предсказать труднее. В отличие от Украины, Россия простирается на девять часовых поясов, а потому мобилизовать страну на поддержку альтернативного политика гораздо сложнее, тем более что все электронные СМИ находятся в руках государства. Не облегчают задачи и новые законодательные ограничения на политические партии, а также новые правила парламентских выборов.

Тем не менее, я ощущаю сопротивление среди слушателей радио "Эхо Москвы", где я по воскресеньям веду политическое ток-шоу. Владельцы среднего бизнеса задаются вопросом, не станут ли они следующей мишенью. Интеллектуалы недовольны навязанными прессе ограничениями. Отмена многих государственных услуг, урезание старой социальной системы, больнее всего ударившее по самым бедным, блага, которыми пользуются государственные чиновники, заставили многих бывших яростных сторонников Путина задуматься. Что бы ни думал Запад, россияне не отвергают демократию, опросы вновь и вновь показывают, что большинство россиян хотели бы жить в, как они говорят, "нормальной стране", имея в виду европейское благополучие и демократию.

Очевидно, перемены не придут извне. Россияне не должны ожидать помощи от больших или малых братьев на Западе. Задача освобождения страны лежит на нас самих. Хочется верить, что мы сможем это сделать.

Евгения Альбац - преподаватель политологии Высшей школы экономики (Москва). Имеет докторскую степень Гарвардского университета по государственному управлению.

Перевод ИноСМИ.Ru

Оригинал публикации: In Putin"s Kremlin, It"s All About Control