Корреспондент: Задержался в Праге. Интервью с Богданом Данилишиным

Богдан Данилишин, которого официальный Киев считает преступником, рассказал, почему Чехия не поверила ГПУ и предоставила ему политическое убежище.

Богдан Данилишин, министр экономики в правительстве Юлии Тимошенко, был первым соратником лидера БЮТ, против которого Генпрокуратура возбудила уголовное дело по обвинению в коррупции. От столичного СИЗО его спасло то, что он находился вначале в Германии, в больнице, а потом три месяца в Чехии, где сидел в тюрьме, ожидая, что решит местное правосудие - передать его Украине или оставить. Чешский суд решил, что дело против Данилишина имеет политическую окраску, и предоставил чиновнику политическое убежище.

О том, как задерживали экс-министра, и почему чехи приняли его сторону, Данилишин рассказал Корреспонденту.

- Вы удивились, когда узнали, что Интерпол объявил Вас в розыск. Вы на тот момент находились в больнице в Германии?

- 2 августа 2010 года я официально ушел в отпуск [после отставки правительства Тимошенко в начале 2010 года он вернулся в Совет по изучению производительных сил Национальной академии наук] и уехал на лечение. Это произошло до того, как было вынесено постановление о моем аресте. Уехал я в Германию. Находился в клиниках Баден-Бадена и Бад-Киссингена. И никакого секрета в этом не было.

- ГПУ была в курсе?

- Думаю, да, ведь я находился там под своей фамилией. Затем я специально, по предварительной договоренности с украинскими властями, прибыл в посольство Украины в Праге, чтобы дать показания. После дачи показаний следователь ГПУ вывел меня за территорию посольства и фактически передал в руки полиции Чехии. Информация, которую распространила ГПУ, о том, что меня взяли при выходе из чешской клиники, не соответствует действительности.

- Почему ГПУ хочет по-своему представить Ваше задержание?

- О чем можно говорить, если даже обвинения, по которым против меня возбуждены уголовные дела, надуманны и притянуты за уши. Меня обвиняют в нарушении процедур госзакупок [ГПУсчитает, что Данилишин, пользуясь служебным положением при госзакупках, нанес казне 4,5 млн грн. убытка. Мол, Минэкономики безосновательно разрешило тендер только с одним участником при закупке бензина для Минобороны и строительстве паркинга на территории аэропорта Борисполь], в том, что я разрешил процедуру с одним исполнителем, а это нанесло ущерб государству. Но ведь такая система была всегда. К примеру, в 2007-м, когда правительство возглавляли [Виктор] Янукович и [Николай] Азаров, на закупки с одним исполнителем ушло 133 млрд грн. из кармана государства. Но ни одного дела по этому поводу не возбуждено.

Моя вина в том, что Минэкономики одобрило эти процедуры. Но ведь сначала документы прошли все согласования в Минобороны. Потом они официально поступили в Минэкономики, причем не ко мне лично - документ был одобрен в целом министерством.

Никакого личного интереса в этом деле я иметь не мог. Решение о закупке с одним исполнителем принимал не я, а заказчик - тендерный комитет МО и аэропорта Борисполь. То есть Минэкономики не могло нести ответственность за объемы, цены и выбор участника тендера, а я как министр ни на что не влиял.

Если посмотреть на то, что Украина прислала в Чехию в качестве доказательств моей вины, то это набор отдельных фраз и каких-то фактов. В некоторых местах они даже не связаны между собой.

- Вы говорите о тех документах, которые ГПУ прислала в Чехию?

- Да. Еще были предоставлены документы с моей стороны. Чехи проверили все, изучили ситуацию, после чего приняли решение предоставить мне защиту.

- Отдельные СМИ утверждают, что получить убежище Вам помогли Виталий Гайдук, экс-советник Тимошенко, и якобы близкий к лидеру БЮТ Василий Данылив (Бечваржи), чешский бизнесмен украинского происхождения, которому принадлежит компания Korlea Invest, перепродающая украинскую электроэнергию европейским потребителям.

- Ничего об этом не знаю. Я официально общался с МВД Чехии, предоставлял туда соответствующие документы. Больше никто в этом процессе не участвовал.

- Пока Вы находились в чешской тюрьме, журналист Вячеслав Пиховшек сообщил, что Вы дали показания против экс-президента Виктора Ющенко и дочери Тимошенко, которая якобы имеет отношение к строительству терминала в Борисполе.

- Как можно комментировать глупости? Когда я попросил убежища, со мной общались лишь представители МВД, а также прокурор - об этом меня вообще никто не спрашивал.

- Как Вы считаете, почему именно Вы стали первой жертвой новой власти?

- 2008-2010-й были непростыми для Украины. Это годы экономического кризиса. Правительство делало все, чтобы Украина выдержала удар. Естественно, я очень тесно контактировал с премьер-министром. Очевидно, что обвинения и в мой адрес, и в адрес моих соратников по правительству - это попытка надавить на тех людей, которые непосредственно связаны с Тимошенко.

- Сейчас оппоненты Тимошенко утверждают, что ее Кабмин довел экономику страны до ручки, а они успешно ее из этого состояния выводят.

- Такое ощущение, что Азаров попал к нам с другой планеты, что он и его соратники не занимали властные кабинеты, не формировали ту структуру экономики Украины, которую мы имеем сейчас. Но это не так, они всегда были у власти. Более того, именно они были инициаторами многих процессов, из-за которых кризис ударил по экономике еще сильнее: это и раскручивание потребительских кредитов, которые почти ничем не были подкреплены, и прямая зависимость экономики и ВВП от цен на металл. Это же не нами строилось. А упали мировые цены на металл, и это ударило по ВВП.

Самым хорошим показателем того, что наработала новая власть за год, стало падение уровня рождаемости. Правительству и Президенту стоило бы задуматься над этим.

- Общались ли Вы после освобождения с Тимошенко?

- Да, мы говорили. Нас очень беспокоит ситуация с арестом Юрия Луценко, Георгия Филипчука, Евгения Корнейчука и других наших соратников. Против них применяется система избирательного правосудия. Ведь задерживают только оппонентов нынешней власти, среди своих берут только мелких чиновников.

- Как Вы думаете, будет ли власть продолжать дела против сторонников БЮТ?

- Мне кажется, что нужно прекратить эту охоту на ведьм. Она никому не нужна. Если уже на то пошло, то надо всем правительствам, которые существовали с 1991-го, заказать места там же, где сейчас находится Луценко. А то, что делает власть, - это политические преследования.

- Могут ли выдвинуть новые обвинения против Вас?

- Я не хочу об этом думать. Только знаю, что буду делать все возможное, чтобы информировать международное сообщество о том, что происходит с демократией и соблюдением свобод в Украине.

- Поскольку ГПУ дело не закрывает, как Вы планируете себя защищать?

- В Украине работает мой адвокат. Но его даже не допускают к ознакомлению с материалами дела, лишают возможности понять, в чем и как меня обвиняют. Так что эффективной защиты в Украине нет.

Плюс всей этой ситуации в том, что она привлекает внимание мировой общественности к украинской системе правосудия. В Украине много людей, которые нуждаются в нормальной защите своих прав. Власть должна осознать это.

- Чувствуете ли Вы себя сейчас в безопасности?

- Сложно сказать. Сейчас я под защитой программы. Очень надеюсь, что мое пребывание на территории Чехии будет безопасным.

- Хотели бы вернуться в Украину?

- Для меня и сейчас тяжело осознавать, что произошло. Я связан с Украиной, прошел тут нелегкий путь, достиг всего сам. И мне очень сложно понять, что моя родина закрыта для меня. Но я надеюсь, что Украина все же будет развиваться по демократическому пути и завоевания оранжевой революции восторжествуют.

- То есть Вы верите, что вернетесь.

- Хотелось бы.

- Чем занимаетесь сейчас, как адаптируетесь к новой жизни?

- Согласно законам Чехии сразу после получения убежища, которое мне было предоставлено МВД, у меня началась специальная интеграционная программа. В ее рамках государство обеспечивает меня жильем, помогает выучить язык, трудоустроиться. Со своей стороны я сейчас делаю все, чтобы изучить язык и традиции той страны, где мне пришлось поселиться. Помимо этого, я слежу и за тем, что происходит в Украине.

***

Эта статья опубликована в №3 журнала Корреспондент от 28 января 2011 года.

Перепечатка публикаций журнала Корреспондент запрещена.