Суд по делу Бута: присяжные удалились совещаться
Присяжные, решающие судьбу россиянина Виктора Бута, во вторник удалились на совещание примерно в 12.30 дня по нью-йоркскому времени, но так и не сумели вынести вердикт и были отпущены по домам до среды.
Судья Шира Шендлин разрешила им взять с собой экземпляры ее напутственного слова, предупредив, чтобы они ни с кем его не обсуждали.
Примерно в 3 часа дня присяжные направили судье записку на листе желтой линованной бумаги, вырванном из выданных им длинных блокнотов, в которой они спрашивали, каковы отношения Бута с компанией "Технокомплектинвест" и получит ли он выручку от некоей сделки.
Судья объяснила, что вопрос касается накладных этой компании, извлеченных из ноутбука россиянина, который был изъят у него после ареста в Бангкоке.
Как сказал представитель защиты, пожелавший остаться неназванным, речь идет о накладных на партию запчастей стоимостью более миллиона долларов. Эта просьба, очевидно, означала, что присяжные намерены досконально разобраться в материалах дела, и что их вердикт не будет скоропалительным.
День начался с получасовой речи прокурора Брендана Макгвайра, задавшегося целью опровергнуть доводы, который за день до этого выдвинул в своем заключительном слове адвокат россиянина Альберт Даян.
Высокий большеголовый Макгвайр, три года назад выигравший дело против легендарного торговца оружием сирийца Монзера аль-Кассара, которому были предъявлены практически те же обвинения, что и Буту, начал с того, что обвинил россиянина во лжи.
Речь шла о показаниях, которые дал Бут в декабре 2008 года в Бангкоке на слушаниях по поводу его эстрадиции в США. Бут показал тогда под присягой, что прилетал в Таиланд на деловые переговоры, которые продлились всего 15 минут и не касались продажи оружия. По словам россиянина, его собеседники не представились ему эмисссарами партизанской группировки ФАРК, которую США и Евросоюз официально квалифицируют как террористическую.
Прокурор назвал эти заявления "грубой ложью", которая опровергается аудиозаписью двухчасовых переговоров Бута в бангкокском отеле "Софитель", следами его многомесячных поисков информации о ФАРК в интернете и другими доказательствами.
"Бут лгал в Таиланде, считая, что это предотвратит его экстрадицию в США", - резюмировал Макгвайр. По версии защиты, Бут прилетал в Бангкок с намерением продать свои старые грузовые самолеты. "Если он пытался просто сбагрить самолеты, - заметил прокурор, - то почему же он просто не сказал об этом в тайском суде? Защита выдвинула эту версию лишь три года спустя".
Хотя защита доказывала, что Бут давно ушел из оружейного бизнеса, сказал Макгвайр, незадолго до сделки с ФАРК он вел переговоры по поводу поставки военного снаряжения в Танзанию.
По словам прокурора, стоило тайным американским агентам Карлосу и Рикардо, или Эль Команданте, предложить Буту от имени ФАРК сделку с оружием, как он "ухватился за этот вариант". Бут был крайне удручен, когда у него сорвалась поездка на встречу с мнимыми эмиссарами ФАРК в Бухаресте, а, встретившись, наконец, с ними в Бангкоке, сразу взял быка за рога: "Он не стал вести с ними светских бесед, а сразу перешел к делу", - заметил прокурор.
"Бут помчался на край света, чтобы продать два старых самолета, - насмешливо продолжал Макгвайр. – Как будто это были единственные покупатели самолетов в мире". Он напомнил в этой связи, что присяжным предъявили накладные, согласно которым незадолго до поездки в Таиланд Бут продал АН и ИЛ-76 за более чем 2,5 млн. долларов.
В заключение прокурор призвал присяжных признать подсудимого виновным по всем 4 пунктам.
После перерыва судья прочитала присяжным свое напутствие, в котором разъяснила им юридические аспекты дела, такие как разница между прямыми и косвенными доказательствами или смысл специфического американского понятия преступного сговора.
Чтобы быть признанным виновным в сговоре, сказала Шендлин, нужно, во-первых, знать о его существовании, и, во-вторых, "добровольно и сознательно" изъявить согласие к нему присоединиться. Наконец, в-третьих, необходимо, чтобы какой-то участник сговора совершил поступок, споспешествующий достижению его цели.
Нет нужды знать все детали сговора и всех его участников, но необходимо «иметь какое-то представление о его противоправном характере». Не имеет значения, на какой стадии вы присоединились к сговору, - на начальной или заключительной.
Например, третий пункт обвинительного заключения гласит, что Бут якобы подрядился снабдить ФАРК зенитными ракетами типа "Игла". Обвинению не нужно доказывать, что подсудимый поставил "Иглы", заметила судья, достаточно лишь его согласия это сделать.
Закончив, Шендлин заявила присяжным, что отныне они должны связываться с ней посредством записок, передаваемых через судебного пристава, которого она тут же привела к присяге. Высокий бородатый пристав клятвенно обещал ей не пускать никого в совещательную комнату, и присяжные гуськом покинули зал, неся под мышкой копии наказа судьи, свои блокноты и толстые тома распечаток и документов.
Прокуроры укатили в лифт свои тележки с томами уголовного дела, адвокат Даян отправился с частью журналистов в судебную столовую, остальные журналисты пошли в китайский ресторан на Малберри-стрит или уселись на деревянную скамью в коридоре и стали терпеливо ждать вердикта.
Присяжным выдали формуляры, в которых они должны будут поставить галочки в графе "виновен" или "не виновен" под каждым из четырех пунктов обвинения.
В понедельник к материалам дела были подшиты русский оригинал и английский перевод обращения нескольких депутатов Государственной думы к судье Шендлин, в котором выражается надежда, что она "непредвзято, объективно, беспристрастно" преподнесет "присяжным каждый нюанс в деле В. А. Бута, а они вынесут взвешенный, справедливый и гуманный вердикт".
Судья, в чьи обязанности входит соблюдение закона, а не преподнесение присяжным нюансов и фактов дела, - ибо эта задача лежит на обвинении и защите, - ни разу не упомянула этот документ, переведенный судебной переводчицей Яной Агуреевой, которая работает на процессе Бута.