Карлос Паскуаль: Украина затягивает процесс по «делу Гонгадзе»
«Международное сообщество и нас беспокоит то, что тело, найденное в Тараще, до сих пор не идентифицировано как тело Георгия Гонгадзе. Чувствуется стремление затянуть процесс», сказал в интервью газете «Зеркало Недели» Чрезвычайный и Полномочный Посол Соединенных Штатов Америки в Украине Карлос Паскуаль.
— Господин посол, когда будет сформирована команда, которая в администрации республиканцев будет заниматься Украиной? Кто именно войдет в нее?
— Президент Буш — член этой команды. Я серьезно говорю, так как президент большое внимание уделяет стабильной Европе, а Украина в ней — ключевой элемент стабильности.
Госсекретарь Пауэлл, естественно, также небезразличен к этому региону. По его мнению, Центральная Европа является одним из самых динамичных регионов мира, а Украина — его весьма важной частью.
В команде министр обороны, уже поднимавший вопросы по поводу Украины. Кстати, многие из них касались визита министра обороны России в Украину. Поэтому я знаю, что его уже проинформировали о состоянии американо-украинских отношений.
Серьезно Украиной занимается советник президента по вопросам нацбезопасности Кондолиза Райс. Мне это известно, так как еще мой предшественник посол Стивен Пайфер несколько раз беседовал с ней.
Я веду к тому, что Украине будут уделять большое внимание на самом высоком уровне. Ваша страна имеет огромное значение для стабильности Центральной Европы, и она будет оставаться в центре нашего внимания.
— Это многообещающее начало, но мне хотелось бы услышать фамилии людей, которые будут заниматься только этим регионом. Кому могут позвонить по телефону наши должностные лица, желающие решить тактические актуальные вопросы?
— Новая команда еще формируется, но некоторые фамилии уже названы. В Белом доме, в Совете национальной безопасности регионом будет заниматься господин Ден Фид. Раньше этот дипломат был нашим послом в Польше. Он очень хорошо знает Украину, т.к. не раз бывал здесь. Сейчас в Совете безопасности создано новое управление, поглотившее бывшие управления Европы, Центральной Европы и Евразии. Пока неизвестно, кто будет заниматься вопросами помощи. И мы до сих пор ждем назначения заместителей госсекретаря и министра обороны.
— Обнадеживающим является то, что Украиной будет заниматься господин Фид — человек, смотрящий на нашу страну не через российскую призму, как это, например, было с господином Телботтом, а через европейскую. Тем более что сейчас у Соединенных Штатов с Россией вырисовываются довольно непростые отношения, поскольку существуют проблемы ПРО, непростой треугольник — Китай—Россия—США и т.п. Следовательно, существует высокая вероятность обострения отношений. Какой в этой ситуации Америка видит геополитическую роль Украины?
— О политических направлениях американо-украинского сотрудничества вы достаточно много слышали и от посла Пайфера, и от его предшественников: это наша поддержка независимой, демократической, рыночно ориентированной Украины, являющейся страной
верховенства права, в которой существует свобода слова и свобода прессы. Именно такая Украина будет цементировать стабильность в Центральной Европе.
Самое важное, что Украина может сделать для своей собственной безопасности, для безопасности региона, — это усилить свои внутренние реформы. И тяжело найти более принципиальный вопрос для экономической безопасности Украины, чем вопрос энергетической безопасности. Это имеет фундаментальное значение для доказательства конкурентоспособности государства и нации, это критически важный вопрос с точки зрения национальной безопасности страны. Кроме того, это основа борьбы с крупнейшим источником коррупции в вашей стране.
Возвращаясь к Украине с Россией, для нас важно, чтобы у Украины были хорошие отношения со всеми ее соседями. Украина живет в сложном регионе с очень высоким потенциалом, и нам кажется важным, чтобы добрые отношения с соседями базировались на собственных интересах национальной безопасности Украины.
— Недавно у нас, как вы знаете, побывал министр обороны РФ. Результаты достигнутых договоренностей в Киеве и Москве комментировались по-разному. В России прозвучали заявления о том, что договоренности являются прежде всего политическими. Говорилось о создании совместной эскадры, движении к совместному командованию флотами и т.п. В этой связи следующий вопрос: не повредит ли это проведению на Черном море учений с участием военных команд НАТО, подобных «Си Бризу»?
— Я признателен вам за этот вопрос, т.к., по моему мнению, очень много было недоразумений в прессе, особенно в западной, по поводу визита министра Сергеева. У меня была возможность обсудить этот визит с министром Кузьмуком, министром Зленко и господином Марчуком, а также другими представителями правительства Украины и сделать основные выводы, вытекающие из всех этих бесед. Прежде всего, все подтвердили, что соглашения о создании совместного флота военного назначения, совместных эскадр заключено не было. Пришли к принципиальному согласию о создании поисково-спасательного отряда. Этот отряд будет направлять корабли во время шторма из открытого моря в порты. Правда, этот документ еще не подписан. Также достигнуто принципиальное согласие о создании совместного отряда для управления движением кораблей в гавани. Это будет как бы ГАИ на море, но без полномочий запрещать или позволять судам входить в гавань. Я лично спросил всех должностных лиц, будет ли Россия иметь право вето на вход в Севастополь военных кораблей. И все они мне ответили «нет», т.к. это суверенное право Украины. Мне также сказали, что Россия не будет иметь никакого права голоса в вопросах участия Украины в международных военных учениях. Наоборот. В результате этих переговоров Россия решила принять участие в следующих учениях «Си Бриз» и других, в которых раньше участия не принимала.
А по поводу обвинений, что Россия и Украина совместно будут разрабатывать межконтинентальные баллистические ракеты, господин Марчук сказал мне, что это абсолютно не так, поскольку противоречит международным обязательствам Украины, а она их выполняет.
— То есть вы хотите сказать, что Украина не имеет права загрузить свой ВПК изготовлением ракет для российской армии?
— Здесь два момента. Первый: есть понимание того, что Украина и Россия будут сотрудничать в военно-технической области. Например, совместное производство Ан-70. Другой пример: это совместный проект, в котором также участвуют Соединенные Штаты Америки, Норвегия, Россия и Украина, — это морские запуски. Второй момент: будет ли Украина принимать участие в производстве межконтинентальных баллистических ракет? Подобные действия невозможны потому, что Украина присоединилась к договору о нераспространении ядерного оружия.
— Но ведь речь может идти, насколько я понимаю, о производстве носителей. Носителей, а не ядерного оружия. Не кажется ли вам, что позиция, которую занимают Соединенные Штаты, напоминает ситуацию с украинско-иранским контрактом?
— Нет, это не так. Украина может выпускать носители, и, кстати, мы ждем продолжения сотрудничества с Украиной в коммерческих космических запусках. В 1998 году, когда ваша страна приняла решение о том, что она не будет сотрудничать с Ираном, мы помогли Украине присоединиться к договору о режиме контроля за распространением ракетных технологий. Украина является членом этого договора, и это открыло возможности для широкого участия вашей страны в программах коммерческих космических запусков. Я могу продолжать рассказывать о том, что мы сделали после того, как Украина решила не сотрудничать с Бушером, но, думаю, вы не захотите продолжать наш разговор в этом направлении?
— Разумеется. Однако, дело в том, что на заводе «Южмаш» выпускают троллейбусы как конверсионную продукцию. Как вы считаете, Владимир Путин вскоре будет встречаться там с Леонидом Кучмой именно по поводу обсуждения общих интересов относительно троллейбусов?
— Если Президент Кучма и президент Путин заключили договор о сотрудничестве в ракетной области, меня это не удивит. Есть целый спектр военно-оборонной деятельности, который вы не можете обсуждать. Если они договорились о сотрудничестве, противоречащем международным договоренностям, то это очень скоро станет очевидным. Но не будем говорить о гипотетических вещах. Важно подчеркивать положительные аспекты полезного и законного сотрудничества. Этого мы и ждем.
— Насколько я понимаю, новый президент Соединенных Штатов серьезно намеревается воплотить в жизнь свои предвыборные обещания о ПРО. На какую реакцию со стороны России и Украины вы рассчитываете в этом случае?
— Прежде всего, сделан очень тщательный анализ угрозы, появившейся для США, Европы, России, Украины и других государств со стороны стран, овладевающих ядерными технологиями. Президент Буш заявил, что он желает продолжать продвижение вперед в разработке соответствующей формы системы национальной обороны. Он также четко заявил, что необходимо очень тщательно анализировать программы и политику, необходимые для того, чтобы принять правильное соответствующее решение. Он также сказал, что при проведении этого анализа будут проходить широкие подробные консультации со всеми нашими союзниками, с Украиной, с Россией, с Китаем, которые также заинтересованы в разработке определенных систем противоракетной обороны. В любом случае я хочу сказать, что оборонные системы, о которых говорилось, ни в коем случае не будут угрожать уничтожением российским ядерным вооружениям. Эти системы значительно меньше по сравнению с российским ядерным потенциалом. Они не станут угрозой для систем ядерного сдерживания России.
— Сразу после исчезновения Георгия Гонгадзе вы заявили, что Соединенные Штаты будут тщательно отслеживать ход событий, надеясь на то, что расследование будут проводить в системе полной прозрачности. У вас была возможность почти четыре месяца за этим наблюдать. Итак, ваш вывод: это расследование является прозрачным?
— Сегодня вопрос №1 — что случилось с Георгием Гонгадзе и смогла ли правовая система сделать все возможное, чтобы выяснить, что с ним произошло? Мы думаем, что в Украине, очевидно, имеется общая точка зрения на актуальность этого вопроса. И есть один момент, в котором я чувствую консенсус со стороны Президента, правительства, Верховной Рады, представителей прессы и общественности, — это разочарование и недовольство тем, как проходит расследование. Международное сообщество и нас беспокоит то, что тело, найденное в Тараще, до сих пор не идентифицировано как тело Георгия Гонгадзе. Чувствуется стремление затянуть процесс. А из того, что я вижу в Украине, слышу от разных людей, возникает вопрос: что будет дальше. И тут нет ни ясности, ни четкости. Но международное сообщество может помочь. Я ранее говорил, что Украина и Соединенные Штаты Америки заключили договор о взаимопомощи в правовых вопросах. В настоящем договоре содержатся условия того, как Украина может обратиться за соответствующей помощью. Как вы знаете, Совет Европы высказал свою готовность провести экспертизы. Такую же помощь, в случае обращения, могли бы предоставить и мы. Но, насколько я знаю, существует пропасть между разочарованием и недовольством тем, как официально Украина ведет расследование, и желанием обратиться за квалифицированной помощью, которой можно доверять.
— В случае окончательного подтверждения правдивости записей этот скандал будет, по вашему мнению, сугубо украинским внутренним делом, или же он станет фактором международным?
— Главный вопрос — что украинцы сами будут делать с этими пленками. Вы сами должны сформировать свою точку зрения и прийти к выводу и пониманию, что эти пленки значат для украинской правовой системы. У нас нет оснований для того, чтобы сформулировать свою точку зрения относительно этих кассет. Впрочем, мы четко заявили: как Украина выйдет из этой ситуации — дело Гонгадзе, пленки, положение со свободой прессы — так все это и повлияет на природу и направление, в котором Украина будет развиваться и двигаться. Это очевидно повлияет на возможность интеграции Украины в Европу и на ее отношения с международным сообществом.
— Не считаете ли вы, что кассетный скандал может существенно сдвинуть Украину от Европы в сторону России и Беларуси?
— Есть много гипотетических ситуаций, о которых люди размышляют. Одним из интереснейших анализов была ваша с Сергеем Рахманиным статья, напечатанная в декабре, где анализировался целый спектр вариантов развития событий. Ныне для Украины важнее всего — решить, какого развития этой политической ситуации она хочет. На Западе постоянно задают два вопроса. Первый: как Украина преодолеет нынешнюю политическую неопределенность, и как это повлияет на верховенство права и свободу слова в государстве. Второе: учитывая эту политическую неопределенность и политические альянсы, которые ныне формируются в Украине, каким образом это повлияет на способность Украины воплощать в жизнь свои политические решения. Украина должна найти положительные конструктивные ответы на эти вопросы.
— В течение месяца не только в частных, но даже в одном государственном журнале появляются статьи, в которых в кассетном скандале обвиняются спецслужбы США. По мнению этих изданий, целью является приведение Виктора Ющенко на пост президента Украины. Мне кажется, что вам стоило бы прокомментировать это.
— Эти версии и обвинения являются совершенно ошибочными, поскольку не имеют никаких оснований.
— Следовательно, вы не хотите, чтобы Ющенко был президентом?
— Кто будет президентом Украины — должен решать исключительно украинский народ.
— Господин посол, вы имеете большой экономический опыт. Пожалуй, именно основываясь на нем, вы говорили о важности энергетической отрасли для всей экономики Украины. Как вы оцениваете реформы, в течение года проводимые в ТЭКе?
— В секторе энергетики, особенно электроэнергетики, достигнут огромный прогресс. Но еще многое нужно сделать. Самым весомым достижением был переход от бартерных операций в расчетах к денежным. Украина должна иметь реальные деньги, чтобы покупать энергоносители. Получение больших денежных поступлений за топливо позволили Украине провести переговоры с Туркменистаном о закупке природного газа, что уменьшило ее зависимость от России.
Чрезвычайно важен переход к денежным расчетам для того, чтобы производить соответствующие перечисления в бюджет. Согласитесь, Министерству финансов будет не очень удобно получать налоги сталью. И еще один плюс денежных расчетов — они позволяют качественнее контролировать коррупцию.
Мы видим и результаты. В 1999 году в бюджет деньгами поступило менее 10 процентов из энергетической отрасли. В 2000 году эта цифра достигла почти 50 процентов.
Тем не менее остается много проблем, поскольку Украина пока получает лишь 50 процентов деньгами. Это означает, что нужны дополнительные деньги, чтобы платить по своим счетам. И это был один из главных факторов, который повлек проблемы с «Итерой», которые мы наблюдали.
Однако вопрос, за который Украина еще не взялась, — это контроль над газораспределительной транспортной сетью. По всем параметрам весьма ухудшилось состояние этих сетей, что повлекло огромные потери в системе. Напомню, что совершенно не было инвестиций в улучшение газораспределительной системы. Она не поддерживается надлежащим образом.
Я говорю об этих проблемах, поскольку хочу, чтобы Украина с максимальной пользой для себя использовала одно из самых ценных преимуществ. Энергетические нужды в Европе растут. И Европа газ где-то найдет. Но следует учитывать, что основные источники природного газа залегают в России и в некоторой степени в Туркменистане. Украина — по середине между Европой и газом. Такая ситуация либо станет для Украины стратегической возможностью, либо международная газотранспортная сеть обойдет Украину стороной, поскольку ее не будут воспринимать в качестве надежного партнера. Судьба Украины будет зависеть от качества управления и технических возможностей трубопровода. Я продолжаю поднимать этот вопросы, так как считаю его одним из самых важных для национальной безопасности Украины и ее экономики.
— Планируют ли американские фирмы принимать участие в тендере по приватизации украинского газопровода?
— Думаю, что такая заинтересованность возможна, хотя считаю, что самую большую активность будут проявлять европейские компании, которые уже сейчас не скрывают этого. Очевидно, что заинтересован и «Газпром». Чрезвычайно важно, чтобы Украина разработала стратегию перехода к надежному международному управлению газотранспортной сетью. Это не обязательно должна быть приватизация. Это может быть долгосрочная концессия.
— Следовательно, американские компании больше интересуются облэнерго и «Киевэнерго»?
— Соединенные Штаты в самом деле интересуются тем, как Украина будет проводить приватизацию всех своих облэнерго. Вы знаете, ныне проводится тендер по продаже шести облэнерго. Украина проходит важный этап, который определит, будут ли крупные международные компании подавать свои заявки на участие в тендере.
Вторым принципиальным моментом является то, как будут решаться ключевые политические вопросы, а именно вопрос тарифов и долгов облэнерго. Это очень важно. Дело в том, что успех или провал приватизации облэнерго станет главным сигналом для международных инвесторов, принимающих свои инвестиционные решения, которые, в свою очередь, определят судьбу процесса всей приватизации в течение этого года. Ситуация с облэнерго станет весьма серьезным показателем того, как Украина выполняет взятые на себя обязательства проводить процесс приватизации прозрачно.
— В последнее время специалисты сходятся на том, что ключевую роль в украинской приватизации играют российские капиталы. Какие, по вашему мнению, это может иметь последствия?
— Это зависит от того, что хочет Украина сделать со своими стратегическими активами? Хочет ли она воспользоваться ими, получив самую большую выгоду? Хочет ли она использовать свою собственность так, чтобы достичь максимального результата, что позволит создать дополнительные рабочие места? Если ответ «да», то Украина должна подумать, как максимально повысить международное участие на конкурсной основе. Если вы не захотите проводить это на конкурентной основе, а будете делать все по договоренности с отдельными покупателями, то будут сделаны соответствующие выводы.
— Существует мнение, что американская власть, находясь в руках республиканцев, ощутимо сократит техническую помощь Украине и, возможно, за счет этого увеличит расходы на поддержку демократии и независимых изменений. Есть ли основания так считать?
— Прежде чем приехать сюда, я разговаривал с республиканцами и демократами. У них есть консенсус относительно технической помощи Украине. Одна из уже воплощаемых программ касается помощи в строительстве более крепкого гражданского общества в Украине. С первого дня моей работы я подчеркнул: одним из приоритетов будет предоставление помощи институтам, помогающим украинскому народу получить больший контроль над своей жизнью и над формированием будущего. Мы увеличиваем фонды на программы стажировок и обменов. Мы ищем пути помощи не правительственным организациям, а представителям малого бизнеса. Значительным шагом вперед я считаю открытие микрокредитного банка, созданного по требованию ЕБРР.
Мы и дальше будем увеличивать нашу помощь независимой прессе, ибо это имеет фундаментально важное значение для Украины.
На этой неделе у нас состоялась встреча в Национальном совете по телевидению и радиовещанию Украины. Мы обсуждали вопросы прозрачности выдачи лицензий. У членов совета не было консенсуса относительно возможной интерпретации критериев, по которыми будут приниматься решения, — выдавать или не выдавать лицензию. Все это указывает на хрупкость частей системы и необходимость укрепления ее для обеспечения свободы прессы.
И наконец, я хочу сказать, что в самых широких политических вопросах мы рады работать с правительством, когда у него есть конкретные предложения по серьезным политическим намерениям, которым, возможно, понадобится наша помощь. В секторах, где правительство собирается проводить серьезные реформы, мы готовы сотрудничать и предоставлять техническую помощь. Пример — создание и развитие рынка электроэнергии.
— А как в общих чертах вы оцениваете состояние свободы слова в Украине?
— Думаю, что вопрос свободы прессы находится в динамике, в развитии. Я был на парламентских слушаниях по этой теме. Проблему разные политические силы используют по-своему, но было несколько важных вещей, которые показались принципиальными для меня. Это абсолютное согласие всех участников с тем, что свобода слова крайне необходима, для утверждения Украины как демократической страны.
Кроме того, почти все согласны с тем, что базовая правовая законодательная основа для утверждения свободы слова существует. Однако в то же время есть единодушие в том, что в определенные моменты ключевым становится вопрос соблюдения этой правовой базы. Во многих выступлениях поднимался вопрос отношений между СМИ и государственными учреждениями. Тема деятельности органов безопасности в определенной мере коснулась, например, радио «Свобода». Есть информация о том, что вроде бы лица, имеющие отношение к Службе безопасности Украины, выходили на сотрудников радио «Свобода» за пределами Украины. Известно, что СБУ отвергло эти обвинения. Но кто-то все-таки добивался внимания сотрудников радио «Свобода». Нужно выяснить, что было на самом деле.
Возвращаясь к моему визиту в Нацсовет, я хочу сказать, что осознаю существование возможности решать лицензионные споры через суд. А это опять-таки возвращает нас к вопросу, будут ли сами суды достаточно независимыми при рассмотрении этих дел.
На парламентских слушаниях вставал вопрос о роли владельцев СМИ. Во время дискуссии за «круглым столом» с украинскими журналистами в моей резиденции, меня впечатлило то, что наиболее жгучим для ваших коллег вопросом является не разногласия с государственными органами, а их отношения с владельцами тех СМИ, в которых они работают.
И последнее: фактор, серьезнейшим образом влияющий на общий климат свободы СМИ, — это профессионализм самих журналистов. Все эти вопросы находятся в движении и развитии.
— Соединенные Штаты не раз бросали упреки в адрес Украины относительно коррупции. В последнее время довольно широко обсуждается идея проведения амнистии и легализации теневых некриминальных капиталов. Это мера синхронно с принятием нового Налогового кодекса могла бы существенно улучшить ситуацию в стране как с демократией и экономикой, так и со свободой слова. Каково ваше отношение к этому?
— Один из самых верных шагов, которые Украина может сделать для оздоровления своей экономики и придания ей импульса, — это найти способ, выведения великого множества людей, работающих в теневой экономике, в экономику правовую. По некоторым оценкам, около половины украинского национального дохода создается в теневой экономике. А поскольку этот сектор постоянно работает под угрозой разоблачения и страха применения репрессивных санкций налоговой полиции, то сам этот факт создает потолок, выше которого этот сектор экономики просто не может расти. Я думаю, что любые шаги, и в законодательном, и в нормативном плане способные помочь уменьшить бремя налогообложения, лишнюю зарегулированность, улучшить как законодательную, так и нормативную базу для работы бизнеса, и, таким образом, помочь им покинуть теневой сектор экономики, — очень важны для Украины.
Когда я был на церемонии открытия банка микрокредитования и микрофинансирования, я вспоминал целый ряд стратегических американских показателей, и сейчас хочу снова привести два из них. В Соединенных Штатах 51 процент валового национального продукта создает малый бизнес. И на долю опять-таки малого бизнеса приходится 75 процентов появления новых рабочих мест.
Относительно амнистии, сделанных, с точки зрения законодательства, ошибок... Решение этой ситуации восходит к самой сердцевине нравственно-этической проблемы. Украинцам решать, в какой форме они желают продвижения своего государства вперед. И, полагаю, что очень интересным было бы исследование, как можно найти общенациональный консенсус в подобном вопросе. Разумеется, этой проблемой могут манипулировать в зависимости от политических вкусов и политических интересов. Я думаю, вы подняли эти вопросы не потому, что хотели привлечь внимание к серьезности политических манипуляций вокруг легализации теневых капиталов, а для того, чтобы поднять планку обсуждения над узкополитическими интересами и перенести его в плоскость общей стратегии развития.
— Благодарю за понимание. Но у меня еще один правовой вопрос. Когда состоится суд над Павлом Лазаренко? Как идет следствие? И самое главное, известно ли вам: дает Павел Иванович свидетельские показания или нет?
— Полагаю, что да. В Америке в такой ситуации говорят «поет». Но это происходит в камере и содержание свидетельских показаний не обнародуется.
Прежде всего реальность состоит в том, что против него выдвинуты обвинения в отмывании денег и в перемещении украденной собственности. Из-за этого он находится в тюрьме. Обвинение и защита готовятся к суду. Само собой, в таких случаях информация, используемая в деле, по крайней мере со стороны обвинения, не обнародуется. Насколько я знаю, дата начала судебных слушаний еще не определена. Это очень сложный процесс, сложное дело, и не только с точки зрения рассматриваемых вопросов, но и с точки зрения политических сторон, имеющих к нему отношение. Ибо здесь роль играют не только Соединенные Штаты и Украина, но и швейцарская сторона.
— Почему Соединенные Штаты Америки закрыли въездную визу господам Волкову и Рабиновичу?
— Мы никогда не даем комментариев по поводу открытия или закрытия виз отдельным лицам.
— Господин посол, как известно, вы принадлежите к демократам. Оставит ли вас на вашей нынешней должности администрация республиканцев?
— Если президент Соединенных Штатов будет считать, что я должен остаться, так и будет. А если серьезно, то, как вы знаете, я карьерный дипломат. По инструкции нашего государственного департамента, карьерные послы должны считать, что они отработают свой срок пребывания в должности, если, конечно, не будет иных инструкций относительно этого. Сейчас чрезвычайно интересный период в истории Украины, и я счастлив, что могу работать здесь.
— Когда состоится первая встреча на высшем или высоком уровне между должностными лицами Украины и Америки?
— Относительно президента, не знаю. Пока Джордж Буш объявил только о трех зарубежных визитах. Один — в Мексику, второй — на экономический форум на высшем уровне в Латинской Америке и, конечно, он поедет на встречу «большой семерки».
На этой неделе мы получили обращение министра иностранных дел Украины относительно возможности его встречи с госсекретарем США Пауэлом в марте во время пребывания господина Зленко в Нью-Йорке и председательства Украины в Совете Безопасности ООН. Возможность этой встречи тщательно рассматривают в Вашингтоне.