Корреспондент: Чудное создание. Интервью со скульптором Анишем Капуром

Аниш Капур, звездный скульптор-миллионер и создатель предметов, меняющих форму, громко открывший в Киеве свою первую в Восточной Европе выставку, в интервью Ирине Илюшиной в № 20 журнала Корреспондент от 25 мая 2012 года, о своей жизни, философии и цене самой дорогой работы

Невысокий смуглый седой человек в неприметной одежде и с робкой улыбкой - таким предстал перед украинской публикой Аниш Капур, одна из самых ярких звезд мирового художественного небосклона.

Капур, 58-летний британец индийского происхождения, зарабатывает своим творчеством миллионы и соответствующие награды - он лауреат премии Тернера (Великобритания), премии Венецианской биеннале 1990 года и имеет еще десяток художественных призов. Его персональные выставки проходят на тех площадках, к которым прикованы взгляды миллионов, - в лондонской галерее Tate, мадридском музее Reina Sofia, Музее современного искусства САРС в Бордо и прочих известнейших залах мира. Последняя его работа, башня Орбита, украсила Лондон к Олимпиаде.

Его персональные выставки проходят на тех площадках, к которым прикованы взгляды миллионов, - в лондонской галерее Tate,мадридском музее Reina Sofia, Музее современного искусства САРС в Бордо и прочих известнейших залах мира

С 19 мая по 30 сентября украинцы имеют возможность непосредственно познакомиться с творчеством знаменитости: в столичном Центре современного искусства PinchukArtCentre проходит его первая в Восточной Европе персональная выставка.

Основные темы Капура - пространство и пустота, секреты зеркал и предметы, меняющие форму. А самая громкая из них, в прямом и переносном смысле, - пушка, стреляющая в белую стену красным воском.

И хотя у работ британца сложная научно-философская база, зрители воспринимают их весьма эмоционально, о чем скульптор и рассказал в интервью Корреспонденту. В ходе разговора он был улыбчив и даже смешлив, но когда речь заходила об искусстве и роли художника в обществе, к нему тут же возвращалась серьезность. Напоследок Капур обменялся с Корреспондентом традиционным индийским жестом - полупоклоном со сложенными перед грудью ладонями.

- Я знаю, вы впервые в Украине и успели увидеть Киев только из окна машины по дороге из аэропорта. Но, возможно, у вас уже есть идеи по поводу пространства этого города? Ведь пространство - ваш конек.

- О, как я могу судить [почти не видев города]! (Задумывается.) Есть, конечно, что-то особенное в этих неровностях пейзажа, уровнях архитектуры, исторических и современных домов. И [видно, что] ваше общество того же типа, из которого происхожу я, - я имею в виду Индию. Общество, которое сильно меняется. А изменения - это всегда проблематично.

- Кстати, почему вы уехали из Индии в Великобританию?

- Я хотел пойти в художественную школу. Конечно, я мог бы это сделать и в Индии, но понимал, что если по-настоящему хочу заниматься искусством, то Лондон - именно то место.

- И в чем разница - быть художником в Индии и в Великобритании, тогда и сейчас?

- В 1970-х в Индии была совершенно другая атмосфера, и карьера художника была бы намного более националистическим проектом. Индия получила независимость в 1947 году, и все еще было в процессе - [национальное] самосознание, понимание, что такое быть индийцем снова, после колониального периода. Это был длительный процесс, проходивший в наших головах. Возможно, и ради этого тоже я уехал в Лондон.

- Чтобы завоевать метрополию?

- (Хохочет.) Или чтобы понять. Все-таки для молодого художника важно изучить все эти вещи. Но сейчас, конечно, все совсем по-другому. И многие молодые художники [в Индии] очень успешны.

- Ну а когда вы поняли: вот она, слава?

- Знаете, мне очень-очень повезло. Я окончил художественную школу в 1978 году, первую выставку представил в 1980-м. И как раз в 1980-х арт-мир начал меняться. В 1970-х быть художником было “одиноко” - в плане социальной ангажированности. Но в начале 1980-х люди стали покупать современное искусство. И ситуация радикально изменилась. Моя первая выставка в Нью-Йорке прошла в 1983-м, и еще до открытия все работы были проданы. Когда я об этом узнал, я воскликнул: “Что?! Что происходит?”. (Смеется.)

Так что в таком смысле [продаж] я успешен уже довольно давно. Но этот успех на самом деле не важен. Важно иметь возможность расти как личность, как человек, развивать себя как художника и быть готовым принять вызовы, которые готовит творчество.

А [финансовый] успех - иллюзия. Настоящая проблема - двигаться вперед. Ведь столько было сделано прекрасного за всю историю искусства, и создать что-то новое, поэтичное, глубокое, эмоциональное - вот где настоящий вызов. И настоящий успех. Остальное ерунда. Остальное - шопинг. (Смеется).

- “Шопинг” для художника тоже важен. Сколько стоила самая дорогая из ваших работ?

- (Задумывается.) Кажется, около 7 млн фунтов [стерлингов, то есть около $ 11 млн]. Неплохо, да?

- Да, особенно если вспомнить вашу шутку: “Художники - самые бесполезные существа в мире”. Но если серьезно, они ведь разные. Кто-то через искусство выражает себя, кто-то борется с социальными проблемами, кто-то лечит собственные психологические травмы. Вы к какому типу относитесь?

- Сложно описать. В первую очередь, это проект длиною в жизнь. И мне кажется, у меня нет какого-то великого послания, которое я хочу донести до мира. Если бы оно было, я бы выбрал вашу профессию.

- Поменяемся? Хотя я не уверена, что хочу быть художницей.

- (Смеется.) Быть художником - это открыть себя всему вокруг. Я, может, приведу банальный пример: вот Леонардо да Винчи, образец многогранности человеческой личности и того, что можно осуществить - в искусстве, в науке, в совершенствовании себя. Так что нужно открыться и не бояться [что-то совершить].

- И что в этом было самым сложным для вас?

- Никогда не верить людям.

- Что?!

- (Смеется.) Нет, я не в циничном смысле, конечно! Я имею в виду, когда тебя хвалят, говорят: “О, это прекрасно!”. Ладно, это прекрасно, но [автору] не стоит слишком возноситься. Надо держаться земли, хотя бы одной ногой. Идти в студию и дисциплинированно трудиться, что-то делать, изобретать, изобретать заново и переделывать. Это самое трудное, но именно в этом секрет: никогда не останавливаться.

- Среди ваших архитектурных проектов есть много нереализованных. Как бы вы отнеслись к тому, чтобы установить что-то в Киеве, если вам предложит Виктор Пинчук или городские власти?

- (Смеется.) Это будет зависеть от того, чего они хотели бы и что я хотел бы сделать. Но почему бы и нет?

- Кстати, по-вашему, в каких отношениях художник должен быть с властью? Или в Великобритании такой вопрос даже не возникает?

- Это ключевой вопрос, и он возникает всегда и везде. Важно, чтобы у художника был собственный голос. Ведь всю нашу жизнь что, собственно, с нами делают? Учат. Начиная со школы, затем в обществе нас учат, учат, учат. И только став творческой личностью, ты можешь освободиться от этого и заявить: “Я не знаю, что я делаю”.

Ты можешь валять дурака или быть серьезным, провокатором или революционером. Но это важно - говорить о коррупции, эксплуатации, социальных проблемах с этой позиции, позиции свободы. Абсолютно необходимо, чтобы творческие люди это делали. Особенно если другие не могут - ведь в некоторых обществах только художники и могут говорить в голос [о проблемах]. Как в СССР, например. Кстати, интересно: когда это было запрещено, они говорили. А сейчас можно, но они молчат.

- Почему, как вы думаете?

- Возможно, мы все соблазнились деньгами. Все, включая художников. И не только в Украине - в Нью-Йорке тоже. Потому что на личном уровне это очень сложно - заявить: “Смотрите, у меня такая позиция, и я не сверну в сторону”.

- Вы считаете, художник может балансировать на этой тонкой грани - быть свободным и в то же время финансово успешным?

- Мы живем во времена, когда, кажется, все обесценилось. Даже деньги. Наверное, они - прежде всего. И в этом смысле даже странно, что арт-рынок так могуществен. А значит, весьма, весьма соблазнителен. И мы все играем. Я тоже. Мы играем с возможностями, которые предлагает арт-рынок, а предлагает он много разного.

Вопрос в том, можешь ли ты найти способ не потерять себя и помнить, что ты художник, а не бизнесмен. Ведь примеров достаточно: есть много художников, которые больше похожи на бизнесменов. Но в конечном итоге важно уметь сказать [заказчику]: “Да, я сделаю это за 1 млн, но я настаиваю на том, что ты не знаешь, что я сделаю. Я и сам этого не знаю”. И пускай меня считают глупцом. Лучше я буду глупцом, чем бизнесменом. (Смеется.)

- Ну, глупцом вас точно не назовут - слишком интеллектуальные у вас работы. Математика, геометрия, физика поверхностей…

- Я понимаю, о чем вы говорите. Но это не игры разума. Точнее, речь не только об этом - нужно идти дальше. Например, как изобразить отсутствие объекта? Кстати, современная физика уверяет, что существует Вселенная, где нет объектов. И многие годы я был очарован этой идеей - изобразить объект, который существует и не существует, пустое пространство, черную дыру. Или зеркальные объекты - они тоже в каком-то смысле исчезающие. Они как бы присутствуют и как бы отсутствуют, образуя другие пространства, иллюзии.

- Могли бы вы вспомнить реакцию публики на вашу работу или выставку, которая больше всего вас потрясла?

- Это очень сложный вопрос. Ведь каждый приходит со своим багажом, с историей всей своей жизни. И автор не знает, что происходит в данном пространстве - между его работой и зрителем. Но что бы там ни было, это очень важно. И, пожалуй, самая трогательная реакция, которую я видел, - слезы. Несколько раз такое видел, и в этом была какая-то… нежная поэзия.

***

Этот материал опубликован в №20 журнала Корреспондент от 25 мая 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.