Теория Большого взрыва: найдется ли место для Бога?
Открытие бозона Хиггса настолько свежее, что в музее ЦЕРНа, посвященном физике элементарных частиц, еще не успели обновить экспозицию, пишет Виктория Гилл, научный корреспондент ВВС.
Посетителям демонстрируют короткий фильм, на огромном экране мелькают картины рождения Вселенной и рассказчик спрашивает: "Найдем ли мы бозон Хиггса?"Это открытие, дающее нам представление о первых секундах после Большого взрыва, свершилось, и теперь ЦЕРН открывает двери для мыслителей, которые очень по-разному смотрят на проблему происхождения Вселенной.
15 октября в Женеву съехались теологи, философы и физики, чтобы в течение двух дней поговорить о Большом взрыве.
Что произошло, когда встретились люди столь разных взглядов?
"Я осознал потребность обсудить это открытие", - говорит Рольф Хойер, генеральный директор ЦЕРНа.
"У нас, наивных ученых, возникла необходимость обсудить с философами и теологами то, что существовало до Большого взрыва".
Соорганизатором этой необычной встречи стало агентство "Уилтон Парк", основанное еще Уинстоном Черчиллем.
Оно проводит форумы самого высокого уровня, посвященные проблемам мировой политики и даже международной безопасности, что, возможно, свидетельствует о том, как серьезно отнесся ЦЕРН к нынешнему обсуждению.
Но физики не могут даже утверждать, что "что-то" существовало "до" Большого взрыва.
Ведь это зона чистых домыслов, потому что тогда еще не было известного нам времени и пространства, не действовали никакие законы физики.
Может быть, религия и наука могут выработать общий взгляд на эти вопросы?
Однозначно нет, считает один из самых откровенных участников встречи Лоуренс Краусс, физик-теоретик и руководитель проекта "Начала" Университета штата Аризоны.
"Кому-то после подобных встреч может показаться, что ученые интересуются Богом. Но это не так", - говорит он.
"Опровергнуть теорию Бога нельзя. Сила науки - в неопределенности. Все является неопределенным, но наука может определить эту неопределенность. Поэтому она движется вперед, а религия - нет".
Но не все участники встречи согласились с мнением, что наука и религия в принципе несовместимы.
Джон Леннокс, профессор математики Оксфордского университета, является одновременно и христианином. По его мнению, сам факт, что люди способны заниматься наукой, свидетельствует о существовании Бога.
"Атеисты говорят, что наш способный к познанию разум... возник в результате слепых, неуправляемых процессов. Но если бы вы узнали, что ваш компьютер возник вследствие слепого, неуправляемого процесса, вы бы ему просто не доверяли. Атеизм подрывает рациональность, необходимую мне для научных занятий".
По словам профессора Хойера, он стремился, чтобы участники попытались понять точку зрения друг друга.
Эндрю Пинсент руководит научными исследованиями в Центре науки и религии Иена Ремзи при Оксфордском университете. Кроме того, он физик и когда-то работал в ЦЕРНе.
"Нам следует знакомить друг друга со своим понятийным аппаратом", - говорит он.
Например, объясняет г-н Пинсент, "философы на протяжении веков обсуждают значение слова "истина".
И многим физикам некомфортно употреблять это слово в обсуждении Большого взрыва или устройства Вселенной.
Профессор Краусс говорит, что отношение к истине является "одним из фундаментальных различий между наукой и религией".
"Религиозные люди верят, что знают истину", - говорит он.
"Они знают ответ еще до того, как был поставлен вопрос. А с учеными все как раз наоборот. Хотя они употребляют слово "истина", самое важное для них - работает ли она. На этом камне мы спотыкаемся, потому что если ты знаешь истину, то можешь легко отмахнуться от маленького вопрос: работает она или нет".
Но несмотря на мировоззренческие противоречия и языковые недоразумения, доктор Пинсент верит, что философы могли бы помочь ученым в их работе над "большими вопросами".
"За последнюю четверть века в физике не было ни одного концептуального прорыва", - говорит он. Отчасти потому, что наука "очень хорошо справляется с производством вещей" и хуже - с производством идей.
Пинсент вспоминает Эйнштейна как ученого, вооруженного философией.
"[Он] начинал с того, что ставил детские вопросы, - рассказывает он, - что-то вроде: можно ли покататься на луче света?"
Рольф Хойер положительно воспринимает идею пустить философов в ЦЕРН.
"Вряд ли я позволил бы им проводить здесь эксперименты, - шутит он, - но не вижу никакой проблемы в том, чтобы в нашем штате появился философ".
Узкая специализация
Главный итог встречи очень прост: надо продолжать разговор.
"Наша культура является культурой узкой специализации, - говорит доктор Пинсент. - Но игнорирование других отраслей может порождать проблемы".
И хотя профессор Краусс признался, что встреча порой напоминала ему "общение людей, неспособных к общению", даже он увидел определенную ценность в этом несколько эзотерическом обмене мнениями.
"Многие религиозные люди воспринимают науку как угрозу своему мировоззрению, - говорит он. - Но я так не думаю, и ученым полезно время от времени демонстрировать, что они не обязательно так думают".
Как выразился во время встречи один докладчик, "религия не обязательно добавляет что-то к фактам науки, но она, несомненно, влияет на наше видение мира".
И поскольку ЦЕРН, по большому счету, ищет ответы на вопрос, как возник мир, это учреждение хочет знать, как его открытия впишутся в разные картины мира.