Корреспондент: Колониальное право. Более половины подростков, отсидевших в колониях, становятся рецидивистами
Украинская система наказания малолетних преступников не предполагает перевоспитания, а кует кадры для уголовного мира. Более половины подростков, отсидевших в колониях, становятся рецидивистами, - пишет Каролина Тымкив в № 3 журнала Корреспондент от 25 января 2013 года
Эдуард Бондаренко, 21-летний узник Кременчугской воспитательной колонии для несовершеннолетних, впервые попал на “малолетку” за кражу, когда ему было всего 14. Выйдя через два года, Бондаренкo наслаждался свободой недолго и снова угодил за решетку, теперь уже за разбой и на целых девять лет.
Через несколько месяцев подходит к концу и этот срок: за хорошее поведение Бондаренко сократили срок заключения до шести лет.
“Третий раз я в тюрьму точно не попаду”, - уверяет он и делится планами на будущее. “Хочу заниматься ремонтом квартир”, - уточняет Бондаренкo.
60 % подростков, вышедших из колонии, снова идут на преступление: зона лишь укрепляет их связи с бандитской средой
Хорошо, если он реализует свои намерения, однако, как показывает статистика, с большинством малолетних преступников такого чуда не происходит. По данным Юрия Павленко, уполномоченного Президента по правам ребенка, 60 % подростков, вышедших из колонии, снова идут на преступление: зона лишь укрепляет их связи с бандитской средой.
Да и условные сроки не улучшают, а усугубляют ситуацию, уверены специалисты. Отсутствие реального наказания и воспитательной работы после вынесения приговора способствуют утверждению в ребенке чувства вседозволенности. Среди условно приговоренных процент рецидива еще выше - 90%, и тогда уже, согласно уголовному законодательству, малолетний правонарушитель даже за мелкую кражу гарантированно попадает в тюрьму.
Вся карательная система не исправляет, а, наоборот, тиражирует несовершеннолетних жуликов и убийц, полагают эксперты. Если, по статистике МВД, в 2009 году украинцы в возрасте от 14 до 21 года совершили 12,9 тыс. преступлений, то в 2012-м число нарушивших законы их сверстников достигло 14,2 тыс.
Причем половина сидельцев колоний, по данным Павленко, отбывают наказание за мелкие кражи - мобильников, велосипедов, продуктов питания. В тяжких злодеяниях - убийствах и разбое - повинны лишь 10 % и 11% соответственно.
Если, по статистике МВД, в 2009 году украинцы в возрасте от 14 до 21 года совершили 12,9 тыс. преступлений, то в 2012-м число нарушивших законы их сверстников достигло 14,2 тыс.
Тем временем Западная Европа, а также Канада и Австралия давно отказались от практики наказывать подростков тюрьмой за мелкие преступления. Так, в Канаде с населением, соизмеримым по численности с украинским, насчитывается всего-то 500 юных заключенных, в Польше - 512, в Италии - 465, тогда как в Украине - около 1,5 тыс.
В Западной Европе эффективно используют альтернативы заточению - психологическую реабилитацию, а также восстановительное правосудие, когда преступник заглаживает вину перед потерпевшим - например отрабатывает причиненный ущерб. В результате, по подсчетам экспертов, подростки повторно совершают преступления лишь в 20% случаев.
“А наша уголовная политика направлена на то, чтобы проблемного подростка изолировать от общества, а не пытаться его перевоспитать, - резюмирует Аркадий Бущенко, исполнительный директор Украинского Хельсинского союза по правам человека и адвокат, неоднократно защищавший подростков в суде. - 15-летний юноша, попав в колонию, уже через два года становится закоренелым преступником”.
Зона особого внимания
Истории обитателей Кременчугской “малолетки” начинаются одинаково.
“За решетку попал по глупости, - рассказывает 18-летний Евгений Сергиенко из Донецкой области. - Сначала за кражу мобильника отправили на три года в спецшколу. Там не отбыл срок до конца и совершил побег, во время которого украл мобильный телефон, и мне добавили еще четыре года”.
А вот будущее каждый осужденный представляет по-своему, и уж точно не в черном цвете арестантской робы. Например, Сергиенко, выйдя на свободу, мечтает работать шофером, как его отец. Крепко сжимая руку в кулак, он уверяет, что за два с половиной года, проведенных в колонии, “пересмотрел свою жизнь и решил никогда не воровать”.
В колониях ни о каком перевоспитании речь не идет
В том же клянется в надежде на условно-досрочное освобождение и худощавый 19-летний Денис, получивший семь лет за кражу 5 тыс. грн. Между тем руки Дениса, попросившего не называть его фамилию в печати, щедро расписанные тюремными татуировками, говорят о том, что в криминальной среде он уже свой.
В колониях хорошо известно, что каждый человек, угодивший за решетку, тут же обрастает соответствующими связями. Уже в СИЗО и во время этапирования он узнает от сокамерников-уголовников немало интересного, делится своим жизненным опытом 32-летний Андрей Новиков, подростком отсидевший два года в СИЗО, а затем еще четыре - во взрослой колонии. Правда, его самого судьба миловала: еще в зоне Новиков обратился к богу, позже стал пастором христианской церкви Скиния и сегодня в этом качестве посещает зоны - спасает юные души.
Пастор уверен: в колониях ни о каком перевоспитании речь не идет.
“Там существует свой актив - негласные помощники администрации из заключенных, - продолжает Новиков. - Они держат дисциплину, и, если ты плохо себя ведешь, затягивают тебя в класс, бьют, а возможно и сексуальное насилие”.
Четкая блатная иерархия в тюрьмах и зоне подминает под себя новичков и учит их тюремным правилам.
“Всегда есть главный, он всем заправляет, натравливает детей, если нужно”, - объясняет Новиков.
Четкая блатная иерархия в тюрьмах и зоне подминает под себя новичков и учит их тюремным правилам
Среди любимых тюремных забав - так называемый велосипед: спящему человеку вставляют спички между пальцами ног или наматывают клеенку на ноги, а затем поджигают. “Прессовать” могут и без применения физического насилия, например забрав передачу от родителей. На неуставные отношения “по понятиям” администрация зачастую закрывает глаза или использует их в своих целях.
“Новичкам говорят: не будешь слушаться - я тебя вон в ту камеру отправлю, и тебя там разорвут, - рассказывает Новиков. - Особенно это популярно в СИЗО, где молодые пацаны сутками сидят в одной камере и сходят с ума от ничегонеделания”.
По словам бывшего зэка, надзиратели изолятора и сами избивают подростков - “для профилактики”. А в то, что большинство малолеток после отсидки станут другими, Новиков не верит.
“Я до освобождения четко планировал, как выйду, кому и как отомщу, где кого и как ограблю”, - признается пастор.
Впрочем, руководство колоний убеждено: ситуация небезнадежна. Юрий Величко, начальник Кременчугской колонии, рассказывает Корреспонденту, что с подростками работают психологи и педагоги, помогающие молодым людям разобраться в их проблемах.
17-летний Евгений, получивший трехлетний срок за кражу, релаксирует, вышивая бисером иконы
“А драки у нас большая редкость, - уверяет Величко. - Наши ребята постоянно находятся под присмотром, с утра и до вечера”. По его словам, исключено и воровство передач.
Судя по тому, что показали и рассказали Корреспонденту в колонии, здешние обитатели и впрямь ведут почти ангельский образ жизни. Так, 17-летний Евгений, получивший трехлетний срок за кражу, релаксирует, вышивая бисером иконы.
“Три недели ее вышивал, - с гордостью демонстрирует Евгений свою работу. - У нас есть специальная книжка, где можно выбрать рисунок, а нитки и бисер приносят родители”.
На самом деле 228 осужденных Кременчугской колонии далеко не ангелы: за плечами у многих кражи и убийства. К тому же, по данным Величко, львиная доля его подопечных - из неблагополучных семей, их воспитанием изначально занималась улица, научившая парней агрессии, обману, употреблению спиртного или наркотиков.
Курс на гуманность
Корень подростковой преступности Павленко ищет в социально-экономических проблемах страны, а также в недостаточном внимании взрослых к детям.
Например, 17-летний Сергей из Кременчугской колонии вырос в многодетной семье, которую тянула на себе одна мать, да и то на пособия: сама она нигде не работала. От безнадеги, по словам Сергея, он решился на кражу куска металла стоимостью 400 грн., за что получил три года. Правда, условный срок в его досье уже был.
От безнадеги, по словам Сергея, он решился на кражу куска металла стоимостью 400 грн., за что получил три года.
“Когда услышал приговор судьи, мне стало нехорошо, голова закружилась, - вспоминает Сергей. - Я на такой срок не рассчитывал”.
Бущенко уверен: украинское законодательство чересчур жесткое и, главное, не решает проблем. “Не существует эффективной системы ювенальной юстиции, которая могла бы заниматься проблемными подростками”, - уточняет адвокат.
Помимо этого, судьи практически не назначают такой вид наказания, как общественные работы: осужденными в этом случае надо заниматься отдельно, а делать это в стране некому.
В Германии с населением почти в два раза больше, чем население Украины, на протяжении года хотя бы неделю проводят за решеткой столько же малолетних преступников - 1,5 тыс., при этом значительная часть назначаемых немецким судом сроков наказания измеряются днями, и даже в случае убийства срок максимальной отсидки равен двум годам. Между тем в Украине более 60 % узников детских колоний получают от трех до пяти лет лишения свободы, подчеркивает Павленко.
Более того, в Германии, а также в Великобритании, Франции и Канаде в случае мелких правонарушений назначают воспитательный курс в реабилитационном центре, где специалисты пытаются искоренить причины, подтолкнувшие к преступлению, а не рубят с плеча, сажая за решетку.
Не существует эффективной системы ювенальной юстиции, которая могла бы заниматься проблемными подростками
В развитых странах широко применяется практика восстановительного правосудия, впервые введенная в Новой Зеландии, когда преступнику дается возможность самому загладить вину - чаще всего компенсировать материальный ущерб или отработать в пользу потерпевшего.
Такой метод сатисфакции, который в Украине используется крайне редко, помогает более гуманно обойтись с нарушителем закона, а также сэкономить государственные средства, поскольку не нужно тратиться на содержание колоний. Например, правительству Британии этот метод в течение двух лет помог сэкономить более $ 400 млн.
В то же время специалисты называют украинскую карательную систему в отношении молодых правонарушителей летним лагерем по сравнению с американской. В США уголовная ответственность наступает с семилетнего возраста, а в тамошних колониях сидят 90 тыс. подростков.
Олег Янчук, начальник отдела Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний, считает лишение свободы вполне адекватной и даже полезной мерой наказания.
“Мы согласны с тем, что дети не должны попадать в тюрьму, но в наших учреждениях они однозначно становятся лучше, - убежден он. - У нас круглосуточный режим, как в армии или скаутских лагерях, и это способствует переменам”.
В развитых странах широко применяется практика восстановительного правосудия, впервые введенная в Новой Зеландии, когда преступнику дается возможность самому загладить вину
Янчук объясняет, что нередко дети из неблагополучных семей только в колонии начинают регулярно посещать школу, а затем получают в ПТУ профессию. Кроме того, они находятся под медицинским наблюдением, тогда как на свободе ни разу не были у врача.
По подсчетам Янчука, от 15% до 25 % выходцев из колонии совершают повторные преступления - эти цифры в разы меньше представленных Павленко.
Тем временем Президент в конце 2012 года подписал Концепцию развития криминальной юстиции в отношении несовершеннолетних в Украине, которая требует от милиции заниматься профилактической работой, - теперь вновь появятся детские комнаты милиции, где будут работать с подростками. И даже Павленко констатирует: Украина взяла курс на гуманизацию правосудия в отношении детей.
Также, согласно новому Уголовному кодексу, должны появиться специальности подросткового следователя и прокурора. “Ведь следователь, который допрашивал вора-рецидивиста, а затем допрашивал детей, - это неправильно”, - отмечает Павленко.
Однако корень проблемы все же остается не в том, как правильно наказать злоумышленника, а как предотвратить его втягивание в криминал, считает Таня Стэнфорд Аммар, директор канадского проекта Реформирование системы криминальной юстиции в отношении несовершеннолетних в Украине.
По ее мнению, в стране почти нет профилактики подростковой преступности, а ее показатели существенно занижены. По данным Стэнфорд Аммар, ежегодно украинские подростки совершают около 22 тыс. злодеяний, что вдвое превышает официальные цифры.
“И на самом деле они либо получают условные приговоры, либо остаются на свободе и с ними ничего не происходит”, - резюмирует эксперт.
***
Этот материал опубликован в №3 журнала Корреспондент от 25 января 2013 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.