Отец Нади Толоконниковой: Хочу, чтобы она эмигрировала
Отец участницы группы Pussy Riot Андрей Толоконников заявил в интервью Русской службе Би-би-си, что пытался отговорить свою дочь от акции в храме, так как предполагал, что это может обернуться серьезными проблемами.
Он считает, что уголовное дело против девушек и двухлетний срок по итогам его расследования были инициативой не светских властей России, но руководства РПЦ. При этом главная цель "проекта" Pussy Riot, по его словам, - борьба с режимом Владимира Путина.
Отец Надежды Толоконниковой не хотел бы, чтобы его дочь занималась политической деятельностью, когда выйдет на свободу, и пытается уговорить ее эмигрировать из России, однако Надежда отказывается.
Андрей Толоконников, врач по профессии, пришел на интервью с книгой о дочери и альбомом с ее детскими фотографиями. Он рассказал, что с детства готовил Надю к учебе в МГУ и даже в детстве возил ее на Воробьевы горы.
В итоге - неожиданно для него - она выбрала философский факультет МГУ, будучи студенткой которого затем стала участвовать в различных перформансах арт-группы "Война".
Толоконников наблюдал за акцией в храме Христа Спасителя в качестве, как он говорит, документатора, наряду с тремя десятками приглашенных журналистов.
С Андреем Толоконниковым в Москве беседовал корреспондент bbcrussian.com Рафаэль Сааков.
Би-би-си: Районный суд Зубовой Поляны отказался выпускать вашу дочь из колонии досрочно. Сохраняли ли вы надежду на иной исход ходатайства?
Андрей Толоконников: Это было, конечно, ожидаемо на 99,9%, но надежда всегда сохраняется. Может быть, поэтому я и назвал свою дочь Надеждой. Тем не менее, осадок был очень неприятный. Мое отношение к этой ситуации как-то резко изменилось и окрасилось в очень пессимистические тона. До этого я не то, чтобы витал в облаках или иллюзиях, но воспринимал это легче, а сейчас я понял всю трагедию и драму ситуации, просто ощутил на эмоциональном уровне.
Би-би-си: Одним из условий выхода по УДО, как утверждают прокуроры, является признание вины. Могла ли Надя пойти на этот шаг, обсуждалось ли это?
Андрей Толоконников: Эта идея обсуждалась с адвокатом Фейгиным, с марта 2012 года. Нужно было пройти через так называемое деятельное раскаяние, как поступил Константин Лебедев [активист "Левого фронта" был приговорен к 2,5 годам лишения свободы по обвинению в подготовке массовых беспорядков 6 мая, Нажать
пойдя на сделку со следствием]. Он сдал всех своих напарников, и признался в том, чего они не делали. Что такое понятие "вины"? Маша Алехина очень много на суде говорила, что она не юрист и не понимает, в чем ее вина. Это вопрос фактов. Танцевали они в храме Христа Спасителя? Да, танцевали. В пасамантанах, то есть балаклавах на российский манер? Конечно. Плохо это? Да, плохо. Извиняетесь? Конечно, извиняемся. Но этого недостаточно. Видимо, РПЦ требует какого-то унижения, что не есть покаяние. Есть понятие "деятельное раскаяние" - предательство себя, своей линии жизни, своих друзей, напарников, всех людей, которые служили становлению этого процесса, то есть и группы "Война". Когда ты делаешь этот поступок, ты как бы прекращаешь прежнюю линию жизни, то есть предаешь все. Я считаю, что моя дочь никогда не могла пойти на это, и никогда не пойдет на это, что бы с ней ни делали. Абсолютно бесполезно говорить с моей дочерью с позиции - ты раскайся, а потом... Тем более, добавлю от себя, никто никаких гарантий не давал. Вы раскаетесь - вас будут пинать ногами, то есть ни к чему реальному это, скорее всего, не приведет, потому что травля Pussy Riot крайне выгодна для РПЦ и для властей.
Би-би-си: Считаете ли вы акцию в храме достойной порицания?
Андрей Толоконников: Нет, конечно. Я считаю, что абсолютно все - 100 и даже 200% того, что происходит в нашей стране де-факто и поощряется нашими властями, это все намного хуже, чем поступок девушек, то есть панк-молебен в храме Христа Спасителя. Даже хуже акции в музее, чего я не одобряю [в канун президентских выборов 2008 года активисты арт-группы "Война", в том числе Надежда Толоконникова и ее муж Петр Верзилов, приняли участие в скандальной акции в Государственном биологическом музее им. К. А. Тимирязева].
"Пытался отговорить Надю"
Би-би-си: Знали ли вы, чем занималась Надя, об акциях и о том, как они готовились?
Андрей Толоконников: Прямого участия я не принимал, то есть в репетициях я участия не принимал. Когда Надя сказала 25 января, что она пойдет в храм, я попытался ее отговорить, исходя из того, что я в принципе знал, чем это закончится. Я боялся даже худшего. Кто родил именно слова "Богородица, Путина прогони", мне не известно. Может быть, Надя знает, но вряд ли это когда-то сможет стать известно. Если песня начинается со слов "Богородица, Путина прогони", это и есть основная идеология этой акции. Официальная, доминирующая точка зрения - эта акция направлена против сращения церкви и государства. РПЦ является каким-то придатком, она не мощна, то есть, по крайней мере, до этого она не была рейтинговой организацией, а потом стала делать рекламную кампанию, используя судьбу беззащитных девушек.
Би-би-си: Правда ли, что спустя некоторое время после выхода Самуцевич Надя написала вам в письме, что для нее Самуцевич больше не существует?
Андрей Толоконников: Она не сразу написала мне это. По-моему, это письмо конца февраля. Она мотивировала это тем, что Самуцевич не вступает с ней в контакт. Было очевидно, что она занимается построением сольной карьеры, и те комментарии, которые она давала о проекте Pussy Riot, она абсолютно не согласовывала с девушками, которые сидели в тюрьме, то есть имели моральное право быть в курсе этих комментариев. Мы с ней виделись после выхода на свободу всего один раз. Это было 9 января во время спектакля Театр.doc. Дело в том, что Самуцевич мне параллельна, но из-за действий Самуцевич произошли огромные репутационные потери. Тяжба с адвокатами, анекдотическая ситуация с кражей ключей и паспорта, которая в общем-то не соответствовала действительности, обвинения в попытке кражи бренда и зарабатывании каких-то сумасшедших денег. Если бы даже это было, нужно было решать это кулуарно, потому что идеология мирового проекта Pussy Riot масштабна. Она имеет всего один вектор - это борьба против авторитарного режима Путина. Все - точка, конец цитаты. Здесь нигде не сказано - ключи, паспорт, бренды.
Би-би-си: А кому тогда должен принадлежать бренд, на ваш взгляд?
Андрей Толоконников: Я думаю, это должны решить сами девушки. Безусловно, вмешательство каких-то формальных лиц, то есть какой-нибудь дяденька из Великобритании или откуда-то еще придет, формально зарегистрируется, а потом и в туалет без того, чтобы отчислять ему 5%, не сходишь. Это неправильно. Это проект уникальный, это как Beatles - таких проектов нет, и они появляются раз в сто лет. И его судьбу надо решать индивидуально. Pussy Riot - такой же мой проект, как проект Нади, как проект Самуцевич, как проект каждого из нас, то есть это общемировой проект, как "Том и Джерри". Мы же никому не платим, когда скачиваем мультфильм "Том и Джерри", потому что прошло уже много лет. Этот проект не принадлежит никому, он принадлежит всем людям.
"Если бы не Фейгин и Ко, могли бы дать 5 лет"
Би-би-си: Как вы оцениваете работу первой команды адвокатов, работавшей с Pussy Riot - Марк Фейгин, Виолетта Волкова, Николай Полозов?
Андрей Толоконников: На первом этапе их работа была абсолютно необходима и полезна, потому что они котировались как адвокаты оппозиционные. Только несоглашательская позиция, отрицание того, что было какое-то правонарушение, и могло привести к тому, что появилась мировая поддержка. На втором этапе процесса, на суде в августе 2012 года, были определенные перегибы. Грубо говоря, они начали махать красной тряпкой перед носом путинского быка. Но результат таков - если бы не категоричная позиция троицы адвокатов Фейгина, Волковой и Полозова, [девушкам из Pussy Riot] совершенно точно дали бы от 3 до 5 лет. Просто пошла волна возмущения и глобальной поддержки в мире, которая была вызвана в том числе дерзкой позицией адвокатов, очень умной позицией девушек. Они просто влюбили в себя весь мир, и отделить девушек от адвокатов нельзя. Кампания дискредитации, которая развернулась против Фейгина и Ко - кампания недалеких людей, у которых нет политического будущего.
Би-би-си: Как вы отнеслись к словам Путина о "двушечке"?
Андрей Толоконников: Они были произнесены в тренде обычного зоновского цинизма. Мне очень жалко, что президент нашей страны - я люблю Россию, я русский человек - это именно Владимир Владимирович Путин. "Двушечка" это верх цинизма, но, на самом деле, я не считаю его инициатором этого дела. Я считаю инициатором дела лично патриарха Кирилла. Это очень умный человек, очень богатый человек, очень амбициозный человек с его идеями четвертого Рима. Безусловно, на деле Pussy Riot он решил сделать свой последний рывок в карьере. Его цель, насколько я знал, когда он приходил на свой пост, это быть не президентом России, это быть национальным лидером, то есть стоять во главе России, сняв противоречия между светской и клерикальной властью.
Би-би-си: Толоконникова, как и Самуцевич, обратилась к услугам нового адвоката - Ирины Хруновой. Какие изменения в деле вашей дочери вы заметили после этого?
Андрей Толоконников: Дело в общем-то закончено, и мы это видим по результатам. Есть приговор "двушечка", и он исполняется. Они сидят, сидят в одном месте, то есть их не перевели, допустим, в Москву, в СИЗО-6, не назначили поварами. Тем не менее, поскольку дело является совершенно доминирующе заказным, никакие ухищрения самых великих адвокатов, будь то Резник, Падва, Плевако или кто угодно, ни к чему не приведут. Безусловно, юридическая работа, которую мы видели на суде в Зубовой Поляне со стороны Ирины Хруновой, это просто потрясающе, это верх адвокатского искусства. Но дело в том, что когда топор гильотины уже опускается тебе на шею, в этот момент адвокат ничем помочь не может.
"Они пошли к метро, чтобы сдаться"
Би-би-си: Если вернуться назад, в 2012 год, о чем вы подумали, когда узнали о том, что ваша дочь задержана?
Андрей Толоконников: Мы в течение нескольких дней после панк-молебна созванивались, и первые два дня все было очень хорошо. Потом стало резко все плохо, поступил заказ и начались поиски обиженных православных. Свечница, охранник, который месяц не мог работать от душевной травмы. Все было достаточно серьезно, была мобилизована практически вся полиция Москвы, как будто угнали президентский самолет, борт номер 1. [Девушки] сразу оборвали все контакты, говорили только по скайпу, находились на нелегальной квартире. Зачем они пошли к метро Беговая, я не знаю. Они и сейчас могли бы находиться на десятках квартир, никаких проблем, но, я считаю, они сделали это сознательно, потому что играть всю жизнь в прятки нет смысла. Играть с открытым забралом - это соответствует их идеологии. Я считаю, что не их поймали, а они пошли к метро, чтобы просто сдаться.
Би-би-си: Как думаете, чему научила вашу дочь история с судом и пребыванием в колонии?
Андрей Толоконников: Она научила тому, что нужно слушать папу. Когда я ей сказал "не ходи в храм", не надо было ходить в этот храм. Безусловно, взросление личности происходит. Сейчас я смотрю, год спустя, Надя - уже совершенно другой, более зрелый человек, более умный человек. Безусловно, это и нахождение в зоне с убийцами - где-то на соседней шконке сидит женщина-людоедка, которая съела своего любовника, ее посадили, по-моему, на 14 лет, сидят наркоманы, ее никто не понимает, потому что люди там известного интеллектуального уровня. Хотя к девушке это неприменимо, но она, скажем так, возмужала. А что она будет делать дальше? Я не думаю, что она будет заниматься какой-то акционерской практикой. Многие пишут и в интернете, что они выйдут-покажут. Ничего они показывать не будут. Надя - философ, она будет заниматься исследованиями метафизики акции в храме Христа Спасителя, акционизма и, возможно, правозащитной деятельностью. В этом просто нет никакого смысла, потому что достижения Pussy Riot настолько велики, что их невозможно преодолеть. Сделано все, что нужно было сделать.
Би-би-си: Будет ли она, тем не менее, участницей политической борьбы в стране?
Андрей Толоконников: К сожалению, она будет, хотя я бы сказал, что эта страна не стоит моей дочери. Мне все уже совершенно понятно. Мы вступали в начало 90-х годов с какими-то иллюзиями - горбачевская перестройка, либерализация, демократия и прочее. Сейчас страна уничтожена, перспектив никаких нет. Страну, безусловно, нужно оставлять. Пусть остается здесь тот самый электорат, и пусть живут как хотят. У Нади мыслей по поводу эмиграции пока нет, но я попытаюсь ее, конечно, еще раз убедить. Она и не хотела, хотя ей пытались пришить, что она якобы хотела сбежать в Канаду. Она не хотела этого, и сейчас, когда я с ней переписываюсь, она пишет "нет" и "нет".
Би-би-си: Что вы испытываете сейчас, когда практически весь мир знает Надежду Толоконникову как осужденную? Та ли это слава, которую вы желали своей дочери?
Андрей Толоконников: История Pussy Riot еще не закончена, и, возможно, это первая часть той славы, которую я не хотел бы видеть. Но дело в том, что здесь пройден некий этап, когда человек становится мирового плана заключенным. Безусловно, эти параллели с Нельсоном Манделой и другими - нужно этот актив использовать, то, что она была одной из самых известных российских заключенных. Конечно, это плохо. Я, как биологический и духовный отец, не могу говорить, что это хорошо, что моя дочь сидит. Но мы должны исходить из реалий, то есть эта история состоялась, сейчас она такова. Что будет завтра - я не знаю, и это на самом деле зависит только от самой Нади.
Источник: Русская служба Би-би-си