Вспоминая 70-е. Шесть сестер на одной кровати, шахтерский юмор и мечта о море

19 сентября в Национальном художественном музее в Киеве открылась первая масштабная выставка художников-семидесятников Тихий протест 70-х. В ее поддержку на сайте Корреспондент.net проходит спецпроект, в рамках которого украинцы делятся воспоминаниями о жизни в 70-х годах.

Рассказывает Тимофей Нагорный, глава Фонда волонтеров Украины,  44 года. В 70-х - ученик младших классов 3-й школы города Макеевка.

"Наша семья жила в Макеевке. Не в самом городе, а в шахтерском поселке на его окраине, в Советском районе. 13 человек - родители, 10 детей и бабушка - ютились в двухкомнатном доме без фундамента. Шесть моих сестер спали на одной кровати, и мама по ночам потихоньку их переворачивала - чтобы не залеживали руки-ноги. Я же спал в продуваемом всеми ветрами коридорчике у входной двери и в холодное время года утром с трудом открывал глаза - от инея слипались ресницы. Зато у меня выработалась такая закалка, что в детстве я ни разу не простужался. Конечно, в доме не было никаких удобств и даже воды, в самом поселке вы бы ни нашли ни метра асфальтированной дороги, повсюду стояли бараки, построенные 100-120 лет тому назад.

Несмотря на бедность, мама считала своим долгом заботиться обо всех бабушках-соседках, ветеранах войны, всех, кто нуждался в поддержке. Она варила 15-литровую кастрюлю борща, и я никогда не забуду чувство обжигающей через одежду полулитровой баночки с борщом, которую я должен кому-то отнести.

Читайте также в рамках проекта Тихий протест 70-х:

На Донбассе в 70-е жило очень много уголовников, осваивавших край после войны. Люди это жесткие, даже жестокие, сантименты им чужды. Но мать они боготворили. Дверь мы никогда не запирали - все знали, что залезть в дом или в погреб к Нагорным означало навлечь на себя большие неприятности со стороны криминальных авторитетов.

Помню, когда мне исполнилось 6 лет, мы с папой впервые приехали в Донецк. Я увидел площадь Ленина и просто онемел, а потом сказал отцу: "Вот увидишь, у меня здесь будет квартира". "Сынок, мне не хочется говорить тебе неприятные вещи, - ответил он. - Но твою голову все-таки нужно проверить у врача"…

Папу можно понять: он 33 года проработал на шахте, зарплаты не хватало даже на еду, и мы постоянно занимали деньги. Помните, в Советском Союзе был популярный фильм "Дети лейтенанта Шмидта". Там один герой спрашивает другого: "О чем ты мечтаешь?" И тот отвечает: "Наесться от пуза!" Вот это и была моя детская мечта.

В школу я пошел в форме с латкой на заду. Портфель носили до меня три старших сестры, брюки - три старших брата. Как нас только не называли в школе: нищие, попрошайки, богомольные. Терпеть эти унижения я не хотел и не мог, дождался летних каникул и в восемь лет пошел на работу в колхоз, чтобы заработать на новую форму. Вначале меня поставили на прополку, но вокруг были одни женщины, а я хотел работу "для мужика". В 9 лет я стал грузчиком. Таскал ящики с овощами - за полчаса нужно было загрузить машину. Проверяющий постоянно следил, чтобы бригады отпускали грузовики в срок. Заработок за месяц составлял примерно 30 рублей. Выходной только один - воскресенье. На обед -помидор, огурец и хлеб. Зато с первой получки я смог позволить себе подарить своей семьей на обед борщ с мясом. Вот такого уровня подарки у нас ценились.

Моя мама работала на заводе и брала какие-то подработки - шила, а еще стирала и крахмалила халаты служащих из трех магазинов. У нее на руках не заживали раны. И вдруг я узнал, что в честь Дня шахтера директор шахты, по совместительству мастер спорта по тяжелой атлетике, устраивает спортивные конкурсы для детей. Приз тому, кто больше всех подтянется, - стиральная машинка. Никакого спортзала у нас в поселке, конечно, не было. Но я установил турник между двух деревьев и стал подтягиваться каждый день - по дороге из колхоза.  Десять раз подтягивался с грузами по 10 килограмм на каждой ноге, еще десять с грузами по 5 килограмм и еще десять - своим весом.

Наконец, настал день соревнований. Очередь из желающих подтянуться выстроилась длинная, я ждал два часа. Как конкурента меня, конечно, никто не воспринимал - мелкий, одни кожа и кости. Когда подтянулся 5 раз, шахтеры стали подшучивать: "Куда ты вылез, нищеброд?" Шахтерский юмор черный, жесткий, но в экстремальных условиях, в которых они работают, только он и спасает. Меня эти подколы только стимулировали. Подтянулся 10 раз - стали присматриваться, когда подтянулся 20 - стояла гробовая тишина. Лучший результат на тот момент был 21 раз, но за мной оставалось еще 15 человек, и я решил идти до конца. В итоге подтянулся 37 раз, упал плашмя, руки разогнуть не могу, ладони кровят. Но все это не имело никакого значения. Потому что когда я привез маме на тачке стиральную машину, она плакала от радости и первый раз в жизни сказала: "Я тобой горжусь!" Мамы нет в живых уже 25 лет, а тот день до сих пор стоит у меня перед глазами…

В 79-м году произошла одна из самых ярких историй в моей жизни. Учительница по русскому языку и литературе задала нам на каникулы сочинение на тему "Где вы отдыхали". Что мог написать мальчик из такой бедной семьи, как моя? Как я купался в котловане возле шахты? И я решил, что должен увидеть настоящее море и описать его. У брата был тяжелый велосипед "Украина", я только научился кататься на нем "на раме" и очень этим гордился. По моим подсчетам, ехать до Азовского моря было километров 150. Вначале до Донецка, потом по мариупольской трассе по прямой. Я все продумал: взял леску с крючком, ножичек, спички, карту у соседа, и, конечно, деньги - целых 3 рубля 50 копеек.

Как-то утречком встал и поехал. Маме ничего не сказал. До центра Макеевки я доехал нормально, поощрил себя мороженым и взял курс на Донецк. Если кто-то знает эти места, то вспомнит, что дорога идет по холмам. Одним словом, пока я доехал до Мариупольской трассы, сил не осталось вообще. Упал. Лежу у обочины в кустах и думаю: "Какое море! Куда ты поехал!" Час рыдал, потом поднялся - решил, что вернуться домой значит сдаться. Добирался дальше на перекладных. Сейчас сложно поверить, что, увидев мальчика с велосипедом у обочины, останавливались грузовики. Я называл ближайшие пункты назначения и вот так, сменив 4 грузовика, добрался до Сталевара (так называли Мариуполь). Оставшиеся до берега Азова 15 километров проехал на велосипеде.

До сих пор, когда я вижу море, то вспоминаю, как пил соленую воду. Какой это был восторг - купаться в прохладной воде, прыгать на волнах. Эмоции непередаваемые. Я решил остаться на два-три дня. Нарвал травы, высушил ее на солнце и вечером спокойно улегся на нее спать на автобусной остановке. Можете себе сейчас представить такую ситуацию? Утром мимо проходила женщина с маленьким ребенком. Остановилась: "Мальчик, мне кажется, ты не здешний". Я отвечаю: "Почему не здешний? Из Макеевки, 150 километров всего!" Эта женщина вернулась на следующий день, забрала меня к себе домой, выкупала, накормила. А потом попросила: "Пожалуйста, езжай домой, твоя семья очень волнуется". Я возмутился: "Не поеду я никуда, я еще не накупался, у меня 2 рубля есть, я на них могу неделю жить!" А она протянула мне какой-то листочек: "Вот тебе билет. Сядешь на поезд и доедешь до Донецка, а дальше - на велосипеде. Ты уже исполнил свою мечту. Зато мама твоя наверняка не находит себе места". И я сделал, как она просила. Дома со мной не разговаривали пять дней - оказывается, искала меня вся милиция Макеевки. А потом я написал это сочинение. Меня вызвали к директору. Захожу - сидят все учителя, многие женщины плачут. Директор сказала: "Мы все прочитали о твоем путешествии к морю. Спасибо тебе, ты показал нам, что в жизни нет ничего невозможного".

Как сообщал Корреспондент.net, 19 сентября в Национальном художественном музее открылась выставка Тихий протест 70-х. В экспозицию вошли более 120 работ, большинство которых выставлены впервые.

По словам куратора выставки Евгения Березницкого, это первая системная попытка исследовать феномен украинского искусства 70-х годов 20-го столетия и открыть зрителю один из наименее изученных периодов в истории украинской культуры.

Семидесятые - знаковое время в украинской культуре, связанное с именами Сергея Параджанова и Василия Стуса, время всесоюзных строек - ЧАЭС, БАМа и индустриализации Сибири. Это период внутренней эмиграции советских граждан, время фарцовщиков, причесок "под битлов", потертых джинсов и бобинных магнитофонов с записями Владимира Высоцкого(чьи полуофициальные концерты собирали тысячи зрителей). Тихий протест… - зеркало эпохи, возможность вспомнить, "как это было", испытать чувство ностальгии, и понять, чем жило поколение  70-х.

Художники-семидесятники принимали участие в официальных выставках, но многие из них уходили в андеграунд, создавали собственную среду и находили своего зрителя на "квартирных выставках".

Тихий протест 70-х представляет лучшие живописные и графические работы (пейзажи, портреты, сюжетные композиции) более двадцати авторов, среди которых один из последовательных адептов сурового стиля Владислав Мамсиков, мастер лирической картины Зоя Лерман, одесский нонконформист Олег Соколов, основатель панического реализма Петр Беленок, мэтр натюрморта Валентин Реунов и другие. Выставка продлится до 20 октября. 

Сайт предлагает своим читателям поделиться своей историей о 70-х с нашей аудиторией. Свои истории c фотографиями присылайте на адрес koreditor@korrespondent.net c пометкой Вспоминая 70-ые.

Присоединяйтесь к коммьюнити Корреспондент Lifestyle&Fashion на Facebook и группе Корреспондент Lifestyle&Fashion вКонтакте

Корреспондент.net