Селфи-отупение. Эпидемия эксгибиционизма в соцсетях
Мертвые младенцы, умирающие супруги, человеческая плацента в духовке и прочий "интим".
Начало положили фотографии тарелок с пиццей или гуляшом. Вы сидите в ресторане, а там, за соседним столиком люди, прежде чем взяться за вилку, достают смартфоны: пара движений и блюдо уже попадает на страницу в Facebook или Instagram. Язвительные комментаторы говорили: а завтра будет фотография - того, что стало с этой едой.
Туристические поездки превратились в фотосессии. Девушки выходят на пляж со штативами для смартфонов (их еще называют "селфи-палками") и вместо того, чтобы загорать, долго делают фотографии, которые после соответствующей обработки вскоре окажутся в Instagram.
Там можно будет узнать, как фамилии курортниц, из какой они страны, в каких местах они бывали раньше. Может сложиться впечатление, что такие фотосессии стали основной целью поездок, которые лишились бы всякого смысла, если нельзя было бы похвастаться снимками, пишет Polityka.
Все пошло дальше, будто мир охватила эпидемия эксгибиционизма. Те, кого она возмущает и тревожит, протестуют против таблоидизации жизни, другие считают это явление нормальным. Интересно, что возмущенные - это не всегда люди старшего возраста ("цифровые иммигранты"), а сторонники - молодежь ("сетевые аборигены").
Ежи, 60+, автор блога Pojednanie в своем дневнике детально с фотографиями описывал, как развивалась смертельная болезнь его жены Эвы. Его 30-летний сын совершил "недружественный захват" блога и подверг его цензуре, убрав самые интимные снимки (изображающие Эву, например, в уборной или полураздетой).
Оставшиеся фотографии тоже можно назвать очень интимными. Например, крупный план облысевшей головы на подушке. В районе виска появилась опухоль, и Ежи задокументировал это в трех разных ракурсах. Или снимок Эвы, занимающейся лечебной физкультурой для коленей: она сидит на стуле в спортивном зале с подогнутой юбкой и спущенными на щиколотки колготками.
"Как сын, я категорически протестую против рассказов об интимных делах в публичном месте, каким является блог. Я считаю, что не всем нужно об этом читать. Вопрос, что важнее: увлеченность репортажем и желание описывать все подряд, подобающие и неподобающие вещи, или, может быть, уважение к желаниям родных, к личному достоинству другого человека, а особенно собственной Жены!" Сын Ежи не может понять, почему его отец это делает. Почему столько людей это делают?
Раз есть телефоны…
Почти у всех есть сейчас мобильный телефон, смартфон, а в нем - все более совершенный фотоаппарат. С ним можно войти почти всюду: хоть в больницу, хоть в морг. Процесс фотографирования стал гораздо более незаметным, чем во времена, когда для него был нужен отдельный аппарат.
"Стимулом становится возможность, - говорит профессор Томаш Шлендак, социолог из Университета им. Николая Коперника в Торуни. - До недавнего времени фотографирование, а тем более обнародование фотографий, было доступно немногим. Сейчас этим может заниматься каждый. И поэтому занимается. Не раздумывая".
Чтобы облегчить исступленное, маниакальное фотографирование всего, включая самого себя, были придуманы специальные штативы, на которых можно закрепить телефон.
"Если мы что-то не сфотографировали и не поделились этим, мы не чувствуем, что мы это пережили", - говорит профессор Шлендак, называющий это явление "экстерриториализацией памяти, заключенной в изображениях".
Поэтому, оказавшись в Азии, вместо того, чтобы нюхать экзотический цветок, мы его фотографируем. Большинство туристов смотрят на мир через экран смартфона или планшета. Селфи содержит в себе двойное послание. Оно показывает место и событие, в котором принимал участие человек, а его лицо передает эмоции: посмотри на меня, взгляни, что я чувствую в этот момент.
"Многим кажется, что селфи - это проявление нарциссизма, но на самом деле - это призыв обратить внимание", - говорит Кшиштоф Крейц - эксперт по психологии интернета из варшавской Высшей школы общественной психологии и сотрудник научно-исследовательского института Центр переработки информации.
Но снимать семейные праздники, красивые виды, исторические памятники и себя на их фоне - это не то же самое, что фотографировать близких на смертном одре.
"Люди обычно делают фотографии, когда чувствуют, что происходит нечто важное, - объясняет Кшиштоф Крейц. - Смерть близкого человека и рождение ребенка - это как раз такие важные моменты. При этом стресс, связанный с положительным и с негативным событием, очень схож. Поэтому человек может реагировать на него похожим образом, ему может захотеться запечатлеть эти моменты, чтобы поделиться с окружающими".
Люди всегда так делали
Родители, которые знают, что их ребенок родится мертвым или умрет сразу же после рождения, все чаще хотят иметь его фотографию. В этом им помогают перинатальные хосписы, организации и фонды движения pro-life. Они организуют для мертвых новорожденных профессиональные фотосессии.
Началось все в США и Канаде, а сейчас такие фотосессии распространились по Европе. Детей одевают и укладывают на руки матери, кажется, будто они спят. Часто голову ребенка украшают венками, лентами с черной или белой розой.
Как у Монро-Веры - дочери Ричарда и Эмили Стэйли из США, родившейся мертвой в прошлом году. Эмили опубликовала фотографии в Facebook: черно-белые снимки с Монро на груди матери, с отцом, целующим ее в голову. Крупные планы маленьких пальчиков и стоп. Родители хотели, чтобы фотографии их дочери ничем не отличались от тех, какие делают обычные родители со своими новорожденными детьми. Поэтому на снимках они улыбаются.
Фотосессию посмотрели полмиллиона пользователей портала. Многие их "лайкали" и делали повторные публикации. Одновременно на родителей обрушилась волна возмущения и критики.
С похожей реакцией публики столкнулась Юанна Торрес из Коннектикута, которая родила сына всего на 19 неделе беременности. Младенец прожил два часа, врачи даже не пытались его спасти. Юанна опубликовала на своей странице в Facebook фотографии, который сделал отец ребенка, и короткий видеоролик, в котором новорожденный, размером с человеческую ладонь, умирает на груди матери. Фильм посмотрели уже больше четверти миллиона человек.
Многих людей шокируют такие свидетельства, а тем более их распространение. Но действительно ли это совершенно новое явление? Ведь не так давно наши предки делали посмертные фотографии своих близких, на которых присутствовали все члены семьи, включая детей. В фотоателье, специализирующихся на такой тематике, были специальные устройства, помогающие зафиксировать покойного в стоячем или сидячем положении.
"В народной культуре практиковались методы задабривания смерти: семья мыла и одевала покойника, который лежал потом дома в открытом гробу, - рассказывает профессор Шлендак. - Смерть была важным событием для каждого сообщества. В последние десятилетия мы вытеснили ее из нашей жизни в больницы и хосписы, потому что она была некрасивой и пугала нас. Мы выбросили ее из фотоальбомов. Гробы стали закрывать в 90-е. Однако мы уже, пожалуй, оставили эпизод бегства от смерти в прошлом".
Возможно, именно благодаря технологиям, интернету и социальным сетям, хотя граница, за которой начинается эмоциональный эксгибиционизм, здесь очень тонка.
Человек ищет поддержки
Родители маленькой Монро поделились с миром своей болью. В ответ они получили поддержку от тысяч незнакомых людей. Они говорят, что хотели найти утешение, а одновременно сохранить память о дочери. Фотографии - это элемент ритуала прощания.
"Один из методов примирения с утратой состоит в том, чтобы рассказывать об этом, поделиться своей болью, - говорит Кшиштоф Крейц. - Именно этим и занимаются такие родители".
Скорее всего, то же самое делал в своем блоге Ежи. Он ухаживал за больной женой, день за днем наблюдал за разрушениями, которые наносит организму родного человека болезнь. Ему просто нужно было этим поделиться. А сейчас это стало можно сделать в интернете.
"Общение через сеть практически равноценно разговору лицом к лицу, - объясняет Крейц. - Ведь интернет создает среду, которая работает, как группа поддержки".
Так выглядят, например, тематические форумы, посвященные определенной группе интернет-пользователей. Больше всего там молодых матерей. Каждый день они вывешивают по несколько новых фотографий своих младенцев (в кроватке, в ванне, в коляске) и детально описывают каждый новый зуб или новое умение ребенка.
В интернете такое поведение назвали "памперсным воспалением мозга", а в Facebook появилось сообщество под названием "поржать над форумными мамашками". Как тут не смеяться, когда одна женщина ведет на своей странице богато иллюстрированный дневник своей беременности. Семь снимков с УЗИ за три месяца и сообщения: "тошнота прошла, теперь будут вышивки".
Другая повесила фотографию своего сына, лежащего на раскрытом памперсе. Ребенок ровным слоем, вместе с мужским достоинством, перемазан содержимым подгузника. Именно это содержимое, его цвет и консистенция, вызвали беспокойство молодой матери. Недолго думая, она сделала фотографию и вывесила ее на форум, сопроводив вопросом, что ей делать, и есть ли причины для волнения.
Другие пользовательницы форума поспешили с советами, и только через несколько десятков комментариев кто-то обратил внимание, что спустя годы такой снимок может оказаться для ребенка компрометирующим, тем более что его мать писала на форуме под собственным именем и фамилией.
"Эта женщина просто обратилась к коллективному разуму, - говорит профессор Шлендак. - Раньше она бы позвонила подругам и спросила совета". Сейчас ей быстрее, дешевле и проще было разместить фотографию на форуме, тем более что она знала большинство активных участниц. И у нее наверняка было впечатление, что она пишет только им.
Сеть обманывает
Сеть создает иллюзию, что наши публикации видны только нашим знакомым. Такое чувство складывается особенно в дискуссионных группах, участников которых мы хорошо знаем (хотя чаще всего - только в интернете). Аналогично - в социальных сетях, где мы создаем себе призрачную защиту, указывая, что содержание страницы доступно только нашим знакомым.
Одна участница форума любителей собак (читать который может любой человек) много лет подряд ведущая там разговоры с парой десятков других активных пользователей, поделилась новостью о смерти своего мужа, проиллюстрировав ее фотографией, сделанной в день его смерти.
Поводом, чтобы сфотографировать лежащего в кровати взлохмаченного мужчину, изнуренного продолжительной болезнью, с худой торчащей из-под одеяла ногой, было поведение собаки, которая легла рядом со своим хозяином.
"Было ясно, что она делится своим воспоминанием с людьми, которых считает интернет-друзьями. С некоторыми она, впрочем, встречалась на реальных прогулках с собаками, - говорит одна из пользовательниц форума. - Но она не подумала, что фотографию могут увидеть совершенно чужие люди, и их реакция и комментарии не будут благожелательными".
Администраторы большинства форумов и порталов, правда, цензурируют их содержание, но в основном уделяют внимание ненормативной лексике и обнаженным телам. В свое время в Facebook появилась страница "Самые сексуальные 10-, 11- и 12-летки", а потом еще одна - с фотографиями "сексуальных" 4-, 5- и 6-летних детей.
Снимки девочек, одетых во взрослую одежду и накрашенных, как женщины, чаще всего размещали в интернете их собственные матери. Значит, "памперсное воспаление мозга" не всегда проходит вместе с отказом от подгузников.
Сначала Facebook не реагировал на жалобы возмущенных пользователей. Каждый, кто сообщал о том, что эту страницу нужно удалить, получал такое сообщение: "Мы ознакомились со страницей, которую вы указали в связи с изображениями там обнаженного тела, однако установили, что она не нарушает наши нормы сообщества".
Социальные сети не проверяют подобные заявки "вручную", для этих целей создан специальный скрипт, который реагирует на фотографии с обнаженными телами. Тем более он не в состоянии считать контекст: ведь девочки были одеты. Когда к протестам присоединились некоммерческие организации, страницу в итоге удалось удалить.
Много лет в Facebook разворачивалась война по поводу фотографий кормящих матерей. Эмма Квасница из Канады, пропагандирующая естественные роды и кормление грудью, получила множество "банов" за свои фотографии такого рода, а также за снимки со своих четвертых родов, которые она вывесила в закрытой группе (хотя они совершенно явно имели образовательный, а не порнографический характер).
Однако никто не стал подвергать цензуре фотографии плаценты, которые висят на странице Эммы в разделе советов, как после родов приготовить из нее "таблетки". Роженица съела ее (как часто делают животные), что якобы должно предотвратить анемию и даже послеродовую депрессию.
Снимки представляют сначала плаценту после ее выхода (с пуповиной, еще соединенной с новорожденным), потом в кастрюле (с перцем чили, имбирем и лимоном - до приготовления и после), и, наконец, высушенную в духовке, измельченную в ступке и разложенную по капсулам. Для многих пользователей принять такие вещи наверняка сложнее, чем изображение матери, кормящей ребенка грудью.
Никто не устанавливает границ
Человек часто не отдает себе отчет, что он на самом деле делает в сети. В цифровой сети он анонимен (по крайней мере, ему так кажется). Общественные науки называют такое явление деиндивидуализацией. Она ведет к ослаблению механизмов внутреннего контроля, склоняет нас делать то, чего мы не стали бы делать в обычной жизни из-за стыда. В сети порой начинает казаться, что стыда не существует. Женщина, которая без стеснения пишет на своей странице "скоро вернусь, иду с мужем делать бебика", не сказала бы такой фразы ни родным, ни тем более знакомым.
Интернет стер границу между частной и общественной жизнью. Переехав из деревни в город, человек отвоевал себе личное пространство: в четырех стенах квартиры он мог, наконец, скрыться от соседского наблюдения. Сейчас из-за интернета его жизнь вновь оказалась на виду.
"Мы вывесили в Facebok эмоции, которые, не сдерживая себя, выражали в нашей частной сфере", - говорит профессор Шлендак.
Нельзя сказать, что мы совершенно бессильны перед лицом сети и новых технологий. Ведь все еще продолжают действовать нормы и культурные коды, вырабатывавшиеся поколениями. Наши предки, действительно, делали посмертные фотографии своих близких, но они не публиковали их в газетах.
Конечно, нормы меняются, но задаем их мы сами: тем, что мы делаем, что считаем допустимым. Так что именно мы должны провести границы, сеть за нас этого не сделает. В мире, которым завладели технологии и новые средства связи решение о том, что считать допустимым, а что нет, остается за человеком. Зачастую это даже вопрос не морали, а вкуса и такта.