Не отдадим ни сантиметра. Интервью с главой Харьковской ОГА

Глава Харьковской облгосадминистрации Игорь Райнин дал интервью журналу Корреспондент.

Здание Харьковской облгосадминистрации охраняют с автоматами. Два человека на входе, два в вестибюле, охрана на каждом этаже. Ребятам на вид не более 25 лет, пишет Евгения Вецько в №30 журнала Корреспондент от 31 июля 2015 года. В приёмной губернатора мужчины посерьёзнее — после появления информации о готовящемся на Игоря Райнина покушении его защитой занимается милицейское спецподразделение Грифон.

«Да, угрозы были, — подтверждает чиновник. — По информации МВД, преступление готовила некая группа Прорыв. Были названы ориентировочно дата и место убийства».

Кто стоит за этими угрозами, Райнин не знает. И добавляет, что старается на них внимания не обращать. Даже собственный график губернатор решил не менять.

Мало изменился за минувший тревожный год и сам Харьков. Магазины открыты, кафе принимают посетителей, в парке Горького работают все аттракционы. Людей даже больше, чем в мирном 2013-м, говорит сотрудница парка Ирина. По официальным данным, в городе живут 180 тыс. переселенцев с востока Украины, по неофициальным их может быть более 300 тыс. Для сравнения: в соседней Полтаве численность населения — 290 тыс. человек. Прирост ощутимый.

А ещё в городе чувствуется еле уловимое напряжение: то там, то тут палатки Правого сектора, батальона Азов, молодые люди в камуфляже — в основном курсанты вузов военного направления, машины милиции, баррикада прямо напротив здания ОГА.

— Харьков сегодня опасный город?

— Если сравнить февральский Харьков и июльский, то нет. Здесь всё спокойно и стабильно. Мы вернули все массовые мероприятия, футбол. Все праздники проводятся. Это говорит о том, что Харьков начинает жить мирной и стабильной жизнью.

Если брать в широком смысле, то, безусловно, напряжение есть. И мы работаем с силовиками 24 часа в сутки, чтобы здесь было безопасно. У нас 600 км, как я говорю, линии напряжения - 300 с Россией и 300 с Донбассом. Ни у одной области такого нет. Для сравнения: у Днепропетровской — 80 км, и только с Донбассом.

С начала года мы задержали более 30 диверсионно-разведывательных групп. Представляете? И многие группы ещё в разработке. Не исключаю, что есть и ещё нами не обнаруженные. Отсюда мы и выстраиваем свою работу.

Все эти негодяи, которые потом стали лидерами «ДНР» и «ЛНР», — губаревы, моторолы — все были в Харькове. На него возлагались большие надежды — город должен был стать столицей Новороссии

Все эти негодяи, которые потом стали лидерами «ДНР» и «ЛНР», — губаревы, моторолы — все были в Харькове. На него возлагались большие надежды — город должен был стать столицей Новороссии. Этого не произошло и не произойдёт.

Но к Харькову постоянный интерес. Он не ослабел. А мы научились противостоять опасности.

Мы очень сильно укрепились. Строим фортификационные сооружения, ещё большее внимание уделяем оперативным работам внутри области — 1.500 видеокамер вместо 150, которые были в феврале. Мы многое видим, многое слышим, можем анализировать и быстро реагировать. Много работаем, чтобы в Харькове было спокойно.

— Почему Луганск и Донецк не удалось сохранить, а Харьков остался на украинской стороне?

— По множеству причин. Более решительно себя повели и не стали вступать в диалог с бандитами. Гражданское общество Харькова оказалось патриотичным, и это было неприятной новостью для той стороны. Сепаратисты думали, что здесь их встретят с цветами, что достаточно только разогнать официальную власть, и люди кинутся к ним на шею с объятьями. Но этого не произошло. И третий момент: мы чётко начали работать на опережение, зачищать территории. И выжили негодяев, которые «заводили» людей и пытались привести сюда войну.

— Кто повёл себя решительно? Тогдашнее руководство области и города? Они слабо ассоциируются с патриотизмом.

— На тот момент центральная власть и гражданское общество защитили Харьковскую область. Приказ на штурм здания ОГА отдавали глава Нацгвардии, а сегодня министр обороны [Степан] Полторак и министр внутренних дел [Арсен] Аваков. С этого момента началось выравнивание ситуации. 

Я хочу напомнить, что 6 апреля события происходили синхронизированно вплоть до часов в Луганске, Донецке и Харькове. Но 8 апреля Харьковская ОГА была освобождена

Я хочу напомнить, что 6 апреля события происходили синхронизированно вплоть до часов в Луганске, Донецке и Харькове. Но 8 апреля Харьковская ОГА была освобождена. Я готов ответственно заявлять, что основную роль сыграли харьковчане и центральная власть.

— Что мешало проявить такую же решительность в Донецке и Луганске?

— Я в те дни не был там, мне тяжело давать оценку. Не знаю, сколько было тогда оружия в Донецке и Луганске, не знаю всех нюансов, но моя позиция была и остаётся однозначной: с бандитами не о чём разговаривать. У нас был недавно случай микроуровня, когда преступник убил двух человек, захватил трёх заложников и требовал коридор для проезда в сторону «ДНР». Он заявил, что хочет общаться исключительно со мной. Но разговор оказался короткий. Я пообещал, что он будет жить, если сдастся. Он отказался и был ликвидирован. Заложники не пострадали.

— Каков сегодня в области процент людей с пророссийским настроением?

— Здесь по-прежнему большое количество людей, которые не против были бы иметь хорошие дружеские отношения с Россией. И есть люди, опасные для украинского общества. Их 6-7%. Первых — около 30%. Но это не значит, что они поддерживают действия России.

— Часть области — зона АТО. То есть оружие с востока в первую очередь попадает к вам…

— Пытаются везти, конечно. Глупо это скрывать. Но мы что, можем ходить с обысками к каждому участнику АТО? Можем отследить, кто был в зоне? Нет, конечно. Поэтому посты, оперативная работа, концентрация на вопросах обороны — это позволяет удерживать ситуацию. Много же оружия, которое сюда сознательно завозят для осуществления диверсионных актов. Мы находили такие склады, что даже не делали картинку, чтобы панику не поднимать.

— Проблемы с добровольческими батальонами бывают?

— Отдельные случаи есть. Ребята молодые, горячие, с фронта. Но системных проблем нет.

— Тот факт, что Харьковщина — родина главы МВД, отличает вас от других областей?

— Я бы сказал шире. Это родная область главы АП Бориса Ложкина, главы МВД Авакова, родная область министра обороны Полторака. Они харьковчане и независимо от того, когда они уехали, помогают городу и области. И меня как харьковчанина в третьем поколении радует, что именно выходцы из нашего города сейчас занимают ключевые государственные посты. Это говорит о нашей решительности.

— Харьковские сменили донецких?

— Я бы не сравнивал. Считаю, что харьковские делают многое, чтобы помочь стране, а донецкие привели в страну войну.

— Какие у вас отношения с мэром Харькова?

— У меня с ним отношения хозяйственно-экономического плана. По-другому быть не может невзирая на имя мэра или губернатора. Я подписал все документы по строительству метро в Харькове, мы их направили в Кабмин с просьбой о финансировании. А метро — это коммунальная собственность города. Мы прекратили в феврале веерные отключения жилых кварталов. Здесь тоже нужен был диалог между городом и облэнерго. Есть ещё ряд моментов: мобилизация, дороги, жилищно-коммунальная сфера. Мы не можем бросить 1,5-миллионный город.

А других отношений — каких-то политических договорённостей, совместных проектов — не существует.

— С депутатами, судя по всему, тоже удалось договориться? Учитывая, что очень пророссийский в прошлом облсовет признал Россию агрессором.

— Депутаты облсовета конструктивны. Года два-три назад он славился определёнными настроениями, депутаты были вовлечены в преступную игру. Кто-то не хотел жертвовать комфортом, кто-то боялся за себя или семью, кто-то чувствовал ответственность за трудовые коллективы. Я с пониманием к этому отношусь. Но теперь мы объединили большинство (за исключением одиозных Партии регионов и коммунистов) в группу Єдність Харківщини и все ключевые решения принимаем двумя третями голосов.

Мы приняли бюджет области. И впервые за последние лет пять он имеет тенденцию к развитию. На здравоохранение заложено 80 млн грн. Это рекордная сумма. Закупим 20 машин скорой помощи, 10-15 школьных автобусов. Ожидаем субвенции из госбюджета в размере 150 млн грн.

— Откуда деньги, простите?

— Всё очень просто. Во-первых, не нужно воровать. И это не банальная фраза. Например, школьные автобусы. Сейчас деньги есть на 10. За счёт честного тендера и за счёт того, что не будет никаких откатов, мы сможем купить 11-й. Плюс есть такое понятие, как оптимизация финансовых ресурсов. Я долгое время работал в департаменте экономики и имею определённые опыт и знания, чтобы оптимизировать финансовые ресурсы. И третий фактор — это та самая децентрализация бюджетной сферы. Мы по итогам года планируем в сводный бюджет области дополнительно получить 4 млрд грн. Вот три источника.

— Каких ещё изменений вы ждёте от децентрализации?

— На сессии облсовета мы утвердили проект объединения граждан. Это план. Он добровольный. Он принят для того, чтобы предложить людям, что обсуждать. Он предполагает 59 громад вместо 460, которые есть на сегодня.

— То есть укрупнение? Украинцы неоднозначно оценивают эту идею.

— Да, уже много спекуляций. «Вашего села не будет, вашу школу закроют». Но децентрализация и проводится как раз для того, чтобы люди сами определили, где какая школа нужна и сколько.

Сёла остаются, названия сёл не меняются, границы районов остаются, границы сёл остаются. Речь идёт об укрупнении органов управления. Тратили, грубо говоря, 500 тыс. грн на содержание сельсоветов, теперь будут тратить 100 тыс., а 400 тыс. пойдут на развитие районов.

Второе. При таком объединении планируется, что порядка 20 налогов и сборов будут оставаться на местах. Самый крупный — это 60% налога на доходы физлиц.

— И что? Никаких экспериментов? Может быть, позаимствуете какую-то идею у одесского коллеги?

— Скорее, эксперименты, которые мы проводим в Харьковской области, переезжают в Одессу. Мы внедряем электронное правительство. Для людей это может быть не совсем понятно, но это прозрачность в работе с документами. И ещё. Мы очень серьёзно занимаемся работой центра предоставления услуг. Мы в этом плане однозначный лидер. Уже внедрили функцию онлайн-регистрации прав на недвижимость, запустили проект онлайн-заказа справки из земельного кадастра.

То, что мы уже сделали, в Одессе только собираются. Я положительно отношусь к Михаилу Саакашвили, но оценку ему давать не буду. Это должны сделать Президент и жители области. У каждого политика свой стиль, в каждом регионе своя специфика. Нельзя сказать, что кто-то лучше, а кто-то хуже.

— Если всё так хорошо, то почему коррупция всё ещё остаётся огромной проблемой Харьковской области и страны в целом?

— Когда мы боремся с коррупцией, многое зависит и от общества. Коррупция есть не только в кабинетах чиновников. Посмотрите, что происходило на выборах в Чернигове? Я не хочу говорить о самом голосовании, но хочу, чтобы вы обратили внимание на поведение социологических служб. Это же коррупция. Кроме того, они убивают социологию как науку. А вузы? 80% студентов дают взятки за зачёты. Лень выучить? Есть, конечно, ситуации, когда преподаватели требуют. Но есть и когда проще дать денег и не учить.

Я прошу людей: не давайте взятки. Требуют? Звоните. Будет call-центр, и я в течение нескольких минут получу информацию. Не нужно звонить и говорить в целом: милиция плохая, все чиновники воруют. Я прошу чёткие факты, на которые мы будем реагировать. Прокуратура, СБУ готовы. Это будет работать. Но общество должно захотеть не заплатить 50 грн за собственный комфорт, а изменить страну.

— Как раз по поводу «платить». В Харькове военные прокуроры задержали уже двух военкомов. Мобилизация в регионе практически сорвана.

— С коррупцией мы активно боремся. А по поводу мобилизации… Харьковская область никогда не была на последних местах, но и в лидерах не была. По шестой волне мы занимаем 17-е место, но не 24-е же. Чем объясняю? Во-первых, в районах области план по пяти волнам мы выполнили. Проблема в Харькове, который в последнюю волну выполнил план на 21%.

У нас 15 тыс. уклонистов. Люди не хотят идти в армию. Страшно. Есть определённые идеологические моменты. Харьков поменялся, но невозможно изменить всё сразу

У нас 15 тыс. уклонистов. Люди не хотят идти в армию. Страшно. Есть определённые идеологические моменты. Харьков поменялся, но невозможно изменить всё сразу. Серьёзная российская пропаганда капала на мозги годами. У многих есть семейные взаимоотношения с гражданами РФ. От здания облгосадминистрации до границы с Россией 40 км. Безусловно, это накладывает отпечаток.

И я бы просил не путать мобилизацию с призывом. Его мы выполнили на 100%. Молодое поколение готово защищать страну.

— А защищать Харьков ещё придётся?

— Когда я в феврале согласился на пост губернатора, у нас была оперативная информация о том, что должно произойти в марте и апреле... Очень плохая информация. Я ехал из Киева как на войну.

И если ничего не делать, то ситуация может повториться. Если сесть и успокоиться, напряжение будет только усиливаться. Мы понимаем, что в преддверии местных выборов силы, которые привели сюда войну, активизируются и используют все возможности для того, чтобы ситуацию всколыхнуть. Но нас не захватят. Сломают зубы. Мы не отдадим ни сантиметра.

***

Этот материал опубликован в №30 журнала Корреспондент от 31 июля 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.