Профиль: Голодное лето 33-го

«Нынешний год на Украине провозглашен Годом Голодомора. То есть в исполнении нынешних «оранжевых» властей - годом особо разнузданных, кощунственных спекуляций на великой трагедии великой страны», пишет Валентин Жаронкин в материале, который публикует в своем номере от 28 января российский еженедельный журнал Профиль.

Давеча знакомый преподаватель истории одного из украинских вузов устроил на семинаре дискуссию по вопросу Голодомора. «Спорим, значит, со студентами, -говорит. - А я тут вспоминаю, что закон об уголовной ответственности за непризнание Голодомора геноцидом должны вот-вот принять. Возьмет какой-нибудь не допущенный к экзамену двоечник и настучит».

А ведь действительно - милиция должна будет завести дело. Преподаватель, инициировавший дискуссию, получит до двух лет. Студенты, может, выкрутятся и спихнут вину на профессора, хотя тоже не факт - ни все-таки совершеннолетние. Из университета полетят уж точно.

Пока оценка Голодомора с разных позиций не запрещена законом, однако мало кто на Украине пытается разобраться, чем на самом деле была эта трагедия.

Генеральная линия партии

Начать надо с того, что голод в советском селе был спроектирован за несколько лет до трагического 1932 года. То есть, конечно, не сам голод, а мероприятия, результатом которых стал голод. «Лес рубят -щепки летят».

Еще в 1928-м руководство компартии приступило к обсуждению «хлебной» проблемы. Хотя Советский Союз унаследовал от «России, которую мы потеряли» статус аграрной страны, продовольствия не хватало -в силу отсталости сельского хозяйства, которую унаследовали вместе со статусом да к тому же и усугубили кровавой смутой революций и Гражданской войны. Тогда еще «рядовой» секретарь ЦК Иосиф Сталин обрисовывал ситуацию со свойственной ему предельной конкретикой и немногословностью: «Нам нужно для обеспечения городов, промышленных центров и Красной армии 500 млн пудов хлеба ежегодно. В порядке самотека нам удается заготовить 300-50 млн пудов, а остальные 150 млн приходится брать в порядке организованного давления на кулацкие и зажиточные слои деревни».

На то же время приходится старт первой пятилетки -беспрецедентного по своей амбициозности проекта ускоренной модернизации страны чуть ли не во всех известных на тот момент человечеству сферах деятельности. И рассматривать трагедию советского села вне контекста этого проекта бессмысленно и антиисторично.

Идея главы правительства Алексея Рыкова покупать хлеб за границей большинством ЦК была с негодованием отвергнута. Во-первых, унизительно Стране Советов признать перед капиталистическими державами зависимость своей экономики. Во-вторых, хлеб за границей можно купить только за валюту, а валюту было запланировано пустить на нужды индустриализации -покупку дефицитной техники и наем иностранных инженеров, строительство заводов, новых городов, инфраструктуры. Тем более что обсуждавшаяся возможность привлечения западных кредитов и инвестиций очень скоро с грохотом накрылась Великой депрессией. И потому товарищ Рыков, предложивший такую «нелепую» идею по закупке хлеба за границей, на апрельском 1929 года пленуме был разгромлен, признал свои ошибки и поклялся, что отныне будет «решительно бороться против всех уклонов от генеральной линии партии и прежде всего против правого уклона».

Растущие потребности в продовольствии было решено удовлетворить за счет крестьянства -просто больше не было за чей. Дискуссия шла лишь вокруг методов и сроков реализации проекта. Кое-кто из «ленинской гвардии» предлагал даже вернуться к продразверстке -практике времен Гражданской войны, когда вооруженные отряды рабочих и красноармейцев совершали рейды по селам и насильно забирали весь хлеб, который могли найти.

Товарищ Сталин идею раскритиковал, а позже убедительно раскритиковал и саму «ленинскую гвардию», не способную мыслить масштабно. Продразверстка не решала проблему в перспективе: ну отнимем мы все в этом году; ну в следующем тоже отнимем - потом что и у кого отнимать будем? И где мы возьмем прямо сейчас миллионы и миллионы лишенных земли и средств к пропитанию людей, которые будут строить города и гиганты советской индустрии, а потом там жить и работать? И каким образом оставшиеся на селе крестьяне гораздо меньшим количеством рабочих рук сумеют накормить стремительно выросшее количество городских и солдатских ртов? Значит, никакая не продразверстка, а коллективизация -объединение крестьянских хозяйств в крупные сельскохозяйственные предприятия, оснащенные современной техникой.

Однако для того, чтобы «железный конь пришел на смену крестьянской лошадке», сначала нужно построить заводы, на которых эту технику будут производить, а в некоторых случаях — и города, где эти заводы будут стоять. А построить их как раз и должны крестьяне, выдавленные с земли и мобилизованные, соответственно, на индустриализацию. Но поскольку в сознательных добровольцах ощущалась явная нехватка, их приходилось убеждать -добрым партийным словом «двадцатипятитысячников», револьверами отрядов ОГПУ и перспективой голодной смерти. А оставшиеся на селе всех кормят. Любой ценой -светлое-то будущее с тракторами когда еще наступит. И все это, конечно, под жесточайшим прессингом государственной машины, чтобы по мере необходимости можно было изъять столько хлеба, сколько нужно, — потому что невидимая рука рынка с реформами подобного масштаба обычно не справляется.
Чтобы покрыть растущие потребности города в продовольствии, нормы хлебозаготовок ежегодно увеличивались на 15-0%. Рано или поздно эта кривая роста должна была пересечься с уровнем, минимально необходимым для обеспечения села продовольствием и ресурсом воспроизводства сельхозпродукции. Произошло это в 1932 году.

За что заплатил крестьянин

Тем временем страна торжественно отмечала успешное выполнение и перевыполнение планов первой пятилетки. По Союзу запускались тысячи новых предприятий, из них значительная часть на Украине. Крупнейший в Европе Запорожский металлургический комбинат, крупнейший в Европе Харьковский тракторный завод, крупнейшая в Европе гидроэлектростанция Днепрогэс...

По нынешним расценкам индустриализация потребовала бы инвестиций в триллионы долларов, однако в Советском Союзе не действовали сегодняшние эквиваленты стоимости. С первого же года пятилетки по всем городам страны (в том числе и в Москве) была введена карточная система. Очень простое правило: кто работает, тот ест. Ударникам коммунистического труда - премия в виде увеличения продуктового пайка. За нарушение трудовой дисциплины - уголовная ответственность. За кражу госимущества - смертная казнь. Привычная нам неделя была заменена на сплошную «рабочую неделю», дни которой, не имея названий, нумеровались цифрами от 1 до 5. На каждый шестой день приходился выходной, устанавливаемый для рабочих смен, так что заводы могли работать без перерыва.

Но даже такие условия труда на промышленных предприятиях привлекали переселенцев из деревни. 500-800 граммов хлеба в день, на месяц 1 килограмм сахара и 1 килограмм масла или сала - такой паек рабочего все-таки лучше, чем голодная смерть. Создание невыносимых условий жизни на селе тоже было частью плана индустриализации, чтобы обеспечить город бесперебойной подпиткой рабочей силой из деревни. За одну только первую пятилетку число горожан выросло на 12,5 млн человек. Благодаря тому, что планы хлебозаготовок, спускаемые в колхозы, постоянно росли, без еды города не остались. Более того, Советский Союз начал экспортировать зерно за границу - это же тоже валюта.

Когда в 1931 году план хлебозаготовок по стране не был выполнен, специальным постановлением ЦК ВКП(б) январь следующего года был объявлен ударным месяцем по дополнительному сбору зерна. Упущенное, конечно, наверстали - отчасти за счет зерна из посевных фондов. Поэтому уже с начала 1932 года по черноземному поясу Союза начался голод. Помимо Украины голод такого же масштаба был на Северном Кавказе, в Поволжье, Западной Сибири и Казахстане.
Поскольку вопрос Голодомора на Украине является политическим, нечего надеяться, что там будет проведено объективное исследование числа жертв Великого голода 1932-1933 годов. Очевидно, что заявление Виктора Ющенко о 10-12 млн погибших украинцев преувеличение, однако точную цифру не может назвать никто.

Украина была в эпицентре индустриализации, поэтому даже с учетом «голодной» миграции из села в город рабочих рук на промышленных предприятиях не хватало. На коммунистические стройки ехали комсомольцы со всего Союза, отчасти добровольно, отчасти принудительно. Из Узбекистана на Украину «выписали» 20 тыс. местных колхозников с семьями (с учетом традиции многодетности на Востоке и того, что женщины в список не входили, реальная цифра переселенцев составила около 150 тыс. человек) для того, чтобы поддержать развитие хлопководства (!) на юге УССР. На тот момент высаживание хлопка в малороссийских широтах уже было признано бесперспективным делом, однако трудолюбивые узбеки в степях Украины очень пригодились - особенно на Донбассе, вся территория которого тогда представляла собой одну огромную стройку.

В 1932-1933 годах был достигнут предел, за которым страна уже не могла обеспечить взятые темпы индустриализации даже ценой жизней миллионов людей. На вторую пятилетку были уменьшены планы роста промышленного производства - с 21% до 13% в год. Руководство Советского Союза и так достигло поставленной задачи - в сжатые сроки создало в стране мощную тяжелую индустрию. Объемы производства легкой и пищевой промышленности даже упали, зато Красная армия в придачу к самой передовой в мире теории классовой борьбы получила танки, самолеты, орудия и корабли.

Ни слова правды

Сегодня модно говорить о «стене молчания», которую возвела в советское время партийная верхушка вокруг темы голода. Мол, боялись говорить об этом, скрывали.

Глава Верховного Совета УССР Леонид Кравчук, по его словам, вообще только в 1989 году узнал о Голодоморе. А Виктор Ющенко все знал от бабушки, но до падения СССР ни слова правды не проронил. А как иначе - не расстреляют, конечно (кого в 80-е стреляли?), но из партии исключат, карьеру испортят.

В 30-е годы тоже много было таких исполнительных людей в компартии. Писали товарищу Сталину и о «вредительстве коммунистическому строительству», и о том, что «всякие разговоры о «голоде» на Украине следует категорически отбросить».
Однако зловещий тоталитаризм даже тогда действовал не на всех одинаково. Ведь знал секретарь Харьковского обкома и член ЦК КП(б)У Роман Терехов о политике партии, тем не менее требовал в 1932 году уменьшить планы хлебозаготовок. Да, он получил вполне ожидаемый ответ. Лично Иосиф Виссарионович предложил ему покинуть руководящие посты: «Вы, товарищ Терехов, хороший рассказчик - выдумали такую сказку о голоде, думали нас запугать, но не получится! Не лучше ли вам оставить должность секретаря обкома и пойти работать в Союз писателей; будете сказки писать, а дураки будут читать».

Точно так же знал о голоде на Кубани и Дону писатель и коммунист Михаил Шолохов. Знал - и в апреле 1933 года угрожал (!) Сталину, что террор против крестьян войдет в последний том его «Поднятой целины». В ответ он получил ироничное письмо вождя о том, что «уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали». Более того, «уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили саботаж и не прочь были оставить рабочих, Красную армию - без хлеба». Только вот не убедил Сталин писателя, и тот продолжал упорствовать и указывать вождю на его неправоту. Ну не побоялся он «гнева тирана», многократно и подробно описанного впоследствии проницательными публицистами другой эпохи. Даже юбилей вождю испортил: в 1939 году в сборнике, посвященном 60-летию Сталина (!!), Шолохов все-таки написал, что на Северном Кавказе под предлогом борьбы с саботажем хлебозаготовок изъяли весь хлеб, в том числе и тот, который выдан на трудодни, вследствие чего в колхозах начался голод.

К сожалению, такими примерами гражданского мужества не могут похвастать в прошлом советские писатели и успешные карьеристы брежневской эпохи, а ныне активнейшие «патриоты» Владимир Яворивский, Дмитрий Павлычко, Иван Драч. Когда Лина Костенко замолчала на годы, а Василий Стус - навсегда, эти люди последовательно разоблачали козни украинских буржуазных националистов.

Как там говорил классик? Повторяясь, трагедия предстает перед нами в виде фарса. Это фарс, когда в авангарде борьбы за осуждение палачей эпохи Великого голода оказываются приспособленцы, делом доказавшие свою способность хорошо устроиться при любом режиме. Спорить с такими людьми об истинных причинах Великого голода сейчас бесполезно, а скоро будет еще и противозаконно.

***
Поколение, жившее и умиравшее в эпоху Голодомора, построило страну, в которой мы живем до сих пор. И которую до сих пор разворовать и промотать не можем. Построило, заплатив за это жестокую цену. Нашим предкам никто не предложил другого плана, кроме как положить свои жизни и судьбы ради того, чтобы у нас, у их потомков, сегодня были свои жизни и судьбы. И великая трагедия великого народа достойна хотя бы того, чтобы не быть одноразовым инструментом в чьих-то мелких политических карьерках.

___________________________________________________________

Материалы в рубрике Мир о нас, в которой представлены статьи из  иностранной прессе об Украине, публикуются буз купюр и изменений.