Мимо медали. Скандал с байдарочницами после Рио

С Олимпиады в бразильском Рио-де-Жанейро украинская делегация привезла рекордно малое количество медалей - всего 11.

Представительницы сборной по гребле на байдарках утверждают, что медалей должно было быть как минимум 12, пишет Руслан Меженский в №34 журнала Корреспондент от 9 сентября 2016 года. А в недоборе обвиняют чиновников из Министерства молодежи и спорта, а также главного тренера команды: «Они сделали все, чтобы этой медали у нас не было!»

Невеликолепная четверка

На Олимпиаде в Рио украинская байдарка-четверка в составе Марии Повх, Светланы Ахадовой, Анастасии Тодоровой и Инны Грищун обидно проиграла гонку на 500 метров, заняв лишь 4-е место. От медальной тройки украинских спортсменок отделили ничтожные 0.3 секунды.

После финиша трое из байдарочниц сделали громкое заявление, обвинив в своей неудаче Министерство молодежи и спорта и главного тренера сборной Украины по гребле Алексея Мотова. По версии спортсменок, чиновники навязали им проигрышный состав четверки, включив нее Марию Повх вместо другой байдарочницы, Марии Кичасовой. А личного тренера спортсменок Алексея Семыкина и вовсе отстранили от работы, вынудив написать заявление по собственному желанию.

Сколько ни спорили спортсменки, сколько ни доказывали свою правоту, к ним никто так и не прислушался: «Нам сказали: или вы едете на Олимпиаду в том составе, который мы назовем, или вообще не едете. Шантажировали нас. Заставляли подписать бумагу, в которой был пункт, что мы не имеем права переходить в другую страну в течение трех лет, а если не подпишем, то у нас - допинг», - говорит Анастасия Тодорова.

Министр молодежи и спорта Украины Игорь Жданов все обвинения отметает:

«С этими спортсменками я даже не общался. Мы действовали по правилам. При Министерстве молодежи и спорта есть экспертный совет, который утвердил правила и критерии отбора на Олимпиаду. И их, эти правила, никому нельзя нарушать. А лицензию в гребле на байдарках-четверках выиграла четверка, которая и поехала на Олимпиаду, в том числе Мария Повх».

Формально в министерстве правы: есть Положение о правилах отбора на Олимпиаду, по которому право на поездку на Олимпиаду получает та четверка, которая ее и завоевала. Но в том же Положении сказано, что состав экипажа формирует тренер, который подготовил олимпийскую байдарку-двойку. Как раз Алексей Семыкин. В Министерстве спорта принципиально отнеслись к первому правилу, но отказались принимать во внимание второе, отстранив Семыкина от работы не только с байдаркой-четверкой, но и с двойкой, которую он сделал сильнейшей в Украине.

Нет, все-таки в Министерстве понимали спорность ситуации и предложили два варианта: либо 3 спортсменки,  претендовавшие на 2 места в составе, бросают жребий; либо проводится контрольный заплыв на байдарках-одиночках: у кого лучше результат – тот и едет на Олимпиаду. Спортсменки от обоих вариантов отказались. И их понять можно. Первый некорректный. Впрочем, как и второй: это как выбирать лучшего спортсмена на чемпионат мира по прыжкам в высоту по их результатам в прыжках … в длину. А что? И то, и другое ведь – легкая атлетика…

В итоге получилось, что из-за принципиальности чиновников настоящей команды в Рио не было. Выяснилось, что Мария Повх готовилась к Олимпиаде… отдельно от трех других спортсменок! А после неудачи в Рио байдарочницы, по признанию той же Анастасии Тодоровой, даже ни разу не общались. О какой совместной работе вообще может идти речь?

Мерси, Баку?

Впрочем, есть еще одна версия скандала. Ее озвучил советник министра Игоря Жданова Павел Булгак который написал в соцсетях, что отстраненный тренер Семыкин вел планомерную работу по «продаже» экипажа в Азербайджан или Молдову: «Кто же откажется от готового экипажа, способного потенциально приносить медали? Именно поэтому, печальноизвестный тренер стремился любым способом (даже способом грубого и доказанного официально нарушения системы отбора) засветить на играх в Рио исключительно свой экипаж, без очень сильной спортсменки Марии Повх. Говорят, хотел набить цену побольше».

Вроде бы авторитетно ответили на обвинения. Однако, что-то пошло не так…  Вначале президент Федерации гребли на байдарках и каноэ Сергей Чернышов признался, что правы в этой ситуации все же девушки:

- Министерство пошло на поводу у главного тренера Алексея Мотова. Он Алексею Семыкину постоянно какие-то препоны чинил. Но раз Семыкин работал с этой командой,  значит, надо было больше ему доверять. В министерстве ссылаются на то, что были прописаны четкие условия отбора на Олимпиаду. Но система не была до конца совершенной. Там были моменты, которые можно было обговорить. И самое главное: тренер, который подготовил байдарку-двойку, должен был готовить и байдарку-четверку. А таким тренером был как раз Семыкин. К сожалению, его не послушали.

И мы, как Федерация, поддерживали его кандидатуру, чтобы он и дальше готовил эту лодку. Потому, что видели перспективу, в которой загребной была Мария Кичасова. Она мощнее, на старте быстрее разгонялась. Чего нам и не хватило на Олимпиаде на стартовом отрезке, когда мы отпустили далеко вперед три лодки, а догнать не удалось. В итоге мы остались без медали. И это - главное, - рассказал Сергей Чернышов.

Страсти по загребной

Корреспондент пообщался с Анастасией Тодоровой, которая в составе байдарки-четверки участвовала в Олимпийских играх в Рио.

- Настя, после вашего резонансного интервью не пожалели о сказанном? Из вашего окружения, гребцов, были такие, кто считает, что лучше было промолчать?

- Лично я не пожалела. Мы сказали правду. Это был крик души и нам нечего скрывать, нечего бояться.

Из тех, кто знает, что мы действительно пережили и как мы прошли весь этот путь, как мы ходили на собрания, как просили, чтобы нас услышали, а нам отвечали: «Вы здесь – никто!» – так, вот эти люди нас поддерживают. Те же, кто не знает ситуации, те … боятся. Как люди боятся чиновников и политиков. А то мало ли что? Вдруг уберут и не дадут возможности дальше работать? Но нельзя было молчать, потому, что это проблема! Потому, что чиновники влезают в спорт. И не помогают, а, наоборот, мешают.

- Чем именно мешают?

- Понимаете, нам поменяли загребную. А это основа четверки. Мы с Машей Кичасовой два года работали, подстраивали ее под себя, потому, что мы – рабочие номера, а она - человек, который задает темп, который управляет лодкой. И менять первый номер – это очень-очень рискованно было. Загребная - это опыт, это резкость. Маша Кичасова в этом была непревзойденной, она со старта просто вылетала!

И это все понимали. Кроме чиновников и главного тренера Алексея Мотова, который настоял на таком составе четверки. Он после перед нами извинялся, говорил: «Девочки, я хотел, как лучше». Я отвечала: «Алексей Владимирович, вы понимаете, что вы наделали? Уже поздно извиняться. За что извиняться? За то, что вы оставили нас без тренера? За то, что мы 4 года работали, на сборах сидели одни, а вы на нас не обращали внимания?»

Только спортсмен такможет мечтать о результате. Они – чиновники. Что им? А мы идем к этой цели всю жизнь, мы хотим выполнить свою работу по максимуму.

- А с вами уже после вашего заявления чиновники общались или только через телеэфиры диалог идет?

- Не говорили и не звонили. Как сказал наш главный тренер Алексей Мотов: «Это все на фоне Фейсбука! Поговорят - и забудут». Они нас серьезно не воспринимают.

- А с Машей Повх вы общались после проигранной гонки? Вы ведь в самолете возвращались домой из Рио?

- Нет общения. Вообще. Нас трое – и Маша отдельно.

- Но это же уже не команда.

- Ну, конечно. Мы общались между собой, но после финального заезда Маша - в одну сторону, все – в другую. Она уходит в декрет, сама говорила: «У меня это последний старт, мне ничего не надо». А мы теперь не знаем, как нам продолжать спортивную карьеру.

- Что за история с бумагами о трехлетнем запрете на переход в другую страну?

- Мы ее не подписали, отказались подписывать пункт 5, как ущемляющий наши права. Могу прислать вам фото этой бумаги.

- Так все-таки подумываете о переходе?

- Скажу так. Слухи о том, что велись переговоры, что Осипенко (Инна Осипенко-Радомская – обладательница пяти олимпийских медалей в гребле, 4 из которых выиграла для Украины, а последнюю, бронзовую в Рио на дистанции 200 метров на байдарке одиночке, уже за Азербайджан, – прим.) с нами разговаривала, - это неправда. Ни разу такого не было! Алексей Семыкин да, ездил в Азербайджан по поводу своего сына, тоже байдарочника. О нас речь не шла. Он всегда говорил: «Девочки, ваша цель – Олимпиада. Все остальное – после».

- А если предложение поступит?

- Хочется посмотреть на реакцию наших чиновников. Если нас после всего этого сотрут в порошок и скажут, что мы использованный материал, если нас не оценят, не дадут шанс побороться за поездку на следующую Олимпиаду, то тогда, откровенно говоря, мысли о переходе, будут.

Как выпросить лодку

Пообщался Корреспондент и с Марией Кичасовой, которая в этой скандальной ситуации и оказалась пятой лишней, хотя еще за год до Олимпиады именно ее место в составе почти не подвергалось сомнениям.

- Пока я никуда не перехожу, и предложений мне не поступало. Но, если они будут, говорю, как есть: я не дура, чтобы отказываться.

- Вы будете их рассматривать?

- Конечно. За всех говорить не буду, но про себя скажу: я соглашусь точно. Потому, что по всем параметрам, по которым меня могли ущемить, меня и ущемили.

- В чем это выражалось?

- Не было вообще никакой поддержки ни от кого в министерстве.

Еще зимой,  когда мы говорили, что Мотов нас не устраивает, жаловались на отсутствие финансирования, рассказывали, как лодку-четверку выпросили бесплатно. Я лично на английском  переписывалась с изготовителем в Португалии. Мы оговаривали дизайн и в итоге я «допереписывалась», что нам ее подарили. Представьте: нам Украина не купила даже четверку на Олимпиаду! А четверка, на которой мы гонялись до этого, ей вообще было 8 лет!

Все годы, как только мы начали показывать результаты, мы только и делали, что ходили в федерацию и просили, просили.Федерация каноэ вообще лишь 2- 3 месяца назад встала на нашу сторону. Они тоже были на стороне главного тренера Алексея Мотова, и тоже нам не помогали. То есть: фармакология, весла, лодки (одиночки) – это все нам покупают области, за которые мы выступаем. Мы выпрашивали новую четверку – нам сказали: «Нет!». Когда узнали, что нам удалось выпросить бесплатно, сказали: «Ну, и молодцы!»  Вот такое отношение.

- Что должно произойти, чтобы у вас осталась мотивация выступать за Украину?

- Я спортсмен. Для меня стоять на пьедестале почета – это самое лучшее чувство! С мотивацией у меня проблем нет. Просто у меня есть нехорошее предчувствие, что даже если я буду максимально выкладываться, то не факт, что мне дадут возможность продемонстрировать свои сильные качества. Ведь никакой честности, никакой открытости! Я мечтаю, что еще подумают, переосмыслят отношение к спортсменам и станет легче жить.

- Вы больше разочарованы  условиями или отношением?

- (после паузы) Отношением. Условия сносные, мы привыкли. К примеру, нас не повезли в Турцию на сбор – так мы готовились в Киеве, ездили на Днепр. Мы не принципиальные. Но если все те люди, которые теперь озлоблены на нас, останутся, то я не знаю, дадут ли нам вообще право на существование, как спортсменам.

А что думает сам тренер Алексей Семыкин?

- А что мне думать? Я к сборной не имею отношения с 29 июля, когда меня попросили написать заявление, и повлиять на ситуацию не могу никак. Что же касается, заявления девочек, то я не удивлен – это была боль, накипело просто. Потому, что невозможно терпеть, когда тебя постоянно обманывают, - рассказал Корреспонденту теперь уже экс-тренер сборной Алексей Семыкин.

- Лично с вами после скандала кто-то из чиновников на связь выходил?

- Никто со мной не связывался, не звонил. И у меня самого большого желания с ними общаться нет. Не вижу с кем там разговаривать. И не министр Игорь Жданов в этом виноват. Он просто окружил себя такими людьми, которые просидели там 20-25 лет и ничего не меняли. Ничего не делают, плавно перетекают из одного отдела в другой. Из департамента олимпийских видов – в департамент неолимпийских и наоборот. И это течение – единственное, что там, в министерстве спорта, происходит. Просто плавают, как г**но в проруби, извините!

Да и о чем говорить, если каждая сторона придерживается своего мнения. Они считают, что поступили правильно. Я считаю, что не то, чтобы был прав, а просто проиграл спор в отношении медальной лодки. Я сказал: «Ребята, раз вам из своих кабинетов виднее, какая лодка лучше, какой состав сильнее, то значит я не могу вас побороть». Если бы была хоть какая-то поддержка у меня, то все могло быть по-другому.

- По-другому, это как?              

- Считаю, что мы проиграли как минимум серебряные медали, как максимум - золото.

***

Этот материал опубликован в №34 журнала Корреспондент от 9 сентября 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.