Глава Нацполиции: С беспределом покончим
Сергей Князев – о массовых проверках людей, которые незаконно вывозят оружие из Донбасса и продвижениях в реформе полиции.
Сергей Князев, глава Национальной полиции Украины, признается, что в новостях читает в основном заголовки. Впрочем, и по заголовкам видно, что в Украине с оборотом оружия далеко не все в порядке: не проходит и дня, чтобы за сотни километров от войны не прошла перестрелка. В ход идут автоматы, гранаты и даже гранатометы.
В интервью №29-30 журнала Корреспондент от 4 августа 2017 года Князев рассказал, что подобная ситуация закономерна – с фронта везут все и всё. В то же время в соседней России, где десятки тысяч "отпускников" едут воевать на Донбасс, столь высокого роста вооруженных инцидентов не наблюдается. Наверное, потому, что меры, которые наша полиция начала предпринимать относительно недавно, нужно было вводить еще три года назад.
Так, по словам Князева, раньше владельцев нелегальных "стволов" из АТО просто отпускали – а сегодня их тысячами задерживают и отправляют в суд. Возможно, поэтому официальная статистика по разбоям стала улучшаться.
Об этом и реформе полицейской системы в целом Корреспондент поговорил с главой Нацполиции Украины.
- В Украине уже больше года проводится реформа в правоохранительной системе. Как считаете, уже можно подводить итоги?
- Она еще не закончилась. А удалась или нет… Есть программа правительства, которую мы обязаны исполнять. Поэтому надо продолжать реформировать. Правоохранительная система прошла "перезагрузку". Мы получили новый правоохранительный орган с новым видением и подходами к работе. Мы на верном пути и с него не свернем.
- Вы недавно заявили о создании Полицейской академии. А что еще появилось – или появится – нового в полиции?
- Это, кстати, тоже один из шагов реформы. У Полицейской академии будут функции высшего учебного заведения МВД. Но это будущее. А пока мы создали управление ювенальной превенции. Оно будет расследовать преступления против детей и совершенные детьми. Также создали управление специальных расследований. Еще есть восемь проектов детективных управлений. Создали его и в центральном аппарате, где у сотрудников были объединены функции опера и следователя по всем криминальным направлениям – экономика, уголовный розыск, кибер-преступность, противодействие торговле людьми, и даже по внутренней безопасности. Был создан департамент по международной деятельности. У нас раньше была маленькая служба Интерпол, а департамента не было.
- А отдел статистики создали? В ее упразднении полицию упрекают скептики реформы.
- Мы уходим от счетоводов. Было создано управление криминального анализа – чтобы собирать информацию, а потом параллельно проанализировать. Планируем создать электронную базу – это целая новелла. Еще создали управление водной полиции, хотим закупить для них унифицированную технику – а то, кто на байдарке, кто на каяке. Сейчас думаем о создании воздушной полиции, чтобы были вертолеты. Потому что гарантировать эффективную защиту только локально нельзя. Наличие соответствующей техники позволит проводить воздушную разведку и патрулирование территорий с высоты, помогать во время чрезвычайных ситуаций, доставлять полицейских для исполнения задач в труднодоступных местах и прочее.
- Какой сейчас штат полиции?
- 140 тысяч человек.
- Довольно большое количество. Но согласно сообщениям в СМИ, за последний год увеличилось количество преступлений.
- Есть результаты работы полиции за последние шесть месяцев. Если считать за последние 18 месяцев, то на сегодняшний день в среднем количество преступлений уменьшилось на 16%. А раскрываемость увеличилась на 20%. Так что, не стоит верить досужим домыслам.
- Раз все так хорошо, то почему не проходит и дня, чтобы не говорили о жестоких разбойных нападениях?
- Да, сообщений много. Но согласно данным, их количество с начала 2017 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года уменьшилось на 26%. В прошлом году за полгода было совершено 2070 преступлений, в этом – 1526. Это общее количество разбоев. А разделяем их по таким квалификациям – применение огнестрельного оружия, применение взрывчатки, применение холодного оружия. Не только ножи, но и топоры, лопаты, проникновение в жилье, банковские отделения или уличные нападения. Я готов ответить на все вопросы, но, чтобы нас услышали.
- Как вы объясняете то, что сейчас почти в каждом городе находят оружие? Скажем, гранаты во дворах, на детских площадках?
- В стране идет война. Открылись склады с оружием. Раньше при СССР был замок, печать, вахта. А теперь выдали оружие на фронт. А на фронте нестабильно. Среди бойцов есть те, что теряют, или находят, или ремонтируют оружие. Хотя сейчас мы проводим профилактические мероприятия по поводу того, чтобы оружие не вывозили из зоны АТО. Чем больше останавливаем, тем меньше шансов на то, что оно выстрелит.
- А с чем вы связываете то, что не проходит и дня, как в СМИ не появилось сообщение о нападении с оружием?
- История очень проста. Мы живем в обществе, в котором наблюдаются разные тенденции. Допустим, раньше один другому задолжал деньги и не отдавал. Так кредитор бил должника по голове. Потом появилась тенденция жечь машины. А сейчас – начали стрелять или взрывать.
- А что надо сделать, чтобы пресечь подобные преступления?
- Надо остановить поток оружия, чем мы и занимаемся. За это нам государство платит деньги. Сейчас поступает много жалоб по поводу того, что у военнослужащих на блокпостах проверяют личные вещи. И правильно жалуются. Мы не только проверяем вещи. Мы останавливаем транспорт, едущий из зоны АТО. Командуем всем на выход, в том числе и полицейским. И проверяем всех на наличие оружие. Если допустим, это служебное оружие, то номер должен совпадать с тем, который указан в документах. Ведь ситуации бывают разные. Допустим, был бой. Выдали БК (боевой комплект). Там гранаты, шашки тротиловые, патроны. Часть израсходовали, а часть осталась. И забыли сдать на склад... А есть еще, когда родителям посылают «консервы» и «лимонки» «Мамо, тато! Тобі посилаю, мамо, консерви ( боекомплекты – Корреспондент), а тобі, тато, лімонку». А бывает, что используют волонтеров. Они какие-то нужные вещи на фронт. А что солдат может ему дать взамен? Он же не снимет с себя обмундирование. На тебе пачку патронов.
- Там же должен быть учет?
- Сходите на фронт, и все увидите.
- То есть его нет?
- Ну что вы из крайности в крайность. Есть отчет и учет. Спрашивают, допустим, солдата. Ты взял БК, был в бою. Потратил столько-то. Часть сдал. А часть – нет. А как проверить? Вот недавно была атака боевиков на Красногоровку. Они шли в атаку. Все стреляют. Убиты наши солдаты. Убиты их солдаты. Взято трофейное оружие. Кто-то сдаст, кто-то не сдаст. Это и есть человеческий фактор/
- Так что делается, чтобы уменьшить количество применения оружия в мирных городах?
- Самое главное – это противодействие. Скажем, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года количество задержаний с оружием увеличилось в 1,6 раз. Вывозить стали не больше. Мы просто в прошлом году меньше задерживали. И уже есть 3200 фактов задержания с оружием. Сейчас мы разбираемся, по какой причине бойцы пытались провезти оружие. Это статья УК Украины о незаконном обороте оружия. И для нас нет разницы – генерал это или гражданский, морпех или волонтер.
- А по какой причине стали чаще задерживать? Или, может, штат увеличился?
- Мы изменили подход к работе. С другой стороны, преступники после того, как проведут несколько дней в изоляторе, начинают задумываться над своим будущим, как это не банально звучит. Раньше такого не было, до суда отпускали домой. А сейчас в качестве превентивной меры задерживаем на 72 часа. Потом дело передается в суд, где уже отпускают под залог. Скажем, 100 тыс. гривен. Собрали деньги по родным и друзьям, заплатили, отпустили. И преступник уже, после того, как побывал в изоляторе, не всегда стремится вернуться обратно.
- Как обстоят дела с уличными грабежами?
- На сегодняшний день их количество снижено на 32%. Много это или мало? Тому, кого ограбили, все равно. У них не спросишь, стало ли им лучше, от того, что у нас статистика улучшилась. Но благодаря этому, каждый третий, получается, не был ограблен.
- По какой причине это количество уменьшилось?
- Cтали больше превентивных мер применять. Вот недавно к нам обратился одессит. Его сына на Дерибасовской избили десять человек и ограбили. Его папа, быстрее, чем полиция, пробежался по видеокамерам и даже подсказал полицейским, в какой ломбард сдали телефон. 10 человек! И он криком кричит, мол, задержали только троих. А надо же еще семерых найти! И он прав! К счастью, что не во всех городах эти стаи ходят. Одесский регион у нас один из самых проблемных по уличным и разбойным нападениям. Там не проходит и недели, чтобы в районных центрах не было по два-три нападения. Довольно грустная история.
- То есть, Одесский регион на первом месте по преступности?
- Нет. Но очень знаковый. А сравнивать регионы я бы не стал. Но как можно сравнить Тернопольскую область с населением чуть больше миллиона и традиционно не уличной преступностью и или скажем, Сумскую область? Это разные уровни преступности. Не стоит огульно сравнивать.
- А остались ли профессионалы в правоохранительной системе? Я по работе сталкивалась с бывшими следователями и операми. Жалуются, говорят, что специалистов почти не осталось.
- Тут ключевое слово «бывшие». Конечно, остались профессионалы. Хотелось бы больше. Но давайте обратимся к истории. Полиция – это орган самовозрождающийся. Конечно, от этого страдает население. Скажем, в 1917 году, когда пришли коммунисты, они просто всех бывших выгнали. И когда они победили преступность? После голодовки, беспризорщины, после НЭПа. К концу 30—х годов. Тогда уже перестали ездить банды на бричках. И возобновилась школа. Вот фильм про «Зеленый фургон». Это почти про наших патрульных. И научатся. И сумеют. Я понимаю своих бывших коллег. Когда уходят на пенсию, вручают транзистор. Это приятно. А когда пинком под зад при разных условиях – это всегда плохо. Как бывшие следователи могут говорить хорошо, если по отношению к ним плохо? Но это все философия.
- А что дальше?
- Мы восстанавливаем школу наставничества. Старший учит младшего на местах. Это самое главное.
- В СМИ была информация о том, что вы участвовали в задержании маньяка. Это была оперативная работа. Сейчас вы ее поменяли на кабинетную. Отчеты, бумаги, встречи. Не жалеете?
- Я бы не хотел о себе. К счастью, ни на день не отхожу от оперативной работы.
-Но вы не участвуете в задержаниях, не сидите в засаде.
- Чем выше звание, тем меньше ты сидишь в засаде. Но тем выше и эффективнее твоя работа. Пусть молодость сидит в засаде. А вот сделать так, чтобы понять, где будет преступник, кого отправить в засаду, это тоже философия сыска. Но я бы не хотел рассказывать о себе. Не люблю. Пусть скажет кто-то другой.
- В одном интервью вы сказали, что живете на работе и в машине. А как сейчас обстоят дела?
- Сейчас больше на работе.
- Но как бы нет ни дивана, никакого мягкого уголка в кабинете?
- У меня есть комната отдыха. Зачем в кабинете спать? С другой стороны, я на работе до 22:00 – 22:30. Конечно, где-то я ночую. Но это уже моя личная жизнь, а об имуществе почитайте мою декларацию.
- Да, у вас там указаны два участка. А дома собираетесь строить?
- Сейчас уже можно построить. Зарплата позволяет.
- А какая у вас зарплата?
- Большая. К слову, в интернете раз в месяц оценивают мою зарплату.
- А отпуск где проводите?
- В этом году я был в отпуске аж 7 дней. Один сын находится за границей, второй – полицейский. Живет прямо на границе в Ужгороде. Я попытался совместить все. И успел слетать к сыну за границу.
- И последний вопрос. Недавно была годовщина убийства Павла Шеремета. На какой стадии сейчас расследование убийства?
- Преступники пока не установлены. Следствие продолжается.
- А по каким причинам? Все-таки прошел год уже.
- А кто-то может сказать дату? Сроки можно устанавливать в интенсивной индустрии. Ты должен выпустить 20 болтов в день. Это норма. А для расследования нет временных рамок. Это адский труд и фарт. Можно всех полностью допросить, все собрать. И не прийти к результату. Прямой пример – он плохой, правда, - но я его приведу. Мы задержали «шоколадного маньяка». Его искали с 2004 года. 13 лет мы его искали. (Вор на протяжении 13 лет грабил банки, а вместо денег оставлял в сейфах шоколадки и его недавно задержали – Корреспондент) Я знал о нем еще в должности начальника угрозыска Белой Церкви. Это говорит о том, что мы работаем. Ищем. Где-то лучше, где-то хуже. А что касается расследования убийства Павла Шеремета - оно не проводится на районном или областном уровне. Но пока не нашли. Найдем.
Беседовала Ольга Байвидович