Newsweek: Можете звать меня Миша
Трудно было не попасть под обаяние Михаила Саакашвили. Молодой, подвижный, учившийся на Западе и ориентированный на Запад, он был одним из самых занятных персонажей, вышедших на мировую арену после краха Советского Союза, пишет сегодня Анна Немцова в американском журнале Newsweek.
В прошлом году он пригласил журналистов побывать с ним в черноморском курортном городе Батуми. Программа включала поездку на водных мотоциклах к турецкой границе, чтобы можно было взглянуть на появившиеся вдоль берега статуи, фонтаны, каток прямо на пляже, кафе и рестораны. Затем пресса вместе с президентом и его администрацией (одной из самых молодых в мире) побывала на открытии парка развлечений, где Саакашвили прокатился на всех новых американских горках (как утверждалось, чтобы проверить их безопасность, прежде чем в парке появятся дети) и призвал коллег последовать его примеру. Глядя на то, как грузинская политическая элита носится вверх-вниз и смеется, можно было подумать, что это компания молодых студентов. Саакашвили, которому было чуть меньше сорока, попросил журналистов звать его Мишей.
Западная пресса восхищалась им, равно как и Грузия. Когда в 2004 году он пришел к власти, в Грузии царила коррупция, страна была нищей, с бюджетом в 400 млн долларов и тысячами беженцев из Абхазии, Южной Осетии и Аджарии, которые жили в советских гостиницах. Но у Миши было две цели: вернуть сепаратистские регионы в состав Грузии и сблизить свою страну с Западом, отойдя от России. За прошедшие годы я встречалась с ним пять раз, на черноморском побережье и в Тбилиси, и он всегда говорил об одном и том же: Грузия хочет быть с Западом. "Чем больше нас отталкивает Россия... тем лучше мы покажем себя остальному миру. Независимо от того, что делает Россия, мы действуем".
Таким образом, Миша грозил северу и глядел на запад. Он направил 2 тыс. солдат в Ирак – грузинский контингент стал третьим по величине в стране после американского и британского – и реформировал грузинскую армию (с помощью американских инструкторов и снаряжения), готовясь, как он считал, однажды вступить в НАТО. Он снизил налоги и обуздал коррупцию. А когда Россия начала давить – к 2006 году она выслала тысячи грузин, перестала выдавать им визы и запретила импорт большинства грузинских товаров – он не скупился на комплименты Джорджу Бушу и утверждал, что как только Грузия вступит в НАТО, российская угроза исчезнет. Впервые в этом году я встретилась с ним в разгар кризиса в отношениях с Россией, в его кабинете в Тбилиси, в час ночи. Он не выглядел сломленным и заявлял, что вхождение в НАТО "гарантирует стабильный климат".
Несмотря на всю открытость и внешнюю изощренность Миши, его действия выдавали наивные взгляды на Грузию и ее отношения с миром. Да, Грузия переживала экономический бум, но поддержка США вовсе не была безоговорочной. Поскольку у американского президента были куда более насущные проблемы в Афганистане и Ираке, российская угроза Грузии оставалась для него абстрактной. Западная Европа и НАТО в частности отказались прямо противостоять российскому подъему и препятствовать расширению влияния России на Грузию. В конце концов, альянс отказал стране в членстве. Однажды, в июне 2006 года, в ресторане у Черного моря, где нам подавали традиционные грузинские блюда и вино, Саакашвили сказал, что мятежные регионы вернутся в Грузию, как только увидят фотографии, свидетельствующие о ее экономическом подъеме, и "снежно-белые паруса яхт, которые выходят из наших гаваней". Позднее он говорил, что для Москвы было бы "самоубийством" поддерживать рождение новой республики на Кавказе. Но эти прогнозы тоже оказались ошибочными.
Несмотря на все Мишины просчеты, Запад не разгадал грузинского президента до конца. Его хвалили за установление относительного мира и экономической стабильности на Кавказе, но в ноябре 2007 года он продемонстрировал свою темную сторону, когда заявил, что антиправительственные выступления, поддержанные Москвой, – это попытка свергнуть его правительство. Ответ президента поверг его союзников в шок. Миша, который теперь превратился в Саакашвили, ввел чрезвычайное положение, направил сотни вооруженных солдат против участников акций протеста в Тбилиси, а специальные подразделения – на штурм офисов телеканала "Имеди", который принадлежал одному из союзников Москвы.
В течение последующих месяцев Саакашвили продолжали раздражать российские провокации. В марте российский военный самолет сбил беспилотный грузинский летательный аппарат в небе над Абхазией. Затем Россия направила в Абхазию дополнительно 400 десантников и артиллеристов вдобавок к 1,5 тыс. военных, которые там уже находились. Вскоре после этого я вновь встретилась с президентом в его недавно отстроенной резиденции в Тбилиси. Под глазами у него были темные круги, он то выражал необыкновенную, если не сказать неуместную, уверенность в том, что западные союзники ему помогут, то почти по-детски негодовал по поводу того, как Россия относится лично к нему. Он рассказал, что слышал, будто российские чиновники играют в бильярд, написав на черном шаре слово "Миша", и спросил собравшихся у него дома журналистов: "Что происходит в России? Меня там ненавидят?" В этот вечер казалось, что это его ранило. По подбородку президента стекал грушевый сок с коньяком, а сам он, обхватив голову руками, вопрошал: "Знает ли кто-нибудь, что замышляет Россия?"
Вскоре он это узнал. В августе, вскоре после начала обстрела южноосетинского Цхинвали, я вместе с группой западных журналистов оказалась в кабинете президента, чтобы взять еще одно интервью. Он выказал неожиданную решимость, говоря на превосходном английском. Саакашвили утверждал, что сделал все возможное, когда осетины открыли артиллерийский огонь по грузинским деревням. Он сказал, что пытался делать звонки, но ни в Москве, ни в Цихнвали ему не ответили. Получив сообщение о том, что в туннель, ведущий в Южную Осетию, входят 150 российских бронетранспортеров, сказал он, "мы открыли огонь по этому конвою и огонь по Цхинвали". Но с точки зрения России все было по-другому. На прошлой неделе я отправилась из Грузии в первую организованную Кремлем поездку в Цхинвали. Грузинские деревни горели, на дороге лежали тела убитых солдат, и Цхинвали походил на разрытую могилу. Мы шли по городу, и подробности боя были видны так же ясно, как солнечный свет, проходивший здания насквозь: грузинская артиллерия подвергла массированному обстрелу весь город, а не только административные и стратегические объекты. Разрушения были почти по всему Цхинвали. Саакашвили, импульсивный любимец Запада, ответил на южноосетинскую провокацию силой. И ради чего?
В последний раз, когда я видела Саакашвили, он выглядел как герой: одетый в бронежилет, он стоял в окружении телохранителей на улицах Гори под пролетающими российскими самолетами. Но дольше продержалась другая картинка, которая появилась позже и активно использовалась российскими пропагандистами. В видеоролике BBC было показано, как Саакашвили сидит за столом и жует собственный галстук, как ребенок, который для спокойствия сжимает одеяло или сосет соску. Российские танки вошли в Грузию. Сепаратистские регионы, по-видимому, отдалились как никогда. А пока Владимир Путин прилетел с пекинской Олимпиады во Владикавказ, расположенный недалеко к северу от зоны боевых действий, прежний союзник Саакашвили, Буш, заигрывал с девушками из американской команды по пляжному волейболу. Похоже, что человек, который хотел объединить Грузию с миром, в результате едва может удержать ее саму от развала.
Оригинал статьи: You Can Call Me ‘Misha’
Перевод ИноПресса