Большие ожидания

Мрачный роман Чарльза Диккенса Большие надежды постигла судьба многих великих произведений...

Сироте Пипу, живущему в доме сестры своей умершей матери, поступает неожиданное предложение унаследовать огромное состояние и стать молодым человеком, подающим большие надежды: получить образование в Лондоне и стать джентльменом. Но Пипу этот шанс кажется, главным образом, сказочной возможностью завоевать красавицу Элизабет, любовь всей его жизни.

Мрачный роман Чарльза Диккенса Большие надежды постигла судьба многих великих произведений: он разлетелся на наборы цитат, героев, персонажей, второстепенных сюжетов, отдельных кусков и эпизодов. Полностью потеряв при этом первоначальную целостность. Режиссерам и сценаристам, работавшим с текстом книги Диккенса, приходилось идти на уступки, снимая многосерийный телевизионный фильм или жертвовать оригинальным сюжетом. Как иначе работать с темами и образами, которые рождались из самостоятельных произведений? Образ «дома на болотах» и мисс Хэвишем, который использовал Билли Уайлдер в прекрасном «Бульваре Сансет», послужил вдохновением, скажем, и для фильмов ужасов и т.д.

Режиссер Майк Ньюэлл не в первый раз работает с крупными произведениями. На его счету экранизация Габриэля Гарсиа Маркеса, Александра Дюма, Элизабет фон Арним, Брэма Стокера. Специалист более чем достойный и опытный в делах экранизаций.

К тексту в нашем случае Диккенса подошли с долей юмора, убрав или оставив за кадром, порой, жуткие сюжеты и сцены оригинального романа. На смену им пришла некоторая легкость и простота. Дергающиеся ноги храпящей жены, беготня вокруг обеденного стола, упоминание вскользь о смерти, своего рода трагикомичность мисс Хэвишем, и любовь, любовь, любовь. «Большие Ожидания» Ньюэлла получился фильмом о любви, в котором эта любовная история двух не симпатичных людей закрывает собой всех достойных персонажей. Выбрав темой фильма патологическую привязанность главного героя к хладнокровной красавице Элизабет, режиссер, а с ним невольно и зритель, выпускает из виду всю сложность оригинального произведения, которое в новой интерпретации сводится к простоте и незамысловатости.