Горная болезнь. Письмо из Непала

Самым ярким впечатлением в Вашей жизни могут стать Гималаи - при условии, что Вам удастся подняться на высоту хотя бы три тысячи метров. И желательно без проводника, - пишет журналист Ольга Коваленко в №19 журнала Корреспондентот 20 мая 2011 года в рубрике Письмо из....

Рикша катил свою коляску по пыли сквозь ряды покосившихся хибар. Вокруг сновали индусы и непальцы: закусывали, торговались и совершали свой утренний туалет. За спиной была индийская граница - два столба и пограничник. Впереди - Непал.

Мне хотелось тут же увидеть горы, ради которых я и приехала в эту страну. Видимость была не ахти: всему виной пыль с индийских равнин. И чем ближе лето, тем хуже виды, поэтому основной наплыв туристов в Непале случается осенью, когда горные хребты Гималаев отчетливо видны на фоне глубокого синего неба.

От границы ночной автобус дотащил меня и двух шведов в Катманду. Шведы толком не знали, куда им ехать дальше, а мои рассказы о невиданных горах всерьез заинтересовали их.

Чем ближе лето, тем хуже виды, поэтому основной наплыв туристов в Непале случается осенью, когда горные хребты Гималаев отчетливо видны на фоне глубокого синего неба.

Решено было ехать в Лангтанг. Этот регион граничит на севере с Тибетом и населен тамангами - некогда спустившимися сюда племенами тибетцев. Путеводитель обещал необременительный короткий трек и советовал начальную акклиматизацию перед походом к Аннапурне (более 8 тыс. м) или Эвересту (8,8 тыс. м). Меня такой план вполне устроил.

Наиболее популярные треки в Непале находятся примерно в 100 км от его столицы, Катманду, поэтому, чтобы добраться до последнего куска асфальта, мы, глотая пыль, протряслись несколько часов по серпантинам в рейсовом автобусе. Гремел индийский поп и плакали дети. Непалок без конца тошнило. Наконец мы не выдержали и перебрались на крышу - подпрыгивали на чьих-то тюках, цепляясь за поручни на поворотах. Над головой тянулись провода, пыль липла к щекам и рододендроны свешивали свои ветки на расстоянии вытянутой руки. От вида горных рек и далеких вершин наворачивались слезы.

Со шведами мы решили идти вместе до первого снега. Поднимались все выше и выше, делили комнаты в гестхаусах, жевали сникерсы. Тропа, отмеченная стрелками, шла вдоль реки сквозь душистые леса с прыгающими с ветки на ветку лангурами. Завидев нас, они приходили в восторг. Иногда мы встречали туристов, которых сопровождали непальские гиды.

Однако обещанный путеводителем рай все не наступал. "Необременительный трек" обернулся непростым подъемом под углом 45 градусов.

Однако обещанный путеводителем рай все не наступал. "Необременительный трек" обернулся непростым подъемом под углом 45 градусов. Моя спортивная подготовка давала сбои, и пока я останавливалась передохнуть, шведы рвались вперед.

Тут с неба повалил снег. Кеды на ногах моих попутчиков-шведов не годились для такого пути - пришло время попрощаться.

Я шла к последнему барьеру - деревне Кьянзин-Гомпа, расположенной на высоте 3.049 м, от которой можно было подняться еще на несколько обзорных точек, а затем возвращаться вниз. Хоть путеводитель и пугал опасностями самостоятельного похода, выбора не было. Я успокаивала себя тем, что местность эта густонаселенная и одновременно со мной в горы поднимаются другие путешественники.

Здесь и правда было людно. Большинство туристов, как и я, не были готовы к большим тратам и вовсю торговались за деревянные каморки для ночлега, чтобы сэкономить, покупали оптом печенье и чай. А когда пришло время спускаться, делали это как можно скорее, чтобы вернуться в отель и наконец принять нормальный душ.

Большинство туристов, как и я, не были готовы к большим тратам и вовсю торговались за деревянные каморки для ночлега, чтобы сэкономить, покупали оптом печенье и чай.

Что касается меня, то ни мое время, ни виза не были ограничены ничем, поэтому, спустившись обратно к Сябру, я свернула к озеру Госайнкунда.

Кроме еще нескольких дней ходьбы и новых дорожных проблем это сулило возможность увидеть озеро, которое, согласно легенде, образовалось из-за того, что бога Шиву, однажды напившегося яда, начала мучить жажда. Недолго думая, он разбил скалу своим трезубцем, и из-под земли полилась вода. Теперь это место считается одним из обиталищ Шивы и потому стало местом массового паломничества с омовением в священных водах.

Мне хотелось добраться до перевала, прежде чем его засыплет снегом: местные говорили, что ожидают похолодания и последнюю метель. Посему шагала я не щадя ног. Впереди меня ждали еще три ночевки в деревнях, а потом наконец перевал. Этот момент я старалась приблизить изо всех сил.

На окружающие горы спускались тучи, ветер свистел между хребтами, и облака застревали в соснах. Я потеплее замотала на шее шарф и потуже затянула капюшон, оставив снаружи только нос и щеки. Пахло лежалыми листьями, на ветках блестели капли влаги.

Святилище было обмотано защищающими от зла молитвенными флагами - их придумал Будда, когда-то написавший на флагах свои молитвы. Каркали вороны.

Наконец показалась поляна, а в ее центре - одинокое святилище, конус, выложенный из гранитных плит, с мантрой на санскрите. Святилище было обмотано защищающими от зла молитвенными флагами - их придумал Будда, когда-то написавший на флагах свои молитвы. Каркали вороны. Посиневшие облака вводили в заблуждение - казалось, вот-вот наступит ночь. Вокруг - ни души. До следующей деревни полтора часа ходьбы, и близится вечер.

Я присела на скамью, чтобы доесть последнюю пачку печенья. Неподалеку на поваленном стволе застыл, поджав лапки, зверь, похожий на енота.

Наконец тропа вывела меня к деревне и повела дальше, мимо храма, где, согласно путеводителю, сохранились старые росписи - лики Будды и фантастических божеств.

Туристов видно не было, а редкие непальцы копошились в недрах своих домов. В одном из них две непалки сгорбились над печью - готовили рис с бобами. Парнишка смахивал пыль с диванов и топил печь. Где-то играли Rolling Stones.

Мне готовы были сдать любую комнату с холодным душем в придачу.

Через пару часов, натянув теплые носки и укутавшись в плед, я дочитала последнюю страницу своей книги. Теперь мне оставалось только смотреть на огонь или писать письма. Непалки - старуха и ее дочь - бормотали что-то у печи.

На стене - фото далай-ламы. В печи похрустывают съедаемые огнем ячьи кизяки.

Пора в постель. Завтра меня ждет еще один день в Гималаях и дорога к перевалу.

***

Этот материал опубликован в №19 журнала Корреспондент от 20 мая 2011 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент запрещена.