"Я потерял смысл жизни". Forbes взял интервью Березовского за несколько часов до его смерти

- Не я управлял бизнесом. Когда деньги за ОРТ и Сибнефть пришли, я отдал Бадри (Бадри Патаркацишвили - Forbes), полностью передоверил ему управление своими финансами. На политические проекты я брал столько, сколько мне было нужно, остальным занимался он.

- То есть, вас Бадри практически подставил?

- Я всегда плохо разбирался в людях, в их человеческих качествах. Я всегда оценивал их ум, смелость, но заблуждался я и в случае с Бадри.

- Но это же один из ваших самых близких друзей...

– Я и сегодня его оцениваю как друга. Но ни с Абрамовичем (Романом Абрамовичем - Forbes), ни с Бадри я не позаботился оформить договоренности документально.

- А как же процедура бизнес-развода, которую вы запустили еще до ухода из жизни Бадри?

- После того как повысились политические риски, мы с Бадри решили объявить публично о разводе. Что мы начинаем процедуру развода. Это было как защита против атаки на наши активы. Развод никогда не был реальным. Мои отношения с ним никогда не были как отношения настоящих партнеров. Партнеры должны были позаботится об экстремальных случаях.

Березовский сделал паузу и слабо улыбнулся.

- Я не ожидал, что Бадри умрет раньше меня.

– Вы скучаете по России?

– Вернуться в Россию... Ничего я больше так не хочу, как вернуться Россию. Когда даже завели уголовное дело, я хотел вернуться в Россию. Даже кода завели уголовное дело! Только по совету Елены Боннер остался. Главное, что я недооценил, - что мне настолько дорога Россия, что я не могу быть эмигрантом.

- Я изменил многие свои оценки. В том числе самого себя. Что касается того, что есть такое Россия и что есть Запад. Я абсолютно идеалистически представлял возможность построение демократической России. И идеалистически представлял, что такое демократия в центре Европы. Недооценил инертность России и сильно переоценил Запад. И это происходило постепенно. Поменял свое представление о пути России...

Я не должен был уезжать из России...

– Если бы вы остались в России вы бы сейчас сидели в тюрьме. Вы этого хотите?

- Сейчас, оглядываясь на то, как я прожил эти годы в Лондоне...

Березовский медленно посмотрел перед собой, потом прижал руку к груди – она у него тряслась. Он повернулся ко мне и долго смотрел мне в глаза. Наконец сказал:

– У мне нет сейчас ответа на этот вопрос... Ходорковский... сохранил себя.

Тут Березовский посмотрел под ноги, потом быстро кинул взгляд на меня и стал говорить быстро, как будто оправдываясь.

– Это не значит, что я потерял себя. Но я пережил гораздо больше переоценок, разочарований. Ходорковский все же меньше. Я... потерял смысл.

– Жизни?

- Смысл жизни. Я не хочу сейчас заниматься политикой.

- А что же делать?

– Я не знаю, что мне делать. Мне 67 лет. И я не знаю, что мне дальше делать.

"Когда я предложил подробно поговорить о науке, Березовский явно не горел желанием. Похоже, он сам не верил ни в возвращение на родину, ни в в науку. Стараясь ободрить, обещаю, что в следующий раз встречусь с ним в Москве... в Академии наук. На что Березовский мрачно усмехается: - Хорошее уточнение", - пишет Жигулев.