Российский издатель о продаже UMH: В Украине никто не покупает медиа только из коммерческих соображений
Один из самых известных и влиятельных российских издателей, председатель набсовета ИД Sanoma Independent Media и президент холдинга РБК Дерк Сауэр в эксклюзивном интервью Корреспондент.biz рассказал о своем видении ситуации с продажей крупнейшего украинского медиахолдинга, UMH Group, а также о том, как подобные сделки проходили в РФ.
Напомним, UMH group и группа компаний ВЕТЭК Сергея Курченко подписали соглашение купли-продажи 98% акций медиа-холдинга. Сделка будет завершена в первом квартале 2014 года. До этого времени управленческий менеджерский состав UMH group остается неизменными.
Эксперты оценивают сделку по продаже UMH Group в сумму, близкую к $400-500 млн, в СМИ также была озвучена цифра в $370 млн. Также в прессе неоднократно появлялась информация о том, что за структурами Курченко может стоять народный депутат Артем Пшонка, сын Генпрокурора Украины, или же Александр Янукович, сын Президента. В самой компании это всячески отрицают.
- Менее чем через два года в Украине состоятся президентские выборы. Как вы считаете, есть ли в сделке политическая составляющая?
- В таких странах, как Украина и Россия, политика и бизнес всегда неразрывно связаны. Поэтому никогда не нужно отбрасывать политические мотивы в принятии решений в бизнесе. Здесь никто не покупает медиа исключительно из коммерческих соображений. И не нужно забывать, что тот, кто приобрел UMH - олигарх. Но вместе с тем хочу отметить, что как владелец медиа я прекрасно понимаю Бориса Ложкина. Решение продать компанию, когда появляется возможность сделать это по такой привлекательной цене, мне понятно. Я знаю, что UMH group является успешной и прибыльной медиакомпаний уже очень много лет. Ложкин за 20 лет проделал отличную работу. И я очень надеюсь, что новый владелец продолжит ее и сделает компанию еще более успешной.
- Если UMH все же стал объектом поглощения структур, связанных с ближайшим окружением Виктора Януковича, сможет ли новый инвестор направить в нужное русло работу столь крупного холдинга?
- Это глупо - использовать успешно работающую медиакомпанию в качестве инструмента политического влияния. И это разрушит ценности UMH, станет концом всей компании.
- Пресса приводит экспертную оценку сделки по приобретению UMH - $400-500 млн. Если это так, можно ли назвать сделку успешной?
- Думаю, что это необычайно успешная сделка для Ложкина и Горяинова (Вадим Горяинов - один из российских акционеров UMH - ред.).
- После объявления о продаже UMH group главный редактор украинского Forbes Владимир Федорин заявил, что не сможет работать с новым владельцем, поскольку тот был объектом расследований журналистов издания. Как разрешить конфликт интересов так, чтобы не пострадало издание и интересы читателей?
- Я не думаю, что это неразрешимая проблема. Вот, например, когда Михаил Ходорковский был акционером нашей компании Independent Media, издававшаяся ей газета Moscow Times писала весьма критические материалы о его бизнесе. Позже акционером Independent Media был Владимир Потанин (в то время - совладелец группы ОНЭКСИМ - ред.). И в этот же период все признавали, что газета "Ведомости" - независимое издание. Независимость редакции возможна, если вам удастся выстроить стену между коммерческими материалами или рекламой и контентом, который создают журналисты.
- Борис Ложкин - едва ли не единственный игрок на украинском рынке, для которого медиа были бизнесом. Что сулит качеству изданий UMH приход инвестора, который ранее не работал со СМИ и у которого, возможно, не будет цели и даже возможности делать компанию прибыльной?
- Снова пример: холдинг РБК был куплен Михаилом Прохоровым. Я знаю, что он никогда не вмешивался в работу редакций. При этом он всегда хотел, чтобы РБК был здоровым и успешным бизнесом. Вполне возможно, что этот парень, новый владелец UMH, - поступит умно, наймет профессиональных менеджеров, которые понимают, что такое медиабизнес и разрешит этим людям управлять компанией.
- Как в России развивались холдинги, приобретенные олигархами, для которых медиа - непрофильные активы?
- Все зависит от конкретного владельца. Некоторые из компаний развивались успешно, некоторые не очень. РБК принадлежит олигарху, но компания работает исключительно как бизнес. ПрофМедиа принадлежит олигарху Потанину, но это тоже бизнес. Вот только два примера, но можно найти еще много.
- Когда подобные сделки заключались в России, возникали ли у участников рынка и общества вопросы о происхождении капитала покупателей?
- В России обычно известно, откуда у олигархов деньги. Ведь все знают, какими компаниями они владеют и каким бизнесом занимаются. Возможно, Украина еще к этому не пришла. Но в случае с UMH это не самый главный вопрос. Важнее всего, что новый собственник собирается делать с компанией. Позволит ли он профессионалам управлять ей как настоящим медиабизнесом? Поэтому то, о чем вы спросили, не является наибольшей проблемой.
- В свое время вы продали свою долю в большой медиакомпании. Как вам далось это решение? Не жалеете сейчас?
- Нет, не жалею. Я строил компанию в течение 20 лет. Но в какой-то момент уже не хочется заниматься привычными ежедневными проблемами, возникает потребность отойти и осмотреться. И это хороший момент для того, чтобы продать бизнес.
- Поделитесь опытом - какие действия по защите редакционной политики - подписание соглашения, общественные и редакционные советы, - могут помочь отрегулировать отношения собственника и редакции?
- Если бы я был владельцем Forbes или любого другого издания, в первую очередь я стремился защитить неприкосновенность редакционной политики. Какова ценность издания, если владелец участвует в принятие решений редакции? В этом случае ценность Forbes как независимого издания пропадает. Я бы посоветовал создать независимый редакционный совет и привлечь авторитетных людей, которые решали бы, кто будет нанимать редакторов и журналистов, как формировать редакционный бюджет, и так далее. Этот совет мог бы стать буфером между собственником и редакцией.
- Что вы посоветуете тем журналистам в UMH, которые заявили о том, что покинут свои издания после завершения сделки?
- Мне кажется, сначала они должны все-таки подождать и посмотреть, как будет вести себя новый собственник и уже потом что-то предпринимать. Это было бы зрелое решение. Уйти можно всегда, но если новый владелец согласится учредить структуру, которая защитит журналистов от вмешательства в их политику, есть смысл и остаться.
- А что делать журналистам и редакторам в случае, если они столкнутся с вмешательством нового владельца в их работу?
- Они должны немедленно обнародовать этот факт для своих читателей.
- Какой совет вы дали бы новому собственнику UMH - что ему необходимо сделать, чтобы действительно доказать: редакционная политика не изменится?
- Нанять для управления компанией хороших профессионалов, и никогда, ни при каких обстоятельствах не звонить редакторам.
- Как редакциям сохранить независимость в условиях, когда основной бизнес владельца зависит от хороших отношений с властью?
- Единственная вещь, которую они должны делать – это выполнять свою работу хорошо. Оставаться журналистами вне зависимости от того, является ли владельцем Руперт Мердок или кто-нибудь другой. Максимально хорошо делать журналистскую работу намного важнее того, кто владеет медиакомпаниями.
- Что вообще делает редакцию независимой? Есть ли обязательные, базовые условия?
- Возможность профессионально и ответственно писать о вещах, которые, по мнению редакции, являются важными.
* * *
Дерк Сауэр родился в Амстердаме в 1952-м году. В 1998 году он заложил свой дом в Голландии и отправился в Россию, чтобы запустить там издания международного уровня. В 1992 году он создал компанию Independent Media, начавшую издавать в России Cosmopolitan, Playboy, Esquire, National Geographic, а также запустившую журнал Афиша и газету Ведомости. Сауэр трижды продавал бизнес. В 1998 г. 35% акций Independent Media приобрел голландский медиаконцерн VNU, через 5 лет Сауэр выкупил их и перепродал холдингу Проф-Медиа. В 2005 году выкупленный у Проф-Медиа пакет вместе с остальными 65% акций Independent Media был продан финскому медиахолдингу Sanoma за $142 млн.