Корреспондент: Как львовский доктор морил пациентов голодом и изнурительным трудом

Доктор Тарнавский морил своих пациентов голодом и изнурительным физическим трудом. Но за лечение в его клинике в карпатском Косове богатые господа выкладывали внушительные суммы, - пишет Ирина Пустынникова в рубрике Архив в № 4 журнала Корреспондент от 31 января 2014 года.

Британская певица Эми Уайнхауз в одной из своих песен пела, что не хочет отправляться в “рехаб”: “TheytriedtomakemegotorehabbutIsaid“No, no, no”. Украинские поклонники певицы вряд ли слышали о подобных заведениях, между тем реабилитационные клиники действовали на территории Украины задолго до Уайнхауз.

Трудотерапия вовсе не изобретение советских времен для борьбы с тунеядцами. Лечение физическим трудом широко применялось в Карпатах еще в конце ХІХ века. Популярно было и голодание: дамы позапрошлого века, как и современные барышни, не страшились тягот диеты ради тонкой талии. Оба этих метода использовались в известной клинике доктора Аполлинария Тарнавского в прикарпатском Косове.

Диета и труд

Уроженцу Львовщины Тарнавскому (1851-1943) удалось вырваться из сетей туберкулеза, убивавшего в ХІХ веке народ тысячами. Таблетки? Спасибо, не надо. Тарнавскому помогли голод и аскеза. За столь простой, но действенной методикой ему пришлось ехать из Кракова, где он учился на врача, в клинику баварского доктора Себастьяна Кнайпа.

Когда выздоровеешь от смертельной болезни, волей-неволей уверуешь во всесильность выбранного способа исцеления. Вот Тарнавский и уверовал, да еще и решил действовать по принципу “спасся сам - спаси другого”.

Первую врачебную практику доктор провел в Борщеве (сейчас - Тернопольская обл.), а позже купил под собственное лечебное заведение участок земли в нескольких километрах от Косова, в селе Смодна. Место правильное: горы, чистый воздух, быстрая холодная река, много солнца - все, что необходимо для излечения от чахотки.

В 1891 году заработала Лечница, фишкой которой стали отсутствие медикаментов, строгая диета, голодовка и труд на воздухе. А заодно - равенство всех пациентов перед паном доктором, невзирая на чины и статусы.

Это было похоже скорее на монастырь, чем на отдых в санатории у живописных гор. Однако рецепт сработал. Слава о Лечнице доктора Тарнавского разнеслась по всей Речи Посполитой. Польская элита съезжалась сюда для борьбы с чахоткой, Базедовой болезнью, атонией, нервным истощением и лишним весом.

Дородных офицеров и рафинированных графинь не пугал образ жизни пациентов Лечницы, хотя комфортными условиями там и не пахло. Не пахло также табаком и перегаром: сигареты и алкоголь на территории заведения были запрещены. Поймают с папироской или стаканом вина - придется досрочно покидать санаторий, а денег Тарнавский проштрафившимся не возвращал.

На время пребывания в Смодне женщины прощались с каблуками и корсетами: все больные носили одинаковые робы из грубого полотна. Бесформенные куртки были неслыханным преступлением против изящной моды начала ХХ века, но аристократки шли на это ради здоровья и тонкой талии. Можно только представить, что думали о богачах, недоедающих и добровольно таскающих ведра с водой, бедные и зачастую голодные гуцулы из окрестных хат.

Все больные носили одинаковые робы из грубого полотна

Самые отчаянные и истощенные пациенты Тарнавского иногда сбегали в город, где жадно набрасывались в ресторанах на запрещенные котлеты и форель. Барышни тайком покупали у селян жареных кур. Если доктор чуял мясо, пациент был обязан уплатить штраф. Тарнавский знал о диверсиях корчмарей и искренне их за это ненавидел. Толстяков заставлял голодать - кого несколько дней, кого пару недель. Разрешалось выпить только три стакана теплой воды, и все.

Среди некоторых пациентов считалось особым шиком продержаться без пищи как можно дольше. Рекордсменом стал священник Винсент Лутославский: 35 дней без еды! Правда, соперники утверждали, что рекорд нечестен: кто-то заметил святого отца сидящим на вишне.

Однажды, зайдя к пациентке, потерявшей сознание от голода, Тарнавский пожурил ее: “Не стыдно? Вы родили семерых, а от голода падаете в обморок”. Изза гастрономических экспериментов в суровой spa-лечебнице умер муж популярной польской писательницы Марии Домбровской. Скандал разразился нешуточный, но Лечница выстояла.

Владей собой

Санаторий Тарнавского, маленькое автономное государство аскетизма и диеты, находился в ухоженном дендропарке у склонов гор и состоял из множества строений. Тут были купальни, гимнастический зал, часовня, столовая и жилые виллы: Главная, Колыба, Тереза, Белая и др. Площадку для солнечных ванн сконструировали по проекту самого Тарнавского, впрочем, как и многие виллы.

В комнатах царили скромность и идеальная чистота: доктор терпеть не мог грязь и неаккуратность. Спали пациенты в любую погоду с открытыми окнами, вставали с первыми петухами, чтобы отправиться на прогулку босиком по траве вдоль речки Рыбница. За тем, чтобы окно никто не закрывал даже холодной ночью, следил специальный сторож.

Дальше начиналась обязательная дыхательная зарядка, затем водолечение, унылый вегетарианский завтрак (хлеб, какао, фрукты, мясо раз в неделю) и работы в саду - до скудного обеда. Если вес пациента зашкаливал, бедняга трудился не с клумбами и кустами, а с тачкой, возя камни на холм.

Стройматериалы в Лечнице были всегда. Благодаря бесконечной стройке Тарнавский избегал налогового ига: по законам тех лет, пока заведение находилось в процессе строительства, оно облагалось по низким ставкам. Вот и росли среди сосен, кипарисов и магнолий все новые виллы. Участок разрастался, и сухонький и вечно злой Тарнавский иногда судился с соседями за землю.

Дальше начиналась обязательная дыхательная зарядка, затем водолечение, унылый вегетарианский завтрак (хлеб, какао, фрукты, мясо раз в неделю) и работы в саду - до скудного обеда.

С пациентами не посудишься, но кровь они доктору портили изрядно. Один из них, Игнаций Веневский, вспоминал, как мучился лекарь в день своих именин 23 июля. Тогда для всех устраивался пир, где была запрещенная курятина. Тарнавский просто страдал, видя, как гости поедают мясо. Когда же на десерт подали торт, он выбежал из комнаты с криком: “Не могу смотреть, как вы жрете!”.

Во время визитов в столовую доктор увещевал пациентов: “Самая здоровая еда - та, которую вы оставили на тарелке” и “Не переедай - не заболеешь”. И поди ослушайся, ведь Тарнавский и сам строго придерживался своих правил. Питался мало, избегал мясного и сладостей, много работал и пребывал в постоянном движении. Когда вечерами извозчик добирался к его дому в нескольких километрах от Лечницы, повозка часто пустовала: доктор бежал вслед за ней, не обращая внимания на удивленные взгляды косовчан.

В 1929 году лекарь издал книгу Косовская овощная кухня, пережившую несколько переизданий. В заведении за овощные блюда из этого талмуда отвечала жена Тарнавского Ромуальда.

Строгие принципы доктора сочетались с четкой картиной мира, которую непременно следовало донести до всех окружающих. Владей собой - таков был девиз, начертанный на воротах Лечницы. Тарнавский не стеснялся учить жить не только высокопоставленных пациентов, но и обитателей Косова. Носителей лишнего веса он стыдил за неумение следить за собой. Дочь доктора Целина Тарнавская-Буша вспоминала, как однажды в поезде по пути из Коломыи в Надворную напротив отца сидел румяный священник, лакомившийся бутербродом с салями. Увидев это, Тарнавский сорвался с места, вырвал у попа бутерброд и швырнул в окно: “Вам нельзя эту отраву! Целина, достань из сумки булку с сыром и дай этому пану”.

Если при Тарнавском жена заставляла мужа съесть еще кусочек, доктор спрашивал: “Мечтаете стать вдовой?”. В столовой Лечницы как-то пациент-епископ набрал себе добавки - Тарнавский тотчас забрал тарелку, буркнув: “Угомонись, святейшество!”.

Владей собой - таков был девиз, начертанный на воротах Лечницы.

Когда доктор во время прогулок видел дом служами вокруг колодца, неухоженным туалетом или плохо подметенным двором, он мог отругать хозяев. А измученных голодом пациентов после целого дня работы в саду заставлял вечерами петь и танцевать, считая такие занятия исключительно полезными для здоровья. Доктор строго наказывал тем, кто уже отбыл свой срок в Лечнице, дома продолжать придерживаться диеты и активного образа жизни.

Дело живет

Лечница успешно существовала до начала Второй мировой войны. Правда, с большим перерывом: в 1914-м, когда началась Первая мировая, доктора арестовали, посадили в тюрьму в Вижнице (сейчас - Черновицкая обл.) и даже приговорили к смертной казни за измену.

Но Тарнавскому помогли его обширные связи: к тому времени Лечница из летнего заведения превратилась в круглогодичную здравницу, которую знали по всей стране. Бывшие пациенты заступились за доктора, и он остался жив, хотя и провел пару лет под присмотром полиции в Австрии.

Заведение возобновило деятельность только в 1922 году. Доктору помогали несколько ассистентов, а количество пациентов в летний период достигало 400 человек. Лечились тут и косовчане - в дневном стационаре, возвращаясь на ночь в свои дома. Стоимость пребывания колебалась в 1911-м в рамках 9-13 крон в зависимости от выбранного режима, а в июле и августе цена поднималась на 10%. Для сравнения: ночь в гостинице для горнолыжников в Славском обходилась в 1-2 кроны.

В 1939 году семья Тарнавского бежала из захваченной большевиками польской Западной Украины в соседнюю Румынию (тогда она начиналась сразу за Черемошем), а уже оттуда перебралась в Иерусалим. Самого доктора вывезли буквально силой: юркий 88-летний старичок с бородой пробовал выскочить из машины по дороге в Куты. Оставлять дело всей жизни, Лечницу, было невыносимо больно.

В 1939 году семья Тарнавского бежала из захваченной большевиками польской Западной Украины в соседнюю Румынию, а уже оттуда перебралась в Иерусалим

В Палестине Тарнавский дожил до 92 лет, написав книгу о выживании в сложных условиях. Сын Тарнавского стал врачом, дочь Целина выпустила две книги о методе отца.

В период войны и обширный парк, и многие деревянные строения сильно пострадали: крестьяне срубали экзоты и растаскивали бревна для отопления своих домов. На базе Лечницы с 1946 года работает противотуберкулезный санаторий Косов, в 1980-е перепрофилированный в детский.

Его корпуса - по большей части современные строения, но сохранилось и несколько домиков межвоенной эпохи. А некоторые деревья в дендропарке росли еще до Тарнавского - есть тут и 200-летние липы, и дуб с окружностью ствола более 5 м.

На двухэтажной вилле у дуба, по легенде, живет призрак дочери Тарнавского Терезы, которая покончила с собой и теперь иногда бродит по старым комнатам. Правда, народная молва все перепутала: у Тарнавского действительно была дочь Тереза, умершая маленькой из-за тяжелого генетического заболевания. А ушел из жизни по своей воле сын доктора, ставший инвалидом.

Доживают свои дни купальни и выстроенная из дерева столовая. Стены купален раньше покрывала плитка, изготовленная по эскизам популярного львовского архитектора Ивана Левинского. Воду для купания нагревали с помощью солнечных лучей, усиленных параболическим зеркалом.

Память о странном и строгом докторе до сих пор живет в Косове, а на стене санатория в 1995 году установили мемориальную доску в честь Тарнавского.  

***

Этот материал опубликован в №4 журнала Корреспондент от 31 января 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.