Князья из грязи. Дело Остапа Бендера жило задолго до появления персонажа
Смутные времена всегда порождали смутных личностей.
Старые газетные хроники подтверждают - дело Остапа Бендера жило и процветало задолго до рождения этого литературного персонажа, пишет Ирина Пустынникова в №14 журнала Корреспондент от 10 апреля 2015 года.
Даже сегодня многие обращают повышенное внимание на одежду собеседника. А уж столетие назад наряд и вовсе был индикатором статуса, профессии и национальности. Тысячи аферистов не смогли удержаться от соблазна в буквальном смысле примерить на себя чужую роль. Мундир открывал многие двери, и этим нахально пользовались.
11 декабря 1914 года сыскное отделение Екатеринослава (нынешний Днепропетровск) задержало местного жителя Венгерова, бывшего артиста театра миниатюр. Ушлый актёр успел отметиться в разных городах Российской империи. В Пензе он щеголял в форме гусарского корнета, забинтовав руку так, словно она ранена. К мундиру прилагалось громкое имя: знакомясь с пензенскими офицерами, Венгеров называл себя князем Гагариным, личным адъютантом болгарского генерала Радко Дмитриева, и просил занять денег.
В одном магазине «адъютант» выпросил кожаную тужурку и брюки, после чего исчез. Объявился уже в Харькове, где в том же мундире, но уже под собственным именем хвастался знакомым: дескать, отправлен в город в командировку — закупать тёплые вещи для армии. Показывал сфабрикованное командировочное удостоверение.
Позже выяснилось, что мнимый офицер наведывался и в Николаев. Там под видом прапорщика артиллерии зашел в оружейный магазин и так заинтересовался выставленным на продажу маузером, что сбежал из заведения вместе с пистолетом.
Подобные «дети лейтенанта Шмидта» десятками колесили по стране, поражая полицию и обывателей изобретательностью и наглостью. В мае 1908 года в Одессе бывший надзиратель сыскной полиции Приходкин заявился в форме ротмистра в дом видного семейства Бухштаб. Он бесстрашно вызвал из ближайшего полицейского участка четырёх городовых и вместе с ними провел обыск в квартире, изъяв при этом 500 руб. Спохватились вовремя — мошенника арестовали.
Некий Иконников построил аферу на том, что прочитал свою фамилию наоборот. Профессор и граф Вокиноки выдавал фальшивые чеки, набирал служащих под залог — в общем, привычный набор мошенника во дворянстве. Его осудили в Киеве в апреле 1912 года – всего на Иконникова было заведено 16 уголовных дел.
В декабре 1913-го в Одессе задержали очередного князя-самозванца. Мошенник, гастролировавший по всей Российской империи, называл себя Николаем Трубецким, отставным гвардии полковником, банкиром и крупным комиссионером. «Князем» оказался мещанин Николаев из Сергиева Посада, уже отсидевший за липовый титул два десятилетия назад.
Порой респектабельного вида и дорогой одежды было достаточно для того, чтобы водить за нос простофиль. Весной 1914 года в одном из лучших номеров екатеринославской гостиницы Континенталь поселился богато одетый господин П., назвавшийся дельцом по продаже земли и имений. На новом месте у дельца, щедро сорившего деньгами, завязалось немало деловых контактов. 2 апреля барина, оказавшегося крупным аферистом, прибывшим на гастроли, задержали местные сыщики.
Вот этот момент — заезд в дорогую гостиницу и прилюдное объявление себя важной персоной — фигурирует во многих историях аферистов. В 1913 году в одной из киевских гостиниц мошенник под видом приезжего помещика обещал женитьбу и золотые горы не одной юной барышне. Несколько девушек после таких романов исчезли бесследно. Полиция предполагала, что бедняжек увезли в Стамбул или Бейрут в качестве наложниц.
В начале лета 1913-го в Виннице арестовали крупного афериста Годлевского — тоже в отеле. Человек многих личин, Годлевский выдавал себя то за адвоката, то за землевладельца или чиновника окружного суда, и даже жён у него было две.
В апреле 1914 года в лучший номер николаевского отеля Ярославль вселился внушительного вида господин. Хозяин гостиницы попросил паспорт новоприбывшего, на что тот небрежно ответил: «Запишите — князь Урусов». Князю нужен был целый штат прислуги — в тот же день у дверей его номера собрались желающие занять вакансию приказчика или объездчика. Всех претендентов князь любезно принимал, брал у них залог в 100-200 руб.
Прошло несколько дней, пока местная полиция не заинтересовалась странным работодателем. «Князем» был известный в то время аферист Бурдьян, уже «набиравший прислугу» до того в Одессе. Мошенника арестовали.
Гость с Кавказа
Но самым известным уголовником-князем той поры был Михаил Церетели, арестованный в январе 1915 года около шикарного особняка Доманского, который он снимал Одессе. Знакомый всем одесским аристократам бонвиван-полиглот, о миллионном состоянии которого ходило много слухов, был самым настоящим кавказским князем — и самым настоящим банковским мошенником и рецидивистом.
В 1910-1914 годах он и его подручные ограбили несколько банков, обналичивая подложные чеки и переводы на фантастические суммы. Во многих банках даже не обращались в полицию — страх потерять репутацию в глазах богатых клиентов перевешивал жалость о потерянных 10 тыс. или 20 тыс. руб.
Церетели именовал себя то персидским принцем Шах-Кули-Мирзой, то князем Андронниковым, Мурузи или Эристави, путешествуя между Киевом, Варшавой, Екатеринославом, Харьковом и Одессой со свитой из местных дворян. Каждому из свиты были обещаны хорошие оклады, но всё, что дворянин получал в итоге, это пропажа паспорта.
С помощью украденных паспортов авантюрист сумел получить в банках Таврической и соседних губерний около 370 тыс. руб. В одном только Киеве в 1914-м Церетели получил в госбанке 157 тыс. руб. на имя князя Андронникова.
Хорошо чувствовавший собеседника проходимец знакомился с крупными торговцами, обещая им с помощью своих петербургских связей добиться лакомого кусочка — скажем, поставок для армии. За услуги просил гонорар в 50 тыс. руб. В Петербурге у него и правда были связи, но среди каллиграфов, умело подделывавших подписи на векселях.
Мошенник даже в Германии умудрился собрать немалую сумму — якобы на немецкий военный флот. Обаятельный Церетели в кавказском одеянии с лихо подкрученными усами очаровывал богатых старушек на курортах, легко выманивая у них крупные суммы. Правда, и сам был не чужд благотворительности: на создание одесского лазарета Красного Креста он дал 4 тыс. руб.
Щедро подавая раненым и солдатам, Церетели и на себя тратил непомерно, проигрывая большие суммы в рулетку и покупая предметы роскоши. Незадолго до ареста, в январе 1915 года, купил за 800 руб. шашку, еще 600 руб. потратил на собаку, а за шубу выложил 6,5 тыс. руб.
Прожив в Одессе около полугода, князь, назвавшийся Николаем Тумановым, несколько раз отлучался в российскую столицу, сообщая своему хорошему знакомому, начальнику сыскной полиции Гиршфельду, что нужно уладить финансовые дела. На самом деле он отправлялся на очередные криминальные гастроли.
Прибытие в Одессу петербургского сыщика Игнатьева расставило всё на свои места. Незадолго до того в Петербурге удалось поймать нескольких банковских аферистов, которые и сдали князя. Игнатьев предъявил Гиршфельду и его подчинённым фото бородача, но те решительно не узнавали изображённого человека. Тогда питерский гость прикрыл бороду на снимке бумагой — вот тогда Туманова и узнали одесские знакомые сыщики.
После ареста мошенник, открыто заявлявший, что он не преступник, а артист, признался, что провернул за последние два года 15 крупных афер, заработав на них 500 тыс. руб. Заметки о допросе Туманова-Церетели в одесской прессе вызвали сенсацию. Князь даже за решёткой работал на публику, излагая основы своего мировоззрения: его деятельность «способствовала равновесию, ибо банки грабят публику, а я граблю банки. <…>. Дайте цифру вклада и имя вкладчика, и деньги будут мои!».
Князь на допросе бравировал, рассказав, что хранит деньги в несгораемом ящике в одном из банков. Полиция тут же принялась искать заветный ящик, а публика сочувствовала аферисту. Судьба задорого купленного пса волновала афериста, кажется, больше собственной: переживая, чтобы пёс не умер от голода, князь согласился, чтоб за животным следил один из полицейских. Вспомнил Церетели и о бедной девушке, в него влюблённой, — жулик не успел её обеспечить материально, поэтому уговорил полицейских отдать ей мелкие вещи из особняка Доманского. Всё ценное имущество было конфисковано, коллекция кавказского оружия направлена в Петроград.
Арест главы шайки не положил конец банковским аферам. Сообщники Церетели продолжали грабить банки, пусть и не в таком масштабе, как под руководством ушлого кавказца.
Мошенники от бога
Если взять импозантный костюм для пускания пыли в глаза было негде, срабатывал трюк с церковными одеяниями — он и сегодня срабатывает. В начале ХХ века в Одессе промышляла шайка липовых афонских монахов. Они рассылали брошюры и воззвания, а также собирали пожертвования.
Член шайки, называвший себя «настоятелем белозерской келии», успел купить в городе большой дом. Ещё один дом собиралась пожертвовать инокам пожилая одесситка. По поводу самозванцев совещались генерал-губернатор и местный архиепископ.
Как сообщало 19 ноября 1908 года Русское слово, при аресте восьми «афонских иноков» была найдена «порнографическая литература, журнал Ночи безумные, средства для предохранения от венерических болезней и рядом – квитанции для сбора пожертвований».
В августе 1910-го в Полтаве задержали четырёх персов в рясах, собиравших деньги на постройку храма. У хитрых иностранцев полиция изъяла более 100 руб. Немалая сумма — на неё можно было купить дюжину коров.
В октябре 1911 года полиция Юзовки (теперешнего Донецка) арестовала ещё одного собирателя пожертвований. Чтобы подавали щедрее, жулик в монашеской рясе называл себя ни много ни мало иерусалимским патриархом Дамианом.
В 1935-м в Карпатах, в селе Переросль около Надворной, выдавал себя за иезуита, собирающего деньги на ремонт костёла некий Дмитрий Николаев, бывший колчаковский офицер и сын российского консула в Вене. Сельский священник приютил псевдомонаха на несколько дней, а позже тот исчез вместе с драгоценностями и коллекцией оружия, в которой якобы был кинжал Богдана Хмельницкого.
Поймали афериста в Яремче, где он выдавал себя уже за инженера. Попав в делятинскую тюрьму, экс-аристократ пробовал совершить побег, но в результате получил дополнительный год срока.
Как настоящие
Нумизматы и бонисты подтвердят: фальшивые деньги были во все времена. Получить вместо настоящей банкноты похожий на неё фантик очень обидно. Но столетие назад многие фальшивок не боялись и даже охотно их покупали — конечно же, за меньшую, чем указано на поддельных бонах, стоимость. Это давало мошенникам простор для манёвра: тот, кто сознательно покупал фальшивку, вряд ли обратится в полицию.
В конце 1914 года в сёлах Полтавской губернии орудовали проходимцы, продававшие крестьянам фальшивые кредитные билеты по выгодному курсу. Скажем, 3 тыс. «рублей» можно было купить за несколько сотен, да ещё и поторговаться, сбивая цену. Житель хутора в Зеньковском уезде купил несколько пачек кредиток, но, когда распаковал их, нашёл там белую бумагу. Злой хуторянин не только успел поймать мошенников, но и не побоялся сдать их в участок.
В начале октября 1912-го в луганской гостинице Лондон задержали жулика Ковалёва. Его трюк был прост: в пачку белой бумаги он подкладывал настоящую купюру 3 руб. На луганском базаре мошенник предлагал доверчивым людям разменять трёхрублевку, якобы им самим изготовленную. Из пачки доставалась заготовленная бона, простофиля внимательно её изучал и видел, что «подделка» безукоризненна. После этого Ковалёв предлагал купить у него целую пачку таких самоделок. Люди велись и часто платили за стопку аккуратно нарезанной бумаги немалые суммы.
Что там несуществующие деньги — аферисты продавали крестьянам несуществующие наделы земли. Банду таких мошенников поймали в январе 1914-го в Переяславском уезде. А Южные ведомости за 2 февраля того же года сообщали, что в Бахчисарае многие повелись на дешёвку: два рыбака привезли на местный базар бочонки рижской сельди и продавали её не за привычную цену, 38 руб., а всего за 30. Во всех десяти раскупленных бочонках было всего три ряда рыбы, остальной объём составляла соль.
Подделывать товары тоже умели. На харьковском вокзале в Первую мировую войну некоторые женщины продавали вечно спешащим пассажирам водку — по солидной цене 2 руб. 50 коп. Уже в вагоне оказывалось, что в бутылках простая вода.
Путаницу с цветом устраивала артель собачьих воров в Одессе в 1912-м. Отыскав породистого пса, мошенники перекрашивали его и продавали задорого. Год спустя уже другие одесские жулики занимались продажей липовых освобождений от воинской повинности. Успели наторговать на 50 тыс. руб., прежде чем были арестованы.
В сентябре 1906 года в Станиславове (Ивано-Франковск) на аукционе налоговой службы, проходившем на пл. Рынок, продавали товары, конфискованные за неуплату налогов. Среди них была целая коллекция дорогих бутылок изысканнейших сортов вина. Многие соблазнились элитным алкоголем за небольшую плату.
А дальше уж как кому повезло - кому-то попалась кислая вода, кому-то вино, перебродившее до состояния уксуса, а кому-то и непонятого вкуса хмельная бурда. Многие покупатели вернулись к налоговому исполнителю, проводившему аукцион, но тот сбежал с Рынка.
Оказалось, что фальшивое вино изъяли у владельца корчмы Егера. Тот сливал в бутылки от дорогих напитков остатки подпорченного вина, а потом за копейки продавал эту бурду в дешёвые питейные заведения. Якобы именно эти бутылки решили конфисковать налоговики, и Егеру очень стыдно, что люди так обманулись. Недоброжелатели предполагали, что налоговик был в сговоре с корчмарем, но его вину так и не доказали.
Одновременно с поимкой князя Церетели в Одессе, в январе 1915 года, были арестованы шесть «фабрикантов», изготовлявших поддельные паспорта и метрики. Паспортными бланками каллиграфов снабжали двое мещанских старост уездных городов. Многие воры той поры знали, что за фальшивыми документами лучше всего ехать в Одессу, но с началом Второй мировой подложные паспорта стали пользоваться повышенным спросом не только среди преступников, но и среди тех, кто хотел уклониться от воинской обязанности.
Лечиться даром
Медицина тоже привлекала аферистов. В 1913 году в Одессе некий Матвей Сукальский, не имея медицинского образования, выдавал себя за врача. Клиентуру находил среди крестьян, звавших его «дохтуром».
Но нашла коса на камень: прописав Григорию Дунову, страдающему от эпилепсии, порошки собственного изготовления, горе-доктор вызвал обострение падучей у пациента, и тот обратился в суд. Свидетелями по делу выступали еще несколько оболваненных больных. Мировой судья постановил арестовать мошенника на две недели.
Встречались и псевдопациенты. В Славяносербске на Луганщине в сентябре 1914-го пара проходимцев посещала докторов, заявляя, что их родственника покусала бешеная кошка и теперь несчастному нужны деньги для поездки на лечение в Пастеровском институте. Несколько сердобольных врачей проспонсировали аферистов. Позже газета Донецкая жизнь напечатала предупреждение о деятельности хитрецов.
Злодеи не гнушались и последними изобретениями научной мысли своего времени. В январе 1902 года газета Новое время сообщала о проделке двух гадальщиков, выманивших у некой киевлянки 21 тыс. руб. на поиски спрятанного клада - нескольких бочек с золотом. Чтобы выглядеть убедительно, аферисты демонстрировали жертве рентгеновский аппарат. После того как их поймали, бедной даме вернули 17 тыс. руб.
Осенью 1914-го в Херсоне объявился «сын петроградского профессора Кульчицкого». Самозванец в форме военного врача осел в городе, получил работу в Красном Кресте и даже успел попросить руки у племянницы местного видного чина. Дядя невесты взялся помочь будущему родственнику ходатайством о хорошем местечке в Петрограде, но оттуда ответили, что у профессора Кульчицкого сроду не было сына. Пока спохватились, мошенник успел сбежать из Херсона, наделав массу долгов и выдав немало подложных векселей.
***
Этот материал опубликован в №14 журнала Корреспондент от 10 апреля 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.