Всеми брошенные: жизнь на линии фронта в Донбассе
Der Spiegel описывает ситуацию в разрушенных войной городах Донецкой области.
На Донбассе продолжается отвод вооружений, но отсутствие боевых действий не привело к нормализации жизни местного населения.
Регион лежит в руинах, работы практически нет.
Журналист немецкого журнала Der Spiegel Кристиан Нееф посетил Донецк и прифронтовые районы, описав быт местных жителей и нынешнюю ситуацию в ДНР.
Символ границы
Торговля постепенно возобновляется между Киевом и Донецком, несмотря на действующее эмбарго, однако жизнь продолжает оставаться тяжелой для тех людей, которые живут на линии фронта в Украине. Война может вернуться в этот регион в любой момент.
Однако мир уже не уделяет большого внимания Украине — взоры его сместились в сторону Сирии, а также потока беженцев, направляющихся в Европу, тогда как война на краю континента оказалась почти полностью забытой.
Но она еще не закончилась. Она всего лишь находится в спящем состоянии и готова возобновиться при наличии желания у тех, кто ее начал.
Этот конфликт продолжает оставаться фактом жизни для жителей Авдеевки.
Он сделал для них недосягаемым расположенную поблизости провинциальную столицу Донецк, а ближайшие большие города, где есть торговые центры, больницы и кинотеатры, находятся на расстоянии сотен километров.
Подача электричества возобновилась, однако горячей воды, по-прежнему, нет, многие окна просто заколочены досками, а магазинные полки остаются наполовину пустыми.
На фоне бесконечного дождя в последние дни октября этот город напоминал кладбище
Авдеевка стала символом границы, разделяющей страну на два региона: здесь, на находящейся под украинским контролем части бывшей Донецкой области, и там, где находится самопровозглашенная республика пророссийских сепаратистов.
Военные действия, в основном, прекратились, однако в обоих лагерях мнение относительно противоположных сторон стало еще более жестким, и при этом одна из них находится под контролем «террористов», а другая — «фашистов».
Не могут жить друг без друга
Однако, несмотря на официальную пропаганду, существуют многочисленные нити, связывающие противоборствующие стороны. Донецк не может жить без остальной Украины, а Украина не может жить без Донецка: у каждой стороны есть что-то, чего нет у другой стороны.
Конечно, есть люди, способные получать выгоду как раз из сложившейся ситуации. А еще есть люди, жизнь которых превратилась в каждодневную борьбу за выживание.
Кому это известно лучше, чем Мусе Магомедову? Он является генеральным директором коксохимического завода в Авдеевке, который когда-то был крупнейшим в Европе.
В настоящее время завод в день производит 8500 тонн коксующегося угля – топливного материала, вырабатываемого из угля и используемого при производстве стали.
Магомедову 45 лет, он родом из Дагестана, расположенного на Северном Кавказе. Он носит красно-белую форму Метинвеста — холдинговой компании, которая занимается производством стали и добычей полезных ископаемых и принадлежит Ринату Ахметову, самому богатому украинскому олигарху.
«Этот коксохимический комбинат был краеугольный камнем его империи», — говорит Магомедов.
Когда началась война, Ахметов перебрался в Киев. Этот бывший король Донецка был также одной из основных финансовых опор свергнутого президента Виктора Януковича, хотя его роль сегодня не до конца ясна. В прошлом году Ахметов называл сепаратистов «бандитами и мародерами», однако с того момента он почти не высказывался по этому поводу, поскольку пытается сохранить свою империю.
На самом деле, говорят, что он предлагает свои услуги обеим сторонам конфликта — потому что граница между Украиной и сепаратистскими районами как раз проходит через сеть его компаний.
Полная абсурдность ситуации на востоке Украины отражается в империи Ахметова
Его коксохимический завод в Авдеевке зависит от поставок угля, добываемого на шахтах в тех местах, которые в настоящее время находятся под контролем повстанцев.
Коксующийся уголь, производимый на заводе в Авдеевке, необходим для работы металлургических предприятий этого олигарха, и многие из них также находятся на удерживаемой повстанцами территории. Однако конечный продукт затем должен быть отгружен в портах, расположенных в контролируемых правительством регионах.
Тот факт, что экономика восточной Украины сильно зависит от производства стали, помогает объяснить, почему Авдеевка была столь важной целью во время войны.
«Мы живем в условиях пролонгированной чрезвычайной ситуации, — отмечает Магомедов. — Мосты в этом регионе взорваны, железнодорожные пути повреждены, и поэтому уголь уже не поставляется, линии высоковольтных передач не работают, и на заводе возникали пожары, которые мы не могли потушить; девять рабочих были убиты, а 700 уехали из города. Около 3700 рабочих еще остаются здесь».
Торговля продолжается
У Магомедова сегодня - другие заботы. Его коксохимические печи потребляют ежедневно 12 тысяч тонн каменного угля, и этот уголь поставляется из западных районов, а некоторые поставки приходят даже из Соединенных Штатов и Австралии, расположенной на расстоянии в 14 тысяч километров.
Однако есть шахты, которые добывают высококачественный каменный уголь и которые находятся всего в нескольких часах езды в Донецкой и Луганской «Народных Республиках». Но правительство в Киеве ввело торговое эмбарго в отношении этих сепаратистских регионов. А те, кто нарушают действующее эмбарго, обвиняются в пособничестве «террористам».
Но, как и на любой войне, торговля с врагом продолжается.
Муса Магомедов, который в остальных случаях открыто говорит о своем заводе, демонстрирует определенную долю сдержанности, когда его спрашивают о трансграничной торговле. «Да, — говорит он, наконец, — мы покупаем уголь из Краснодона в Луганской Народной Республике. Однако в настоящее время его количество не превышает 10 тысяч тонн в месяц», — добавляет он.
А коксующийся уголь затем направляется обратно в мятежные республики, в том числе на металлургический завод в Енакиево, расположенный недалеко от Донецка и также принадлежащий Ахметову?
«Да, однако, это предприятие платит налоги Украине. Именно поэтому Киев разрешает мне отправлять туда коксующийся уголь», — говорит Магомедов.
Ситуация в Донецке
Войны не ведутся в интересах простых людей, и жители Авдеевки прекрасно это понимают. Однако они недовольны двойными стандартами: хотя торговля между востоком и западом возобновилась, их жизнь становится все более сложной.
Город Донецк расположен в 10 километрах от Авдеевки, однако прямого сообщения между ними больше нет. Люди вынуждены совершать объезд длиной в 150 километров и проходить через три официальных блокпоста.
Сам город, по-прежнему, выглядит таким же разбитым, как это было в течение нескольких месяцев тяжелых боев, а его улицы, в основном, пусты, что не подтверждает мнения о том, что покинувшие Донецк в разгар военных действий люди стали возвращаться.
На самом деле, вернулись лишь молодые люди, потому что они хотят таким образом уклониться от призыва в украинскую армию.
Большая часть магазинов закрыты, и то же самое можно сказать о кинотеатрах. Только оперный театр продолжает работать, и в первую неделю ноября там в программе значится опера Верди «Бал-маскарад».
Температура понизилась до обычного для осени уровня, однако отопление здесь - редкость, потому что не хватает природного газа и угля, а также потому, что и то, и другое стоит дорого.
В продовольственных магазинах покупатели достают свои сотовые телефоны, чтобы конвертировать рублевые цены в более привычные гривны. Килограмм мяса стоит приблизительно 5 евро, килограмм рыбы - 6 евро, а в газетах полно объявлений о том, где можно найти более дешевые продукты.
Помощь из Москвы оказалась не такой щедрой, как утверждалось
Выживать в новой Народной Республике сложно, и в этом состоит главная забота живущих там людей. «Если я хочу поехать в Мариуполь, на украинской стороне, чтобы снять деньги, я должен встать в очередь на границе в семь часов утра», — говорит Андрей Корниенко, работающий в донецком Оперном театре. В последний раз мне не удалось попасть туда до 6 часов вечера, когда закрывается граница. Я вынужден был провести все ночь в поле. Это унизительно».
Отношения с Украиной
Люди в Донецке отказываются говорить о местных сепаратистских лидерах, и многие из них просто боятся открывать рот. И, кажется, никто не знает, что будет дальше.
Деньги — самая большая проблема у повстанцев. Они могут зарабатывать только за счет добываемого на их территории угля, и этим объясняется та стрессовая ситуация, в которой находится министр угольной промышленности.
В прошедшие выходные он с мрачным видом сидел у себя в кабинете и жаловался на то, что он не получил «ни одного рубля» в качестве поддержки за девять месяцев. Из 38 действовавших раньше шахт сегодня работают лишь 13, а 40% шахтеров уехали.
Более того, продолжает министр, цена добычи почти в пять раз превышает нынешнюю рыночную цену. Помимо этого, многие шахты оказались затопленными во время войны.
На улицах Донецка часто можно услышать слова о том, что люди никогда не простят украинцам бомбежку своего собственного народа. И если украинцы вновь пойдут в наступление, они возьмут в руки оружие и вновь отбросят «врага».
Это бескомпромиссные и даже наполненные ненавистью слова. Однако воинственный тон служит еще и тому, чтобы скрыть определенную степень беспомощности.
Люди считают, что их бросили на произвол судьбы: о них не заботится Москва, которая заставила их поверить в будущие тесные связи с русским миром, и они наказаны Киевом с помощью безжалостного эмбарго и презрения.
Однако сейчас - отличное время для начала процесса сближения с украинским сепаратистским востоком. Но, судя по всему, правительство в Киеве не воспользуется и этой возможностью.