Культурный шок. В Ивано-Франковске прошел грандиозный фестиваль

Небольшой западноукраинский областной центр прошёл сеанс культурной терапии для регионов.

На днях в Ивано-Франковске состоялся Международный фестиваль современного искусства PORTO FRANKO ГОГОЛЬFEST. Он объединил известный столичный фестиваль и местную креативную команду.

Результатом стало беспрецедентное для региональной Украины культурное событие, которое насчитывало более 100 мероприятий в направлениях театра, музыки, визуального искусства, кино и литературы. Корреспондент делится впечатлениями участников о самых необычных и запоминающихся событиях фестиваля, пишет Алексей Гвоздик в №24 издания от 24 июня 2016 года.

Железнодорожное барокко

Поздним вечером, чтобы попасть в помещение ивано-франковского железнодорожного вокзала, приходится протискиваться через толпу. Похоже на какую-то сцену массовой эвакуации в старом фильме про войну. Только ни у кого в руках нет багажа, а вместо прощальных возгласов — приглушённый торжественный гул, как будто в фойе театра перед премьерой.

Внимание публики приковано к центру зала. Там подиум, вокруг которого держат оцепление волонтёры в чёрных футболках с названием фестиваля. И без того плотная толпа продолжает расти: пожилые дамы в платьях и коротко стриженные подростки в спортивных шортах, журналисты с фотокамерами, стильные студенты, мамы с детьми…

Когда зал, кажется, начинает трещать по швам, волонтёры создают в толпе живой коридор. Вокзал взрывается аплодисментами, и на подиум выходят музыканты ивано-франковского камерного оркестра HARMONIA NOBILE. Последней на сцене появляется оперная звезда Лена Белкина — девушка ведёт себя спокойно и естественно, как в привычной обстановке концертного зала.

Момент, когда начинает играть музыка, ошеломляет. Скрипки и виолончели звучат, как в соборе, — оказывается, у вокзала такая же акустика. Голос Белкиной органично вписывается в непривычную обстановку — сложную музыку барокко не портит даже шум товарного поезда, который проходит мимо станции.

— Я первый раз в жизни слышала оперную музыку «вживую». Теперь хотелось бы попасть в настоящую оперу — никогда не думала, что это так прикольно, — делится со мной впечатлениями ивано-франковская девушка Мария.

По окончании концерта публика расходится, а мне удаётся коротко поговорить с Леной Белкиной. В Ивано-Франковске она всего на несколько часов, и её приезд сюда — явление из ряда вон. Как объясняют позже организаторы фестиваля, график Лены расписан на несколько лет вперёд. 27-летняя оперная звезда, детство которой прошло в Джанкое, уже несколько лет выступает на оперных сценах Вены, Лейпцига, Токио, Мадрида и других культурных столиц.

— Для меня концерт в Ивано-Франковске — это необычный опыт. Причём организаторы схитрили — сначала просто пригласили на фестиваль и только потом признались, что выступление состоится на вокзале.

— Исходя из вашего опыта, часто ли современная оперная музыка покидает пределы концертных залов и звучит в таком нетрадиционном формате?

— Все виды искусства развиваются и трансформируются, опера — не исключение. Сегодня уже мало кому интересны кринолиновые платья и атмосфера позапрошлого века. Поэтому всё больше режиссёров пытаются модернизировать оперу, привлечь новую аудиторию, выйти за рамки традиций. Хотя всё-таки железнодорожный вокзал — это действительно смелый эксперимент.

— Почему смелый? Что вас больше всего смутило?

— Музыка барокко камерная, а тут собралось столько народу — было непонятно, как воспримет такое искусство неподготовленная публика. Тем более что вокзал — довольно шумное место, я переживала, как бы это не помешало выступлению.

— А когда во время концерта мимо станции проходил товарный поезд, шум не помешал?

— Действительно шёл поезд? Честно говоря, я не заметила, — смеётся певица.

Децентрализация в действии

Одна из акций фестиваля начинается на обычной автобусной остановке. Это единственное заявленное событие, происходящее не в историческом центре. Кроме нескольких счастливчиков журналистов, которые предварительно договорились с организаторами, акцию увидят случайные пассажиры городской маршрутки.

Суть эксперимента под названием Децентрализация — выяснить, как будут реагировать случайные люди на современную академическую музыку в общественном транспорте. Несколько музыкантов Национального академического духового оркестра Украины сядут в маршрутки, следующие на окраину города, и будут исполнять произведения, понятные и популярные разве что среди небольшой горстки ценителей.       

Музыкант, с которым мне предстоит путешествовать по городу, играет на кларнете. Высокий парень в тёмных очках с инструментом в руках заметно выделяется среди других пассажиров, хотя они, кажется, не обращают на него внимания. Кларнетист садится на заднем сиденье и начинает извлекать ноты. Мы трогаемся с места, и буквально через несколько секунд пассажиры начинают оборачиваться, понимая, что происходит что-то странное.

Кларнет, изящно звучащий на какой-нибудь сцене, в замкнутом пространстве маршрутки издаёт резкие и местами даже неприятные звуки. Да и репертуар подобран, что называется, не для широкой аудитории.

— Что за безобразие! — начинает возмущаться пожилая женщина, отрываясь от маленькой книжки, судя по всему, религиозного содержания. Но затем женщина стушёвывается и дальше едет, обижено поджав губы.

Водитель, у которого уже взяли интервью на предмет отношения к современному искусству, смирился с происходящим и ситуацию никак не комментирует. Да и остальные пассажиры через несколько остановок, похоже, привыкают к необычным звукам.

В какой-то момент воздух начинает наэлектризовываться. Маршрутка уже отъехала далеко от центра, часть пассажиров вышла, и успели войти новые — обитатели спальных районов. Крупный мужчина с рабочим лицом, стоящий рядом со мной недовольно сопит, глядя на музыканта и медленно багровеет.

— Ты что здесь играешь? Ты почему людям мешаешь ехать нормально? — срывается он, наконец.

Пытаюсь его успокоить, но без особого эффекта.

— Ты что, оглох? Иди дома играй! Я сейчас тебя выведу отсюда! — распаляется он всё больше, обращаясь к музыканту.

И тут за музыканта неожиданно вступаются остальные пассажиры маршрутки.

— Это настоящая музыка, а вам надо, чтобы только шансон в маршрутках играл? — повышает голос безобидного вида студентка. К ней подключается женщина постарше:

— Стыдно вам должно быть. Вы что, не знаете, какое сейчас событие в городе происходит? А ещё в Европу хочет! Не нравится — езжай на другой маршрутке.

Огорошенный таким отпором мужчина замолкает. Остальные пассажиры расслабляются, видя, что конфликт исчерпан. Впрочем, всего через остановку нам с музыкантом пора выходить. Децентрализация состоялась.

Побывать в клетке

Зритель, пришедший на спектакль Собачья будка основателя ГОГОЛЬFEST режиссёра Владислава Троицкого, испытывает первый шок ещё до начала спектакля, только войдя в зал. Вместо театральной сцены с декорациями видишь огромную двухэтажную железную клетку.

В этой клетке будут играть актёры, в ней же — зрительские места. Собачья будка — произведение на злобу дня. Здесь оголяются самые откровенные и нелицеприятные вопросы о жизни современной Украины и уровне сознания каждого человека.

Первое действие спектакля не для слабонервных. Зрители сидят на втором этаже клетки, а внизу под металлической решёткой играют актёры. Нижний этаж — что-то среднее между нацистским концлагерем и общежитием из антиутопической литературы. Большая часть актёров одеты в лохмотья — рабы, за которыми присматривают несколько надсмотрщиков.

Практически всё первое действие воспроизводит один день из жизни этого концлагеря. Надсмотрщики издеваются над заключёнными, жрут под звуки российской попсы, заключённые в перерывах между истязаниями поют украинские народные песни. Крики, нелепые, нервирующие ситуации, сцены физического насилия… Эмоции не из лучших, противнее всего понимание, что аллегория описывает современное украинское общество, частью которого ты именно «в клетке» чувствуешь себя особенно остро.

Второе действие проходит в темноте. Актёры играют на различных музыкальных инструментах, поют и произносят монологи разных авторов. После шока первого действия это почти медитация.

Действие начинается с того, что потолок клетки над зрителями закладывают досками. В полной темноте двое актёров готовятся забивать доски гвоздями — символические похороны зрителей. Но перед этим дают шанс отказаться от такой участи.

— А вы кто такие? Какого рода-племени? Может, у вас какие-то песни есть? Может, вы гимн споёте? — провоцирует актёр, светя фонариком сквозь доски.

Зрители молчат. На помощь приходят другие актёры, которые начинают петь украинский гимн. В тёмном зале он звучит мощно, но совсем без пафоса. 

Собственно, это главный вопрос спектакля — способен ли ты что-то сделать сам, или будешь сидеть тихонько, пассивно наблюдая свою жизнь

— Обычно в этих моментах в других городах Украины зрители начинают петь — мы рассчитываем на реакцию аудитории, — говорит Троицкий после спектакля. — На гастролях во Франции был случай, когда зрители начали выбивать доски и пели Марсельезу. Собственно, это главный вопрос спектакля — способен ли ты что-то сделать сам, или будешь сидеть тихонько, пассивно наблюдая свою жизнь.

— Так надо было со зрителями предварительно репетицию провести, — шутит кто-то из зала.

— К свободе надо быть готовым всегда…

Шанс на развитие

Здание Ивано-Франковской администрации — это громоздкое серое советское сооружение, похожее на комод, — точная копия своих собратьев в других областных центрах.

Общая архитектура площади перед этим зданием выдержана в тех же строгих тонах. С правой стороны площади жилой дом, стена которого выбивается из общей картины ярким пятном. Это работа Димы Микитенко, художника, который в прошлом году выиграл премию лондонской галереи современного искусства Saatchi.

Абстрактные разноцветные фигуры выглядят малопонятно, но интересно. Мурал возле администрации — один из четырёх, созданных во время фестиваля в Ивано-Франковске. Рядом местные тележурналисты проводят опрос жителей.

— Вам нравится то, что нарисовано на этой стене?

— Да. Побольше бы такого в городе, — отвечает одетый в такие же яркие, как на стене, цвета студент.

— Я не считаю это искусством. Здесь непонятно вообще что такое, — говорит женщина в деловом костюме.

— Я не понимаю, что здесь нарисовано, но лучше пусть будет так, чем просто серая стена, — улыбается подвыпивший мужичок.

Подслушиваю ответы. Из двух десятков опрошенных большая часть к искусству относится позитивно. Хотя немало и тех, кто категорически не принимает подобный «вандализм».

— У нас в стране вообще очень плохо разбираются в культуре. В современном визуальном искусстве — то же самое. Поэтому никто и не ждал, что всё население небольшого Ивано-Франковска будет довольно этими картинами. С другой стороны, это город, который выбрал европейское направление развития. И чтобы продвинуть его в этом направлении, современное искусство — обязательный элемент, — рассказывает куратор визуальной программы PORTO FRANKO ГОГОЛЬFEST Даша Кольцова.

— Но зачем навязывать современное искусство людям, большинство которых его и не собирается понимать?

— В чём-то это шоковая терапия. Люди видят, что такое в принципе возможно. А местные художники обращаются ко мне с благодарностью и говорят, что после таких, условно говоря «радикальных» экспериментов, им станет легче продвигать в этом городе что-то новое.

***

Этот материал опубликован в №24 журнала Корреспондент от 24 июня 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.