Шах королю. Интервью с Александром Турчиновым
Экс-глава СБУ винит Президента Виктора Ющенко и Генпрокурора Святослава Пискуна в замалчивании проявлений коррупции в окружении Президента
Огромную фотографию оранжевого Майдана, которая висела в его приемной, Александр Турчинов, в недавнем прошлом – председатель СБУ, оставил на память своему преемнику. Зато из своего кабинета он вынес убежденность в виновности экс-секретаря СНБО Петра Порошенко и ряда других личностей из президентского окружения.
Материалы, подтверждающие его позицию, по словам Турчинова, есть не только у СБУ, но и у Юрия Луценко, исполняющего обязанности министра внутренних дел, и у Генпрокурора Святослава Пискуна. То, что Порошенко выступает лишь фигурантом в уголовных делах, и ему пока не предъявлены никакие обвинения, соратник Тимошенко объясняет вялостью своих коллег-правоохранителей и их нежеланием конфликтовать с Президентом. О том, как он узнал о непубличной деятельности Порошенко, экс-глава СБУ рассказал Корреспонденту.
- Святослав Пискун 20 августа рассказал о результатах работы специальной комиссии по расследованию фактов, обнародованных Александром Зинченко. Фамилия Порошенко фигурирует в пяти уголовных делах…
- Я думаю, что Генпрокурор сделал очень скромное заявление. У меня есть проект Постановления об открытии уголовного дела, который был передан Пискуну от следственной группы [СБУ]. И фактически еще в субботу [17 сентября] должны были предъявить обвинительные заключения Порошенко и некоторым другим людям из его команды.
Но Генпрокурор взял паузу, чтобы дождаться приезда Президента из США. Пискун провел с ним достаточно долгую консультацию о судьбе его команды. В результате уголовное дело открыто, но не против Порошенко, а по факту коррупционных действий, в которых обвиняют Порошенко. Это уникальная формула (смеется). Я думаю, только у нас в Украине она применима.
Но все равно те материалы, которые есть в СБУ и Генеральной прокуратуре Украины (ГПУ) – они никуда не делись. И они слишком конкретны для того, чтобы можно было уклониться от ответственности тем, кто преступил черту закона.
Я убежден, что этим людям все равно придется отвечать перед законом. Следователи, которые ведут эти дела, уверены в их реальной судебной перспективе. И если не заменят их и не запугают людей, давших показания, преступники из высоких кабинетов окажутся на скамье подсудимых.
-После пресс-конференции Вас обвинили в том, что Вы специально собирали на них компромат?
-Я не согласен с Порошенко и некоторыми защитниками окружения Президента, которые рассказывают, что я вынес какой-то компромат. Я же не рассказывал о чьих-то любовницах или нескромных особняках. То, что я говорил – это не компромат, это уголовные дела. Это материалы, которые: а) докладывались мною своевременно Президенту; б) расследовались СБУ и согласно УПК были переданы в ГПУ. Ведь Порошенко и другие фигуранты – это чиновники высшего ранга, то есть дела по ним подследственны Генпрокуратуре. Потому СБУ честно выполнила свою функцию.
Мы не собирали компрометирующую информацию, не прятали ее по сейфам, чтобы достать в нужный момент. Не было у СБУ времени и желания следить за Порошенко или подслушивать его разговоры – может быть, это прозвучит резко, но его статья у него на лбу написана. К большому сожалению, тема Порошенко стала притчей во языцех – нельзя была нигде пройти, не наткнувшись на ту или иную проблему, связанную с ним.
Я придал гласности те факты, которые уже получили процессуальную оценку сотрудников ГПУ и СБУ. И когда я их оглашал, то хотел помочь Генпрокурору принять законное решение. Но пока, то ли под давлением авторитета Президента, который говорит, что не верит и не хочет слышать об этом, то ли по каким-то другим обстоятельствам-обязательствам, заявление Пискуна не развязывает, а приглаживает проблему.
Более того, я разговаривал с Зинченко, заявление которого и послужило основанием для создания следственной комиссии – оказалось, что его никто не допрашивал, не пригласил даже для беседы.
-Всю ли информацию Вы обнародовали?
-Я не стал разглашать информацию, которая является тайной следствия, находится в оперативной разработке и не имеет реализации в виде постановления о возбуждении уголовного дела. Ведется следствие по резонансным делам, которые, надеюсь, будут доведены до суда.
Коррупция есть там, где есть власть. Легко делать заявления относительно отстраненных от власти. Другое дело – пойти на "вы" с теми, кто сейчас у государственного руля. Это опасней, ответственней и здесь не так много желающих проявить себя. Но для меня было принципиально бороться с действующими коррупционерами. В этом я надеялся, честно говоря, на поддержку Президента, а не на такую реакцию.
-А с чего для Вас началось все это дело? Когда Вы получили первый сигнал о коррупции в нынешней власти?
- Первая информация, как это ни странно, поступила от депутата из фракции Наша Украина. Я не хочу называть его фамилию, но это очень уважаемый и честный человек. Кстати, он дал все необходимые показания. К нему обратились избиратели и он, уважая Президента и авторитет власти, рассказал о ситуации, когда по команде конкретного фигуранта уже известного теперь дела, министр принимает решение о том, чтобы заморозить строительство крупного объекта. Это явная коррупционная связка. Потому депутат и попросил Службу разобраться.
Для меня это также было удивительно. Но сигнал депутата я не мог проигнорировать, и дал команду провести проверку. А она потянула за собой другие факты и так далее.
Относительно проблем, связанных с Молдовой, все также достаточно просто: у нас отличные отношения со спецслужбами других стран. И мы не могли не получить сигнала о том, как по поручению Президента Порошенко развязывал молдавско-приднестровский кризис. Получили и другие интересные факты.
Поверьте, мы не искали специально материалы против высших должностных лиц, к нам приходили за помощью, как к последней инстанции. А я исповедовал принцип "все равны перед законом". Только так можно защитить правопорядок и демократию.
Единственное, что я не смог сделать - это предотвратить угрожавший безопасности страны кризис, который произошел в результате отставки Кабмина. Но это не моя вина. У меня было много разговоров на эту тему с Президентом. Последний из них состоялся тогда, когда уже стало понятно, что конфликт приближается, когда его окружение начало требовать реванша, мести по отношению к Кабмину. Я просил его: "Виктор Андреевич, давайте мудро подходить к решению вопроса – не ввергайте страну в хаос, не идите туда, куда вас толкает окружение: на разрыв с премьером и отставку всех и вся". Но к сожалению, ситуация стала развиваться по самому радикальному сценарию. И те, кто стоял за этим сценарием, должны все-таки отвечать за его последствия.
-Если в СБУ поступала информация о коррупции, то поступала ли она в МВД?
-Я знаю, что поступала. Более того, я знаю, что много информации накапливается без реализации. То есть, когда информация поступает, и на ее основе возбуждают уголовные или оперативно-розыскные дела – это нормальная практика. А вот когда она просто накапливается, возникает вопрос "зачем?" Для торга, для шантажа? Это уже вне рамок закона, и такая информация – это уже компромат.
При этом возможностей у МВД для сбора и обработки информации даже больше, чем у СБУ. Потому что у них мощней инфраструктура, больше людей.
А ведь надо помнить, что для СБУ правоприменительная деятельность – не главное. Главное – борьба с терроризмом, угрозами госбезопасности, контрразведывательной защитой государства. Из девяти департаментов СБУ лишь один занимается вопросами коррупции и оргпреступности. И именно этот департамент как раз больше всего и беспокоил Порошенко. Все его идеи реформ сводились к тому, что надо отобрать у СБУ и борьбу с оргпреступностью, коррупцией, контрабандой, лишить возможности проводить оперативно-технические мероприятия. А оставить минимум, который сводил бы Службу до уровня органа контршпионажа. Хотя угрозы этого века требуют как раз обратного процесса – усиления спецслужбы.
Больше всего меня на посту Председателя доставала тема неаргументированных обвинений в адрес СБУ. Когда мне [Александр] Третьяков, [Евгений] Червоненко и Порошенко закатывали истерики, что мы за ними незаконно следим. Червоненко меня убеждал, что он не может в туалет сходить, потому что он постоянно чувствует взгляд Службы (смеется). Я ему предлагал медицинскую помощь в этом вопросе. А Третьяков рассказывал, что СБУ еще и какие-то жуткие статьи в интернете распространяет. Но у Службы было достаточно задач и без имиджевых статей об окружении Президента.
-Сможет ли СБУ без Вас продолжить разработку тем по коррупции?
-Для меня критерием будет кадровая политика. Например, что будет с руководством Главного управления "К". Они действительно подняли колоссальный пласт, связанный и с энергетической безопасностью государства, бюджетными преступлениями и разворовыванием НДС. И если их отодвинут или, что хуже, выведут в распоряжение, это будет серьезный сигнал, что эти дела лягут на пыльную полку. Но давайте не будем торопиться, дадим возможность реализоваться новому руководству.
-Недавно очень обидное для Вас высказывание произнес Президент по поводу своего отравления…
-Он сказал круто – бред собачий, или что-то подобное, очень духовно и корректно. Меня поразила его реакция. Я порекомендовал бы ему прекратить комментировать эту тему.
Единственное, что ему надо сделать – это как можно скорее сдать анализы для экспертизы. И здесь свое слово должна сказать ГПУ, потому что именно она несет ответственность за следствие по этому делу.
Мне всегда было обидно слушать упреки в адрес Службы по этому вопросу. Мы делали все, выполняли все поручения Генпрокуратуры быстро и качественно. Восстановили до деталей все события перед ухудшением здоровья Ющенко, отработали все контакты. Но для того, чтобы установить круг подозреваемых, нужно четко установить сам факт отравления. В данном случае это можно сделать путем сдачи анализов специалистам, которые несут уголовную ответственность за результат, и провести их экспертизу в уполномоченных для этого государством учреждениях.
Но прошло восемь месяцев, все возможное было исследовано – мы уже начали даже раскрывать другие факты отравлений, не связанных напрямую с этим делом. А анализов так и не было получено. Когда пауза уже нехорошо затянулась, я был вынужден провести с Ющенко разговор, достаточно жесткий. Сказал, что дальнейшее затягивание может трактоваться недоброжелателями как попытка сфальсифицировать дело. Но ситуация не изменилась. Поэтому Виктору Андреевичу просто необходимо выполнить свои гражданские обязанности и не тормозить работу следственной группы.
- Как Вы прокомментируете обвинение окружения Президента в том, что Юлия Тимошенко в заговоре с Борисом Березовским, и весь правительственный скандал – плод этого заговора?
- Окружению Президента давно пора научиться самостоятельно отвечать на поставленные им вопросы, а не прятаться по привычке за спину Тимошенко.
-Почему Вы так долго молчали, не заявили о коррупции и других проблемах в верхушке власти раньше?
- В функции СБУ не входит организация шоу-программ, пиар или публичные воззвания к совести и чести. Я работал в рамках, которые установлены законом для главы СБУ.
Президент, которому непосредственно подчинена Служба, постоянно получал информацию. Она была не только устной, но и письменной с грифами "Секретно" и "Совершенно секретно". Причем доклады были по всем направлениям, которые теперь обнародованы. И так же регулярно информировалось, как это и должно быть, руководство Генеральной прокуратуры. Так что я не молчал.
Это интервью было опубликовано в № 37 журнала Корреспондент от 24 сентября 2005 года