Советская торговля на полвека поставила население Союза в бесконечную очередь за дефицитом или правом получить право на покупку чего-либо, - пишет Валентина Червоножка в № 19 журнала Корреспондент от 18 марта 2012 года.
Полки магазинов, забитые однотипным товаром, мрачные лица
продавщиц, гигантские очереди за любым дефицитным товаром - в таких условиях
долгие десятилетия отоваривались советские люди. Поход в магазин превратился в
СССР в особую жизнь со своими правилами, понятиями и фразеологизмами.
Товар “доставали”, его “выбрасывали”, очереди были “живыми”,
дома создавались “загашники” закупленных впрок продуктов. Дефицит - а им было
все что угодно, от копченой колбасы до мебельных гарнитуров, - получали “по
блату”, “с черного хода”, порой оплачивая к нему “в нагрузку” что-либо
бесполезное. Правда, были и идеальные магазины, но лишь в виде закрытой системы
спецраспределителей или валютных отделов.
Торговля в Советском Союзе лишь в первые годы своего существования
основывалась на рыночных принципах. Но, раз вступив на путь плановой экономики,
навсегда осталась, по сути, системой распределения.
Не продать, а раздать
После Гражданской войны руководство молодой страны решило
прибегнуть в делах снабжения к помощи частников и не прогадало.
Объявленная осенью 1921 года новая экономическая политика
разрешала частную торговлю наряду с государственной и кооперативной. И уже в
1922-1923-м доля частной торговли в розничном товарообороте достигла 75,3 %.
Благодаря этому в короткие сроки решили проблему с обеспечением населения
продуктами первой необходимости.
Однако в декабре 1925 года Кремль начал индустриализацию
страны, для чего нужна была валюта - покупать высокотехнологичное оборудование.
Цены на сырье - главную статью советского экспорта - из-за кризиса тогда
падали. Помочь мог экспорт сельхозпродукции, но крестьяне не хотели сдавать ее
государству по низким ценам, а старались с большей выгодой продать частникам.
В декабре 1925 года Кремль начал индустриализацию страны, для чего нужна была валюта - покупать высокотехнологичное оборудование
И Кремль пошел по пути репрессий - крестьян стали
раскулачивать и массово загонять в колхозы, а частников убрали из сферы
снабжения, сделав ее централизованной.
Такие действия сразу же привели к кризису. Из магазинов
исчезли продукты, за которыми выстраивались огромные очереди с драками и
погромами. Власти на местах, чтобы обуздать дикий спрос, начали вводить
нормированную продажу товаров, но это не помогло. Появились карточки на хлеб -
впервые их ввели в Одессе во втором квартале 1928-го. В том же году хлебные
карточки пришли в Киев, Днепропетровск, Херсон, Мариуполь, а в начале 1929-го -
в Харьков. Тогда же из-за нехватки зерна государство прекратило продавать муку
населению. Начались вспышки голода по всему Союзу, в том числе и в Украине.
Ситуация в промышленности обострялась - полуголодные рабочие
бастовали, что грозило срывами планов индустриализации. В итоге по всей стране
пошли по пути, проторенном одесситами: 14 февраля 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б)
утвердило постановление о всесоюзной карточной системе распределения хлеба.
В Москве и Ленинграде, как отмечает российский историк Елена
Осокина в своей книге За фасадом “сталинского изобилия”, рабочим полагалось 900
г хлеба в день, членам их семей и остальным трудящимся - 500 г, а пролетариату
других городов Союза - 300-600 г в день. Крестьянам карточки не выдавали.
Рабочим полагалось 900г хлеба в день, членам их семей и остальным трудящимся - 500 г, а пролетариату других городов Союза - 300-600 г в день. Крестьянам карточки не выдавали.
В январе 1931 года ввели карточки на основные продукты
питания и непродовольственные товары. При этом население (по важности для дела
индустриализации) поделили на четыре списка - особый, первый, второй и третий.
В первые два попали рабочие стратегических предприятий Москвы, Ленинграда,
Донбасса и других промышленных регионов. Во второй и третий - рабочие и
служащие неиндустриальных городов и заводов и фабрик, выпускавших товары
массового потребления. Крестьяне снова остались за бортом.
Самыми обеспеченными в те годы были высшие партработники,
получавшие так называемые литерные пайки, куда входили все основные продукты
питания.
Так, к 1930-м торговля в СССР превратилась в распределение
товаров: каждая категория населения имела доступ к своим типам распределителей.
По рыночным законам работали лишь коммерческие магазины и
колхозные рынки, где цены были в несколько раз выше государственных. Еще одной
категорией точек, где товары можно было купить, а не получить по карточке,
стала сеть валютных торгсинов. Изначально их ориентировали на иностранцев, но с
осени 1931-го открыли и для советских граждан, которые могли там отовариться,
сдав золото, серебро или антиквариат. Именно торгсин помог выжить многим
крестьянам в голодные 1932-1933 годы: более 80 % товаров, проданных через эту
сеть в то время, составили продукты питания, из них 60 % пришлось на хлеб.
К 1930-м торговля в СССР превратилась в распределение товаров: каждая категория населения имела доступ к своим типам распределителей
Карточки ненадолго отменили только в начале 1936 года, но
торговля все время оставалась нормированной. Новый кризис начался в 1939-м с
началом войны против Польши, а затем и Финляндии. В городах, где снабжение было
лучше, собирались громадные очереди из местных и приезжих, с которыми пытались
бороться с помощью милиции.
“Вопрос одежды у нас в Киеве чрезвычайно тяжелый, - отмечал
в письме к главе Совнаркома Вячеславу Молотову в конце 1939 года некий
киевлянин Н. С. Ковалев. - Многотысячные очереди к магазинам собираются за
мануфактурой и готовой одеждой еще с вечера. Милиция выстраивает очереди
где-нибудь за квартал в переулке, и потом “счастливцев” по пять-десять человек
гуськом, один за другого в обхват (чтобы никто не проскочил без очереди), в
окружении милиционеров, как арестантов, ведут к магазину. В этих условиях
расцветает спекуляция жуткая”.
В июле 1941 года, с началом войны, в СССР вновь вводят карточную
систему, которую ликвидировали лишь в конце 1947-го. Но еще долгие годы часть
товаров фактически распределяли. Например, как рассказывает Виталий
Ковалинский, историк-киевовед, в 1950-х муку населению продавали по спискам,
причем только три раза в год - на Новый год, на Первое мая и на 7 ноября,
годовщину октябрьского переворота.
Ориентир на потребление
Положение дел начало меняться в лучшую сторону в конце
1950-х. В этот момент Кремль решил сделать упор на развитие пищевой и легкой
промышленности. В результате стал качественно меняться и ассортимент в
магазинах, где хлеб как основу питания стали теснить другие продукты.
“Доля хлеба и хлебобулочных изделий в розничном
товарообороте страны в 1940 году составляла 17,2%, в 1950 году - уже 12,6%, а в
настоящее время - около 6 %”, - писал журнал Советская торговля в апреле
1960-го.
В августе того же года вышло постановление О
совершенствовании торговли, после которого в стране стали проводить оптовые ярмарки,
где предприятия показывали образцы товаров представителям торговых организаций,
а те в свою очередь решали, у кого что закупить. Над страной замаячил призрак
рыночных отношений, но кардинально ситуацию он не изменил.
Магазины,рассказывает Нина Голошубова, профессор Киевского национального торгово-экономического университета, были жестко прикреплены к конкретному поставщику.
До этого ресурсы по республикам распределял Госплан СССР. Магазины,
рассказывает Нина Голошубова, профессор Киевского национального
торгово-экономического университета, были жестко прикреплены к конкретному
поставщику. Это порождало не только дефицит, но и однообразие товара на полках,
который залеживался, - ведь промышленность выпускала продукцию очень крупными
партиями, никак не ориентируясь на спрос.
Однако новшество лишь немного облегчило ситуацию. И совсем
не решило проблему брака, которая в Союзе была всепроникающей: при плановой
экономике производители имели гарантированный сбыт, и качество их не слишком
волновало.
“Органы государственного надзора в системе Госстандарта СССР
проверили в 1973 году 1.788 предприятий Министерства легкой промышленности и
обнаружили, что 60% из них выпускают продукцию с нарушением стандартов, -
писала Советская торговля в январе 1975-го. - В торговую сеть была запрещена поставка
364 видов изделий”.
Правительственные инициативы не избавили магазины и от другой
особенности - массовых “вбросов” товаров. Они случались, как правило, в конце
месяца и были отзвуками попыток предприятий выполнить месячные, квартальные и
годовые планы.
Советские покупатели быстро приспособились к этим тонкостям.
Например, в Киеве во дворе универмага Украина часто к концу месяца собиралась
толпа, ожидающая “вброса”. Место сбора было неслучайным: киевляне знали еще об
одной особенности работы магазинов - их руководство, чтобы не создавать длинные
очереди в торговых залах, порой распоряжалось продавать дефицит прямо во дворе,
на месте разгрузки.
Вершина пирамиды потребления
Еще с 1930-х годов в СССР возник класс “специальных”
покупателей, который просуществовал до самого конца советского строя. Речь
могла идти о разных категориях населения - военных, пенсионерах,
малообеспеченных, - которым выделяли и продавали товары, недоступные остальным гражданам.
Но настоящей кастой привилегированных клиентов стала партийная и хозяйственная
номенклатура.
Для элиты все было специальным: спецсовхозы выращивали продукты,
спеццеха производили другую продукцию, потом все это поставлялось в
спецмагазины или спецстоловые, в которых спецпокупатели имели право по спецценам
(очень лояльным к кошелькам) все это приобрести. Инфраструктура была очень
разветвленной, она могла покрыть едва ли не все потребности, вплоть до пошива
одежды.
“Было ателье напротив банка [нынешнего Нацбанка], -
вспоминает дочь одного из работников Совмина УССР на условиях анонимности. -
Там действительно были хорошие мастера, но туда не всех допускали шить одежду”.
Еще с 1930-х годов в СССР возник класс “специальных”покупателей, который просуществовал до самого конца советского строя
Вся спецсистема работала в условиях, схожих с подпольными: советское
руководство очень не хотело раздражать свой народ. Однако это был секрет
Полишинеля. Более того, рядовые граждане даже научились пользоваться
недоступными благами.
Например, в центральной части Киева было много продуктовых
магазинов, при которых работали спецотделы. Благодаря им в открытую продажу
время от времени поступал дефицитный товар, залежавшийся на полках распределителей.
В народе такие торговые точки даже стали называть “магазинами объедков”, и именно
здесь киевляне охотились за тем, что не было доступно в общей торговой сети.
Кроме элиты приобщались к сладкой жизни люди, работавшие по
контракту за границей. Они получали зарплату в валютных чеках и могли их
отоварить в сети спецмагазинов, такой как Каштан, где продавались недорогой
советский дефицит и импортная продукция.
“Мы в основном за обувью туда шли, - рассказывает Валентина Александрова,
дочь работавшего за рубежом специалиста. - Потому что у нас в магазинах обуви было
много, но она была плохого качества и некрасивая”.
Крах системы
Вся эта многоуровневая система распределения привела к
появлению суперэлитного класса торговцев - директоров и продавцов, причем не
только специальных, но и обычных магазинов, начальников баз, складов, прочих снабженцев.
Они стали героями народного фольклора и объектом пристального внимания сотрудников
отделов по борьбе с хищениями социалистической собственности как
правонарушители, зарабатывающие на дефиците, торгующие из-под полы. Но в
условиях плановой системы побороть эту проблему оказалось невозможно.
Между тем сгубили советскую торговлю не проходимцы и спекулянты,
а общие проблемы государства, которое ввязалось в афганскую войну, столкнулось
с падением цен на нефть и оказалось неспособно удовлетворить потребности
населения, пуская деньги на оборонку.
Сгубили советскую торговлю не проходимцы и спекулянты,а общие проблемы государства, которое ввязалось в афганскую войну, столкнулось с падением цен на нефть и оказалось неспособно удовлетворить потребности населения, пуская деньги на оборонку
В итоге со второй половины 1980-х ситуация в торговле начала
ухудшаться. “Походы по магазинам становятся все более бесполезными, так как
чуть ли не каждый день сулит нам новый дефицит, - писала Советская торговля в
январе 1990 года. - Из 1.200 основных товаров, за которыми наблюдают
специалисты ВНИИКСа [институт конъюнктуры торговли и спроса на товары народного
потребления] в 140 городах страны, относительно бесперебойно торгуют лишь 200”.
В условиях все менее удовлетворяемого спроса население периодически
бросалось скупать самые обычные продукты. Так в 1988 году в Киеве случилось с
сахаром, который буквально сметали с полок. Властям пришлось ограничить его
продажу. “Мы в Киеве ввели талоны на сахар, - вспоминает Анатолий Статинов, последний
министр торговли УССР. - Потому что в городе был такой ажиотажный спрос, что
магазины в месяц реализовывали до трехмесячного объема сахара”.
Но ни талоны, ни другие меры не решили проблему нарастающего
дефицита. Лишь отказ от социалистической системы планирования и переход к рынку
очень быстро наполнил полки магазинов самыми разными товарами. Но к советской
торговле это уже не имеет отношения
***
Этот материал опубликован в №19 журнала Корреспондент от 18 мая 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.