В чём истинные причины скандала вокруг клуба Каратель, примыкающего к Дому профсоюзов на Майдане.
“Я постоянно слышу обвинения в адрес нашей команды. Мол, нельзя на костях погибших евромайдановцев клубы открывать, – горячится арт-директор Карателя Мария Бурдун. – Но если уж на то пошло, то кровь пролита от ЦУМа до Мариинского парка, Арсенальной и Банковой. А на Владимирской журналиста Вячеслава Веремия расстреляли. Если так судить, то и Октябрьский дворец надо закрыть - там стены помнят расстрелы НКВД, там жуткие вещи происходили. И во время Майдана там было страшно. Но ничего, концерты каждый день проходят…»
Ещё год назад клуб Каратель, который задумывался как место встреч бойцов АТО, располагался на улице Тургеневской. Но из-за повышения арендной платы владельцам заведения пришлось его закрыть, пишет Владислав Лазарев в №14 журнала Корреспондент от 15 апреля 2016 года. Когда же они вновь открыли клуб в помещении, примыкающем к зданию профсоюзов, разгорелся грандиозный скандал. Собственников обвинили в том, что они цинично зарабатывают на пролитой во время Евромайдана крови. В ближайшее время городские власти планируют закрыть заведение.
Примечательно, что раньше здесь тоже было кафе - только сети L'Kafa. Оно тоже закрылось. Поначалу его владельцев обвинили в том, что персонал не пустил на порог бойца в форме. А затем на больной теме решили пропиариться политики – период был предвыборный. Мол, разве можно так попирать память погибших?!
Мы попытались разобраться в происходящем спокойно и без эмоций.
Кулей по каске
«Всё дело в том, что информацию исказили, - пожимает плечами Бурдун. - Я себе представляю человека, не киевлянина, который читает новость: «Открыто кафе в Доме профсоюзов». Я бы сама на его месте возмутилась. Но выйдите на улицу, посмотрите, где находимся мы, а где здание, в котором погибли люди. Между нами арка, у нас нет смежных лестниц. В этом помещении во время Евромайдана было законсервированное отделение банка и не было ни единого майдановца. Давайте посчитаем, сколько мест, где люди развлекаются в соседних домах, на противоположной стороне улицы».
Фото Дмитрия Никонорова
Арт-директор Карателя Мария Бурдун не видит ничего оскорбительного в открытии заведения недалеко от Дома профсоюзов
Действительно, в десятках метров от Карателя - и летняя площадка пиццерии, и сверкающие неоновые вывески кафе. Нашлось здесь место даже для зала игровых автоматов под брендом Державна лотерея.
«А помните место под отелем Казацкий, куда приносили раненых героев? Там сейчас кофейный ларёк стоит, сладости продают, музыка играет, – подчеркивает Мария Бурдун. - Но он никому не мешает.
Нашу беседу прерывает один из официантов. Говорит, что посетители спрашивают разрешения посмотреть футбол: «Там, Мадрид с кем-то играет…».
Пока, они разыскивают пульт от телевизора, я осматриваю интерьер Карателя.
Первое, что видит посетитель кафе, – ящик из-под боеприпасов с пустыми гильзами. На стенах флаги добровольческих батальонов с автографами бойцов, маскировочные сети и топографические карты. В соседнем зале с потолка свисает пара ПТУРов. Их подвесили на месте зеркальных диско-шаров и они медленно вращаются. На кресла накинуты чехлы-камуфляжи.
Фото Дмитрия Никонорова
Интерьер Карателя сделан в военной тематике
Посетителей не так уж и много, несколько человек пришли в военной форме с нашивками Айдара. Они общаются между собой и от интервью отказываются.
«Давайте я вам всё расскажу, - улыбается еще один посетитель, Максим, который до войны жил в Луганске и побывал в плену у сепаратистов. – Мне нравится атмосфера клуба, и украинские песни здесь можно послушать. Это не увеселительное заведение, это память. Хотя и тут есть место для улыбок. Меню очень остроумное, высмеивает фейки российской пропаганды.
Мой собеседник открывает увесистую папку и зачитывает:
«Лапша Лайф Ньюз», «Паста Раисся-24», салат Цезарь - «Аве Пшонка», а закуска из телячьего языка – "второй гасударственный". А вот и коктейли: «Кровавый пастор» и «Куля в лоб». Выпивка здесь особенное действие. Сначала официант одевает на клиента каску, стучит по ней коктейлем, и только после этого посетитель может выпить. Причём, со словами: «Куля в лоб - так куля в лоб!». Знаешь, это всё наша история, всё это надо помнить».
За соседним столом мужчина в «горке» добавляет: «И главное, что тут собираются свои люди – те, кто тебя понимает с полуслова».
«Юмор спасал нас на Майдане и на фронте»
«Я когда вернулся с войны, у меня появилась идея создать кафе для патриотов и атошников. Такое, чтобы можно было посидеть в форме. И чтобы при этом на тебя никто не косился. Или, наоборот, не прятал взгляд, – говорит экс-боец Айдара, прошедший Иловайский котел, Игорь Пилявец. - У моего друга-айтишника были финансы, а я до Майдана работал в клубном, ресторанном бизнесе. Вот мы сели и придумали Каратель. Мы тогда наслушались российской пропаганды и решили пошутить по этому поводу. Юмор спасал нас на Майдане и на фронте. И в нашем заведении мы не смеёмся над своими товарищами. Мы выставляем дураком врага.
Открылся Каратель-1 на Тургеневской в мае прошлого года. А 14 октября в день Защитника Отечества владелец помещения поднял арендную плату. И кафе пришлось закрыть. В Карателе-2 Пилявец выступает лишь в роли помощника. Совладельцем заведения он уже не является. Говорит, что у него две работы. И сил на всё не хватает. Тем более, что первый проект особого дохода не принёс.
«Наоборот, мы в долги влезли, - утверждает Пилявец. - Цены ставили минимальные, а надо было и коммунальные оплачивать, и персоналу платить, и гонорары артистам отдавать. Проект получился скорее социальным. Тем более, что мы проводили в клубе лекции на тему психологической реабилитации бойцов АТО. Всем известно, что вернувшиеся с войны ребята в этом нуждаются».
В Карателе-2 старые ошибки хотят исправить. Надеются и социальную миссию выполнить, и прибыль получить.
«Почему бы и нет? – рассуждает Мария Бурдун. - Я как волонтёр за эти два года всё из дома вынесла, начиная от денег и заканчивая телевизором. Но заработать тоже хочется. Кстати, ты видел на заборе около кафе надпись “кафе-музей”? Здесь будут экспонаты с передовой. Много ли у нас в столице постоянных экспозицй об АТО? И скажите, куда люди охотнее пойдут - в музей или в кафе?»
Патриотов используют?
Первый камень в сторону Карателя бросил известный волонтёр Алексей Мочанов. И волновали его исключительно морально-этические вещи:
«Помню, была какая-то мутка с кафе в торце сгоревших Профсоюзов, - написал он в Фейсбуке. - Тогда народ возмутился, и с забегаловкой в братской могиле пропавших без вести защитников Майдана и Гiдности не срослось. А теперь что изменилось? Срок давности прошёл? Кто и с кем договорился? Типа "крыша"?»
Затем появилась и вовсе скандальная информация. Поползли слухи о том, что помещение кафе арендует и сдает в субаренду Иван Балабан — экс-кандидат в нардепы и президент Федерации греко-римской борьбы в Киеве. В 2008-м в столичных газетах писали, что он занимался незаконным строительством на заповедной территории парка Сырецкая роща.
«Иван Балабан и компания создали порядка шести частных предприятий, которые занимаются арендой зданий, – говорит глава столичной Самообороны Александр Медведь. - Они делают ремонт, за это им отдают помещения за копейки, а у субаренды стоимость уже другая. Вначале Иван Балабан и Со предоставили помещение сети L'Kafa Café. Его владельцы сделали ремонт цокольного этажа и профинансировали установку лифтов в здании. Но потом L'Kafa Café пришлось съехать. И в этом же помещении поселился Каратель. Примечательно, что оборудование L'Kafa Café отдали лишь частично. И они не смогли вернуть свои 3 млн грн. Мне кажется, что сейчас патриотов просто используют. Но я уверен, что ребята из Карателя разберутся, что к чему».
Сам Балабан комментировать обвинения в свой адрес не желает. И с журналистами не общается.
«То, что произошло называется рейдерским захватом имущества! – уточняет, представитель L'Kafa Cafe Марина Самборская. - Нам отдали только диваны, часть музыкального оборудования, часть светильников. Столы, система вентиляции, детали внешней обивки – всё осталось там. Для того чтобы вы понимали объёмы потери, скажу, что мы инвестировали 4,5 млн грн в ремонт. На сегодня в помещении осталось имущества и оборудования на сумму более 2,5 млн грн. Сейчас мы пытаемся возместить затраты через суд, в рассмотрении два уголовных дела. Насчёт Ивана Балабана могу сказать, что изначально мы с ним сотрудничали. А потом поняли, кто он на самом деле. Только по Шевченковскому району на нем вроде бы «висит» 13 эпизодов, он по нашим данным проходил как обвиняемый и подозреваемый, как соучастник разных мошеннических схем. Нам он предоставил фальшивые документы. Реконструкция помещения не была узаконена, планировка к договору субаренды не соответствовала техпаспорту БТИ. Балабан часто выходил сухим из воды - он не оформляет на себя имущество, не значится ни учредителем, ни директором фирм. Но мы работаем над тем, чтобы доказать его причастность».
«При чём здесь Иван Балабан? – удивляется Бурдун из Карателя. - Моя бабушка говорила: «На заборе пишут слово из трёх букв, но сколько я ни заглядывала, там ничего не было». Балабан не директор, не крыша, не мафиозная структура. Этот человек приходит к нам в обед, заказывает комплексное меню и уходит. Официально он никакого отношения к нам не имеет. Нигде ни одной его подписи, ни одного упоминания о нём».
Выходит, что вокруг Карателя разгорелся не только морально-этический конфликт, но и банальный бизнес-скандал
Так или нет, но выходит, что вокруг Карателя разгорелся не только морально-этический конфликт, но и банальный бизнес-скандал.
«На самом деле всё намного сложнее, - считает волонтер Ирина Солошенко. - Вопрос в том, что сомнительные фирмы пытаются легализоваться, используя авторитет патриотов. Нам всем нужно быть очень осторожными. К сожалению, часто в патриотические цвета красят неблаговидные поступки».
Согласен с ней и бывший политзаключённый, диссидент и глава Ассоциации психиатров Украины Семен Глузман: «При всём моём положительном отношении к памяти УПА (я, же сидел с этими стариками!), я считал появление Криївки во Львове чудовищным надругательством, – говорит он. - Для меня это было символом позора Западной Украины. Я плохо отношусь к таким названиям, как Каратель. Я не чувствую иронии. Не время для таких кафе, не сейчас их надо открывать, а когда память будет только памятью, и уже не останется людей, которые пережили весь этот кошмар. Думаю, что в таких заведениях люди просто зарабатывают деньги. А если это социальный проект, который нужен военным, то пусть 100 атошников напишут письмо владельцам: «Откройте заведение с названием Каратель. Если в кафе делают экспозицию АТО, пусть КГГА решит, что там должен быть музей. Только в таком случае, я смогу принять факт появления такого места».
Такого же мнения придерживаются и городские власти. В администрации утверждают, что кафе в Профсоюзах не место.
«В хозяйственную деятельность предприятия мы не вправе вмешиваться. И мы этого делать не будем. Но мы имеем право на основании заключения комиссии об аварийности здания демонтировать незаконные конструкции и обнести все забором», - говорят в мэрии.
Но что такое забор для популярного заведения? В столице есть немало мест, которые принципиально не вешают броские таблички с названием и при этом переполнены. И в конечном счёте судьбу Карателя будут решать не волонтеры и власть, а посетители. Правда, пока их откровенно мало, и это лишний раз подчеркивает как далека от Киева война, как безразлично жителям столицы то, что происходит в нашей же стране – на востоке.
«Оазис на пепелище»
Я выхожу из Карателя и смотрю на развевающееся на ветру белое полотно, которым закрыт Дом профсоюзов. После Евромайдана прошло примерно два с половиной года, но память погибших так и не увековечена. Не видно ни мемориальной доски, ни соответствующей надписи.
На зелёном металлическом заборе вокруг здания видны лишь обрывки объявлений: «Хостел недорого», “Предлагаю работу”, “Концерт состоится”.
Компания молодых парней у меня на глазах клеит на забор новые объявления.
«Да, конечно, мы знаем, что тут было, - оправдываются они. - Но мы же для людей стараемся, чтобы они работу получили».
В нескольких метрах от меня по периметру здания череда лайтбоксов с рекламой. Плакаты призывают киевлян и гостей столицы посетить футбольные матчи, заказать пиццу, сходить в военкомат и подписать контракт о службе в армии. О трагедии двухлетней давности здесь ни слова. И никого кроме меня это не удивляет.
За углом, на улице Костельной, белое полотно заканчивается – строители прикрыли лишь лицевую часть здания. Стены, как и зимой 2014-го, черны от копоти, окна зияют дырами. А прямо напротив них столики летних кафе. Там звенят бокалами с вином, наслаждаются ужином.
«Да. Знаем, что было на Евромайдане, помним. Но мы сюда пришли отдыхать и не думаем о прошлом», - отрезает глава семейства и с досадой откладывает вилку. Аппетит у него после моих расспросов явно испортился.
Здесь же, на Костельной, прямо на стене Дома профсоюзов недавно появилась новая вывеска с рекламой салона красоты. Находится он в самом здании Профсоюзов.
«Немного неудобно к нам добираться, - вздыхают сотрудницы салона. - Вам надо будет через калитку в заборе пройти потом мимо стройки. Но вы не переживайте, у нас всё отремонтировано, мы с осени прошлого года работаем. Мы как оазис на этом пепелище. Запах гари еще остался, но он едва уловим».
***
Этот материал опубликован в №14 журнала Корреспондент от 15 апреля 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.