Что ждет Украину в условиях, когда космические программы перестали быть привилегией богатых государств и осваиваются частными комп
Инженер и предприниматель Илон Маск совершает в космической индустрии прорыв, эффект которого сопоставим с массовым автомобилестроением Генри Форда и книгопечатанием Иоганна Гуттенберга. Основанная им компания SpaceX бросила вызов крупным государственным корпорациям — производителям космических аппаратов и ракет, предложила рынку уникальные разработки и продукты по доступным ценам и за 15 лет выросла из дерзкого стартапа в законодателя трендов космической сферы. Инновации Маска преобразили рынок космических продуктов, куда зашли новые производители и появились новые потребители. Запуски ракет и спутников уже не привилегия богатых государств и не роскошь, а обычная практика частных компаний, которые хотят в XXI веке быть инновационными и технологичными. Бум космических разработок напоминает рынок мобильных устройств, на котором за короткое время «выстрелили» новые компании с новыми продуктами, и одновременно сошли с дистанции многолетние авторитеты. Корреспондент разбирался, может ли украинский опыт и потенциал быть интересным Илону Маску.
Гордость и стагнация
Все 25 лет независимости Украина преимущественно гордилась славным космическим прошлым, доставшимся ей в наследство от СССР, но не заглядывала в будущее. Обладая мощностями для полного цикла производства космической продукции (которые кроме Украины есть в семи странах мира), наша страна за четверть века не создала ни одного нового продукта, ни одного инновационного проекта. С падением СССР и окончанием холодной войны космическая промышленность Украины лишилась государственного заказа на основную продукцию — межконтинентальные баллистические ракеты, бывшие главным источником доходов и смыслом ее деятельности. Выживание госпредприятий в новой реальности в большей степени зависело от их руководителей, чем от государственных стратегий развития космоса, остававшихся на бумаге и не подкреплявшихся финансами.
Например, завод Южмаш производил ракеты-носители Зенит для проектов Морской старт и Наземный старт, реализовывал конверсионную программу Днепр, по которой на снятых с боевого дежурства межконтинентальных баллистических ракетах выводились в космос коммерческие спутники различного назначения. Харьковское НПО Коммунар кроме изготовления систем управления для ракет-носителей Союз (для нужд РФ) нашло свою нишу в производстве комплектующих для железнодорожных вагонов. Павлоградский химический завод вошел в украинско-американскую программу утилизации боеприпасов. У главного предприятия отрасли КБ Южное были амбициозные планы осуществить украинско-бразильский проект Циклон-4 и создать ракетный оперативно-тактический комплекс Сапсан по заказу Минобороны, но они так и не были воплощены, а взятые на проекты валютные кредиты теперь погашаются за счет бюджета.
Поводом называть нашу страну космической еще было участие Украины в производстве компонентов для российских ракет Союз, которые NASA стала использовать после закрытия собственной программы запусков Space Shuttle. Но с 2014 года военный конфликт с Россией обнулил перспективы совместных проектов, которые занимали весомую рыночную долю в украинском космосе. Несмотря на то что запрет СНБО на работу с российскими компаниями не затронул программы мирного космоса, Украина постепенно выходит из кооперации с РФ. NASA планирует вообще отказаться от российских ракет из-за высоких издержек на их запуски и ищет другие варианты обслуживания Международной космической станции. Украина уже начала самостоятельно вклиниваться в эту производственную цепочку и напрямую сотрудничать с NASA. Результат — успешный запуск осенью 2016 года ракеты Антарес с украинским двигателем, произведенным на заводе Южмаш.
Этот единственный за последний год удачный самостоятельный проект украинского космоса говорит о том, что космическая отрасль Украины сохранила высокий технический и интеллектуальный уровень, позволяющий реализовывать сложные проекты. Но чтобы работала и развивалась наукоемкая отрасль промышленности, где 26 государственных предприятий и 20 тыс. работающих, необходимо серийное производство продукции, которое дает и занятость, и возможность модернизировать технологии.
Довольствоваться ролью «кусочных» подрядчиков, пусть даже в крупных международных проектах, и при этом гордо называть себя космической державой — самообман. Ключевую проблему, чем занять огромные мощности 26 госпредприятий, штучные проекты априори не могут решить, а на крупные у бюджета страны средств нет и не будет. Жить одним славным прошлым, мечтать о возврате советских времен с гигантскими госзаказами и ориентироваться только на освоение денег — вообще путь в никуда. Печальный итог такого подхода то, что сейчас в структуре затрат космической отрасли Украины львиную долю расходов составляет обслуживание кредитов, взятых на создание проектов, которые так и не были выполнены. Продуктивность работников украинского космоса в десятки раз ниже, чем в таких космических странах, как США и Россия. Ученые и молодежь мало соприкасаются с украинским космосом: менее 1% сотрудников отрасли (0,84%) имеют научную степень, а средний возраст работников — 51 год. Космическая отрасль страны застыла в ХХ веке, в то время как весь остальной мир стремится в ХХІІ век.
Смена поколений рождает инноваторов
В США на перекрестке тысячелетий космическая отрасль тоже столкнулась с проблемой смены поколений. К началу 2000 года количество работников отрасли сократилось на 68 тыс. человек по сравнению с началом 90-х. Старые кадры, чей звездный час был во времена холодной войны и работы над проектом Apollo, начали уходить на пенсию. А молодые таланты шли не в аэрокосмонавтику, а в более перспективные сектора промышленности и бурно растущие интернет-компании (как раз на те годы пришелся бум доткомов). Признаки стагнации космической отрасли были очень похожи на украинские, несмотря на разницу в объемах финансирования (по которым США опережают Украину в сотни, а то и тысячи раз). Выйти из кризиса космической отрасли США помогли не новые деньги, а новые люди, которым вовремя уступили дорогу «столпы» и «рыцари холодной войны».
В 2001 году NASA назвало фактор седеющей рабочей силы главной угрозой будущим перспективам аэрокосмической промышленности США на ближайшие 5-10 лет. Директор NASA Дэниел Голден призвал экспертов-промышленников привлечь молодежь с новыми идеями и перестроить деятельность компаний, привыкших полагаться в своей деятельности на пожилой истеблишмент. К переменам в подходах в космической отрасли вынуждало и общественное давление с требованием эффективно расходовать средства налогоплательщиков. Закрытая и технически сложная отрасль аэрокосмических разработок, вне которой практически нет квалифицированных незаангажированных экспертов, — просто-таки Клондайк беспрепятственного раздувания бюджетов и завышения цен. Потому что исполнитель несет ответственность только за проведение в назначенное время запуска ракеты или создание спутника. Бюджет под это все можно формировать практически с потолка, ведь деньги как бы ничьи, из кармана налогоплательщиков. А налогоплательщики не могут разобраться, почему ракета стоит 5 млрд, а не 500 тыс.: потому что эксперты, которые знают, что это дорого, и могут об этом сказать, — это сами же представители отрасли, которая заинтересована в раздувании бюджетов. Когда государство в одном лице и заказчик, и исполнитель, и эксперт, нет никаких стимулов бороться за эффективность затрат и снижение себестоимости.
В NASA в начале 2000-х осознавали, что есть кризис поколений, зависимость от монополистов, и то, что времени на исправление ситуации осталось мало. Оптимальным решением стало привлечение к государственным заказам разработчиков, которые выросли вне сложившейся системы и имели современные подходы. Из стартапа, одного из многих, компания Маска выросла в лидера благодаря уникальным разработкам, конкурентным ценам и серии успешно выполненных контрактов. В 2006 году Маск выиграл конкурс NASA по программе Commercial Orbital Transportation Services (COTS), рассчитанной на шесть лет, и SpaceX получила финансирование $ 396 млн на разработку и демонстрацию ракеты-носителя Falcon и корабля Dragon. Выполнение контракта разбили на 40 этапов, каждый из которых оплачивался отдельно. Спустя два года Маск заменил государственных подрядчиков: в 2008 году NASA подписало с его компанией контракт на сумму $ 1,6 млрд на 12 запусков ракеты-носителя Falcon 9 и космического корабля Dragon. В 2016-м SpaceX подписала контракт с военно-воздушными силами США на вывод орбитального спутника GPS с помощью Falcon 9 на $ 82,7 млн.
Space X производит жидкостные ракетные двигатели, ракеты-носители, космические аппараты, программное обеспечение и проводит запуски в разы дешевле, чем крупнейшие транснациональные космические корпорации. Компания участвует как в государственных программах, которые финансирует NASA, так и на рынке коммерческих запусков. NASA, чей годовой бюджет на космические исследования составляет $ 18 млрд, с 2011 года прекратила проводить пилотируемые запуски космических аппаратов и отдала эту функцию подрядчикам. Как госкорпорация по освоению космоса, агентство уже ничего не производит, не разрабатывает, а формирует государственный заказ. На рынке космических продуктов и услуг в США сосуществуют частные компании (SpaceX и др.) и госкомпании — дорогие и не особо эффективные. Их расценки в разы выше, чем у частников — например, стоимость создания автоматической межпланетной станции Europa Clipper составила $ 2,3 млрд (без учета стоимости самого запуска с ракетоносителем), разработка спускаемого аппарата — $ 700 млн. Да, государственные подрядчики будут дороже, потому что они включают в структуру затрат дополнительные научные разработки, создание новых технологий, испытания и др. Но уже очевидно, что космическая отрасль движется ближе к рынку. И даже в тех программах, где государство выступает заказчиком спутника или космического старта, проводятся тендеры, в которых могут участвовать разные компании, как принято в рыночной экономике. К тому же характерно, что на этом рынке диктуют правила не только частные подрядчики, но и частные заказчики. Если 10-15 лет назад в структуре космических заказов было порядка 90% государственных и 10% частных, сегодня общая тенденция в разных странах: 50-70% — государственные заказы, а остальное — частные. Это открывает окно возможностей в том числе и для производителей из Украины, у которых есть опыт, технологические возможности и специалисты.
Быть космической державой или не быть — вот в чем вопрос
Космическая отрасль является локомотивом многих других инновационных проектов и отраслей, как машиностроение, металлообработка, электроника. Вопрос, что надо предпринять, чтобы Украина оставалась космическим государством ближайшие 10-15 лет, издание задало ведущим экспертам отрасли. Увы, на него не сочли возможным ответить «столпы» космической сферы — директор Национального института стратегических исследований, первый глава космического агентства Владимир Горбулин и генеральный директор КБ Южное Александр Дегтярев. Так же симптоматично, что имеющиеся в открытых источниках заявления этих экспертов касаются только прошлых и незавершенных проектов — Циклон-4 и телекоммуникационного спутника Лыбидь.
Те эксперты, которые поделились своим видением будущего Украины на глобальном космическом рынке, были солидарны, что у страны все меньше времени, чтобы конвертировать былую мощь в будущее развитие. Чтобы сохранить статус космического государства, Украина должна интегрироваться в мировой рынок, прагматично учитывая все реалии: то, что правительства стран — лидеров отрасли заинтересованы финансировать своих производителей (и свою науку соответственно), и что бездумная продажа технологий развивающимся странам (у которых есть дешевая рабочая сила) только ускорит похороны космической отрасли Украины. В то же время бурно развивающемуся рынку запуска коммерческих спутников, который подогревается интернет-компаниями, будут нужны украинские ракеты-носители и опытные специалисты.
«Украине нужно ориентироваться на страны-фавориты, это в первую очередь США. Там технологии и основные заказчики услуг на запуск спутников — передовые интернет-компании. Нам есть чем заинтересовать Илона Маска, или другие компании — соучредители SpaceX. Наше главное преимущество — это инженеры с образованием и опытом работы в этой отрасли, которых нет в других странах», — считает советник главы Государственного космического агентства (ГКАУ) Сергей Федоров.
В Украине есть опыт разработки и реализации сложных проектов и талантливые люди, которые создают инновации и хотят воплощать их в нашей стране, — примером стала команда инженера Александра Буткалюка, победившего в 2016 году на хакатоне NASA с проектом MarsHopper. Однако инноваторы так и остались в статусе волонтеров, у государства не нашлось возможностей интегрировать их команду в систему космической отрасли и финансировать их разработки. При этом руководители госпредприятий, неэффективно расходовавшие миллиарды кредитных средств и так не выполнившие проекты, продолжают работать. Перевести советскую плановую и затратную экономику космической отрасли на рыночные рельсы и создать условия, которые бы сделали возможным приход частных стратегических инвесторов, может только государство — собственник всех 26 предприятий отрасли. Для этого нужно проявить политическую волю — как это сделали в США, открыв рынок частным компаниям и дав дорогу молодым. Интерес молодых инженеров к космической отрасли подтверждает Буткалюк. Сейчас его команда работает над новым проектом, которым рассчитывает заинтересовать Европейское космическое агентство.
«Сегодня мы наблюдаем рост интереса к освоению космоса. Украина имеет все составляющие, чтобы вести активную космическую деятельность. Это производственная база и специалисты высокого уровня. Сейчас в нашей стране ІТ «вымывают» лучших специалистов из всех отраслей. Но когда в Украине появятся коммерческие проекты космической направленности и уровень зарплат догонит ІТ-отрасль, то начнется обратный процесс», — говорит Буткалюк.
Состояние отрасли вовсе не уникально. В тех же США в «нулевых» лучшие шли в IT-отрасль, но с появлением Маска и частных проектов пошел обратный процесс.
«Нам надо строить свою перспективу и развивать свою идею. Уникальным преимуществом Украины являются легкие ракеты-носители, которые можно создать, учитывая технологическое развитие наших предприятий. В этом направлении двигаются американцы, японцы и туда же смотрят государства, планирующие стать космическими. Затратная часть оправдывает себя. Задача государства — создать условия, чтобы инвестор пришел в Украину. Инвестору нужно понимание, кто управляет активами и кто несет ответственность по обязательствам», — считает бывший глава Госкосмоса Любомир Сабадош.
Инвесторов можно заинтересовать, только если у них будут гарантии, а не одно честное слово нанятых государством директоров, как сейчас. Для оптимизации активов и привлечения инвестиций в предприятия космической отрасли необходима их корпоратизация. Определенные шаги в эту сторону уже сделаны. В конце 2016 года коллегия Государственного космического агентства единогласно утвердила новую стратегию реформирования отрасли, которая предусматривает три этапа: создание государственного концерна Укркосмо», корпоратизацию предприятий отрасли и последующую трансформацию концерна в государственную акционерную холдинговую компанию. Эти меры создадут необходимые условия для партнерства украинских производителей космической техники с частными компаниями.
«Надо честно признать: наше государство не может быть основным заказчиком ракетно-космической техники, и зарабатывать отрасли надо на внешних рынках. Сложность в том, что все ведущие космические державы предпочитают поддерживать своих производителей. Иностранные подрядчики для реализации масштабных проектов не привлекаются. В этой ситуации единственный вариант обеспечить будущее космической отрасли Украины — встроить ее в международную кооперацию по производству ракетно-космической техники, — говорит Сергей Войт, генеральный директор НПО Южмаш имени Макарова. — Это можно делать разными способами, но единственная по-настоящему надежная перспектива — стать частью одного из ведущих мировых производителей. Наряду с космическими проектами, мы считаем сегодня наиболее перспективными проекты альтернативной энергетики. Совместно с мировыми лидерами отрасли готовится инвестиционный проект, который позволит организовать производство ветрогенераторов и комплектующих к солнечным электростанциям на сумму до 500 млн евро в год. Это обеспечит загрузку производственных площадей предприятия и полноценное использование кадрового потенциала».
Есть проект «альтернативного интернета», который предполагает выведение на орбиту более 4 тыс. спутников для предоставления доступа к интернету в любой точке мира, его будет реализовывать компания Маска совместно с Google уже с 2018 года. Запуск новых спутников и расчистка орбиты от старых — рынок, который будет постоянно расти. При этом SpaceX не успевает закрыть потребность рынка в пусках: вместо планируемых в прошлом году 20 пусков SpaceX совершила лишь восемь, из-за отложенных запусков компания теряет миллионы долларов. А предложения таких аэрокосмических производителей, как Boeing и др., в разы дороже SpaceX. В то время как Украина имеет опыт серийного производства космических ракет, технологии и высококлассных специалистов, при этом ценовая политика значительно ниже ведущих мировых производителей.
Украина осталась в списке космических стран лишь по причине общей стагнации космической отрасли, которая происходила в 1990-2000 годах, считают эксперты. До 1991 года драйвером рынка космических инноваций была холодная война между Советским Союзом и Америкой, а с ее окончанием система еще десятилетия жила только на инерции прошлых разработок. Те же Китай, Южная Корея, Индия и другие страны, которые за последние годы стали космическими, использовали советские технологии, которые каким-то образом купили и доработали. На этом фоне Украина могла себе позволить прикрываться картинками сделанных в СССР ракет, называя себя космической державой. Но в новой экономике, где залогом успеха являются не былые заслуги, а способность предложить продукцию новее, дешевле и быстрее, и в отличие от США и Европы нет миллиардов долларов на новые разработки, Украина имеет очень мало времени, чтобы успеть вскочить в этот последний вагон и остаться космической державой в будущим.
Олег Андреев