Цена украинской независимости для простых людей, нефть ИГИЛ и ситуация в Крыму в дайджесте иностранной прессы.
С какими мыслями возвращаются с фронта ветераны АТО – Time
Запах хлорки наполняет Киевский ожоговый центр, как и звук шагов медсестер, шаркающих со своими тележками с лекарствами по коридорам.
23-летний Вадим Довгорук из 3-го полка спецназа Украины лежит в кровати в одной из палат госпиталя. Он, потерявший в бою руку и обе ноги до колена, отдыхает между операциями. Возле него стоит его отец Юрий, механик, который совершил свою еженедельную семичасовую поездку в столицу, чтобы побыть с сыном.
Тысячи людей вернулись с фронта с увечьями, которые никогда до конца не излечатся - хроническими фантомными болями от ампутаций, ожогами, покрывающими почти всю поверхность тела, обширными повреждениями головного мозга.
Это жертвы, которых Джозеф Сивенький, американский фотограф украинского происхождения, запечатлел в госпиталях и реабилитационных центрах по всей стране. Это зачастую была удручающая работа, и, по его словам, он делает ее с мыслью об украинском народе.
Для украинцев важно понять цену своей независимости
Как видно эта цена оказалась гораздо выше, чем украинцы могли ожидать, когда свергли свое правительство в феврале 2014 года.
В последние месяцы новое правительство Украины сделало за Россию ее работу, если речь идет о неудаче властей в борьбе с коррупцией и застопорившихся реформах.
Довгорук не из тех, кто сомневается. Как и все солдаты, которых сфотографировал Сивенький для этого проекта, он считает, что Украине было бы намного хуже, если бы она не вступила в борьбу.
Но его отец находит меньшее утешение в таких предположениях. Несмотря на то, что он поддерживал революцию два года назад, он разочарован тем, как все обернулось.
"Люди немного изменились, - говорит он, - но страна та же самая".
За исключением того, что она потеряла обширные части своей территории, отрезанные, как конечности слишком многих солдат, которые воевали на этой войне.
Как ИГИЛ торгует нефтью – Le Monde
"Исламское государство" в настоящее время контролирует 60% добычи нефти в Сирии и 10% в Ираке. Пик добычи пришелся на 2014 год, когда он достигал 70-100 тысяч баррелей в день. Но с тех пор уровень добычи упал.
Одной из причин, по словам экспертов, является изношенность оборудования на сирийских месторождениях. В настоящее время объем добычи снизился до 20 тысяч баррелей в день.
После провозглашения халифата в июне 2014 года Абу Бакр аль-Багдади пригласил на работу инженеров-нефтяников, способных восстановить этот сектор экономики, разрушенный войной, и создать в определенной степени эквивалент нефтяной компании.
Сотрудникам была обещана высокая зарплата. Оборудование поставлялось из Турции, что позволило джихадистам продолжить добычу нефти, отмечает автор статьи.
Руководство ИГИЛ ведет строгий учет добываемой и продаваемой нефти, поскольку она является одним из основных источников финансирования организации, наряду с поборами с населения и контрабандой различного рода.
В прошлом году нефть приносила халифату прибыль в размере до 500 миллионов долларов в год и составляла треть доходов
Один из экспертов сообщает, что ИГИЛ всегда продавало нефть по низкой цене: когда на мировом рынке ее цена упала до 50 долларов за баррель, террористическая группировка продавала ее за 20-30 долларов.
Добываемая нефть продавалась в Сирии, экспортировалась контрабандным путем или использовалась на месте, в целях обеспечения ведения боевых действий и экономической деятельности.
Новый политический символ Москвы - The Daily Beast
Няня из Узбекистана, убившая 4-летнюю девочку в Москве, стала для российских националистов олицетворением угрозы, которую представляют все мигранты.
Следственный комитет России заподозрил исламистский след или мотив преступления, а активисты и политики националистического толка сразу же усмотрели в этом ужасном происшествии повод изгнать нелегальных мигрантов из России.
В КПРФ даже создали специальный логотип с требованием остановить нелегальную миграцию, изображающий женщину в парандже с отрезанной головой в руках. Сайт КПРФ призывает власти заняться миграционным вопросом, потому что "встречи россиян с мигрантами приводят даже к летальным исходам".
Российские националисты уже давно требуют, чтобы президент Путин запретил иностранцам работать в России.
До недавнего времени в России было более 10 млн рабочих-мигрантов, в том числе более миллиона нелегалов. Но в 2013 году Кремль серьезно ужесточил политику. Полиция проводила обыски на рынках и задерживала десятки мигрантов, работающих в Москве без разрешения.
Однако с приходом экономического кризиса многие мигранты из Средней Азии, подметавшие московские улицы или работавшие в частных садах, собрали вещи и уехали домой: нагрузка была слишком большой, а финансовой выгоды никакой, признавались они.
Многие узбекские рабочие в Москве потеряли работу вследствие ужасного убийства девочки. В КПРФ утверждают, что иммигранты совершают 20% преступлений в Москве. Тем временем узбекская полиция допросила семью Бобокуловой в Самарканде и выяснила, что все гораздо проще: у подозреваемой с детства была шизофрения.
Будет ли война за Крым? - Eastonline
Через два года после российского вторжения в Крым и его последующей аннексии в Киеве кто-то считает, что его можно вернуть, в том числе и силой.
Казалось бы, того, что любые действия будут рассматриваться Россией как территориальная агрессия, а абсолютное большинство населения не хочет и слышать об Украине, должно было быть достаточно, чтобы поставить крест на этой идее. Но это не так.
С точки зрения Москвы, «возвращение» Крыма в лоно великой родины исправляет ошибку и кладет конец этому давно тянущемуся делу. Одним словом, возвращение как «репатриация» исключает возможность «ре-ре-патриации».
Но в Украине дело видится кардинально противоположным.
Российской аннексией открылась глава «Крым» и вопрос о возвращении стал частью политической риторики, дрейфующей между национализмом и популизмом.
«Мы готовим ребят при содействии татарских активистов. Мы работаем над проектом, который позволит нам вернуть Крым», — заявил несколько дней назад украинский министр внутренних дел Арсен Аваков. «Нам нужна новая армия, новая Национальная гвардия, и мы работаем над этим. Когда у нас будет все это, то при наличии нашей воли Крым будет наш», — добавил он.
Несколько месяцев назад сам президент Порошенко высказался о том, что Киев не смирился с аннексией: «Каждый день и каждую минуту мы будем делать все, чтобы вернуть Крым Украине». Что именно имел он в виду под «всем», мы не знаем. Но, похоже, применения силы он не исключал.
Насколько нереалистично военное вмешательство кого бы то ни было — украинской армии или любой другой силы — для отвоевания Крыма, легко вообразить.
Чтобы попробовать оценить вероятность возвращения к военному сценарию, может быть полезно проследить, как развивались события в 2014 году. Несколько дней назад украинский Совет национальной безопасности и обороны обнародовал секретную запись экстренного совещания правительства в дни появления «зеленых человечков».
Всем было ясно, что российские вооруженные силы уже готовы к любым действиям по овладению Крымом, и тогдашний министр Обороны Игорь Тенюх — как и все, занявший пост всего парой недель раньше, резюмировал ситуацию так: «Мы можем послать туда наших солдат, но это не решит проблему Крыма. Мы просто отправим их на верную смерть».
Возможно, Украина надеялась на помощь Запада и соблюдение Будапештского меморандума, по которому США, Великобритания и Франция обязались гарантировать территориальную целостность Украины в обмен на демонтаж ее ядерного арсенала. Мы знаем, что было потом.
Нет никаких оснований предполагать, что через два года положение вещей изменилось.