В начале прошлого века Киев был самым криминогенным городом Российской империи. Вина за это печальное лидерство лежала на местных полицейских - низкооплачиваемых служаках, погрязших в мздоимстве, - пишет Максим Бутченко в рубрике Архив в № 19 журнала Корреспондент от 17 мая 2013 года.
Воровской
мир Одессы, прославленный в произведениях многих советских писателей-одесситов,
создал ей славу одного из криминальных центров Российской империи. Хотя на
самом деле по уровню преступности Одессе было далеко до города, который,
казалось бы, должен был олицетворять собой покой и благолепие. Речь идет о
Киеве, духовном центре европейской России и одном из передовых мегаполисов
империи. С конца XIX века он слыла местом, где было опасно жить.
В 1897 году
Министерство юстиции выпустило Сборник статистических сведений, в котором правонарушения, совершенные в течение
последних трех лет, сопоставлялись с численностью населения. В обширном
исследовании приводились неутешительные для Киева результаты - его
провозгласили криминальной столицей царской России: на каждые 100 тыс. жителей
здесь совершалось 649 преступлений. В занявшем второе место Ростове-на-Дону,
славившемся воровскими традициями, этот показатель был равен 595, а у Риги,
оказавшейся третьим городом империи по размаху преступности, - 467.
За высокими
киевскими цифрами стоят несколько причин: присоединение к городу новых районов -
бывших сел Шулявка, Лукьяновка, Куреневка - и наплыв приезжих работников со
всего юго-запада империи. Эти отрицательные факторы можно было бы нивелировать,
если бы в столице Древней Руси успешно работала полиция. Но как раз и стала тем
слабым звеном, которое не выдержало увеличившейся нагрузки.
Предоставлено издательством Скай Хорс
Так сто лет назад выглядело типичное уголовное досье на рецидивистов
Система
обеспечения порядка в Киеве была общероссийской: на вершине - горуправление,
ему подчинялись полицейские участки - в Киеве их было десять. Низшую ступень
составляли сотни околотков, на которые дробились участки, где трудились мелкие
полицейские чины - околоточные и городовые.
В Киеве этой
стройной системе не хватало главного - денег и людей. В конце XIX века из запланированных
по штату 579 правоохранителей за порядком здесь следили лишь 394 городовых.
Некомплект был следствием большой нагрузки: городовые по уставу должны были
неотлучно находиться на своем уличном посту с семи утра до семи вечера. Вторая
причина малочисленности полиции - мизерные зарплаты: городовой получал в месяц 19
руб., в то время как грузчики и сплавщики на Днепре могли рассчитывать на 20
руб. жалованья.
Как и в
современной Украине, маленькие зарплаты правоохранителей приве ли к тому, что
среди них расцвела коррупция, которой было особенно подвержено начальство. Там,
где массово берут мзду, преступник чувствует себя свободнее, а вот обычные
граждане оказываются в двойной опасности: мало того что для них повышается риск
стать жертвой злоумышленников, так они еще и могут пострадать от беспредела
правоохранителей.
В
дореволюционном Киеве, как свидетельствуют документы, полицейские частенько
силой выбивали признания из подозреваемых, стремясь на бумаге повысить
статистику раскрываемости преступлений. Прошло более века, а ситуация почти не
изменилась
Очаг преступности
В конце XIX
века небольшие сельские околицы Киева - Шулявка, Лукьяновка, Куреневка -
превратились в городские кварталы, населенные “заробитчанами” со всего
югозапада Украины. Приток “новых” киевлян, зачастую с темным прошлым,
спровоцировал в этих районах, да и в городе в целом рост числа преступлений на бытовой
почве
Так, 5
октября 1899 года киевский полицмейстер в письме генерал-губернатору региона
сообщил, что в городе все чаще стали совершаться злодеяния с применением
холодного оружия. И назвал виновных - мастеровые, рабочие, поденщики.
Статистики, ознакомившись
с ситуацией, констатировали: у Киева худшие показатели в империи по криминалу в
целом. Да и по отдельным их видам дела обстояли плохо: так, на 100 тыс. жителей
в городе приходилось 43 преступления против личности при среднем значении по
европейской части России, равном 33,8. Аналогичная цифра по кражам, 74, почти
совпадала со средней по стране - 75. Разве что по убийствам ситуация была
получше: семь - на каждые 100 тыс. против среднероссийских десяти.
Предоставлено издательством Скай Хорс
Киевский городовой должен был находиться на своем посту с утра до вечера
Полицейские
силы оказались не готовы к изменившимся обстоятельствам. В Киеве до 1904-го
даже не было сыскной службы, и поэтому не только охрана порядка, но и розыск
легли на плечи местных городовых. А эти люди были далеко не суперменами.
По закону
1853 года полицейские команды комплектовались непригодными к строевой службе, а
штат городовых пополнялся исключительно нижними воинскими чинами, уволенными в
запас. Принятые на службу правоохранители зачислялись в резервную команду, где
проходили первоначальную подготовку в течение двух недель. После этого они
должны были сдать экзамен, а пройдя его, приступали к главному испытанию -
непосредственно службе.
Служба была
нелегкой: по закону городовой должен был быть доступен гражданам в любое время
суток. В итоге нижние полицейские чины вынуждены были все 12-часовое дежурство
в прямом смысле слова простоять на ногах. За нарушение этого правила наказывали
жестко: в архивах сохранилось свидетельство о семисуточном строгом аресте,
которому подвергся городовой Старокиевского участка некий Бобишкин, оставивший
свой пост на улице Фундуклеевской (сегодня - Богдана Хмельницкого) ради беседы
с владельцем расположенной рядом портерной.
8 руб. из госсредств ушло на покупку штор для личного домашнего кабинета Цихоцкого.
Долгое
стояние еще и не приносило особых денег. Семьи многих городовых и околоточных, особенно
если речь шла о честных слугах закона, жили в нищенских условиях. В этой связи показательной
является история Михаила Пеньковского, окружного надзирателя Лыбедского полицейского
участка. В феврале 1885 года, на следующий день после того как ему отказали в
прошении об отставке, Пеньковский застрелился. Начальство не захотело отпускать
этого опытного и добросовестного надзирателя, а тот уже не в силах был сводить концы
с концами.
“Лишаю себя
жизни, потому что бесчестно жить не позволяет мне совесть, а честно жить не
хватает средств”, - написал в предсмертной записке самострельщик.
Историки
указывают и на ряд других причин, которые ослабили способность
правоохранительных органов выполнять возложенные на них задачи. Первая из них -
это коррупция в высших эшелонах ведомства.
Так, в 1898
году полицмейстером Киева назначили Вячеслава Цихоцкого, ранее служившего в
Санкт-Петербурге. Через два года губернатор Федор Трепов решил провести ревизию
деятельности главы городской полиции.
Полицмейстер брал мзду с евреев за разрешения на проживание в Киеве в обход существовавшей тогда черты оседлости, а также необоснованно ввел несколько новых госдолжностей
Итоги
проверки шокировали Трепова: подчиненные доложили губернатору, что полицмейстер
щедро тратит казенные средства на собственные нужды. К примеру, полиция
заплатила из своего бюджета 49 руб. (в те времена корова стоила 1 руб.) за освещение
его квартиры электричеством. Еще 8 руб. из госсредств ушло на покупку штор для
личного домашнего кабинета Цихоцкого.
Полицмейстер
брал мзду с евреев за разрешения на проживание в Киеве в обход существовавшей
тогда черты оседлости, а также необоснованно ввел несколько новых
госдолжностей. В материалах расследования указано, что Цихоцкий, получая от государства
не слишком щедрое жалованье, всего за два года насобирал 100 тыс. руб., на
которые приобрел себе целое имение.
Самое
поразительное, что эта история не имела для Цихоцкого особых последствий. Он
еще шесть лет руководил полицией, после чего благополучно подал в отставку,
получил государственную пенсию, а уголовное дело против него закрыли.
Предоставлено издательством Скай Хорс
Кандалы на ногах заключенного в царское время применялись так же часто, как сейчас - наручники
“Коррумпированность
высших эшелонов полицейского аппарата дала возможность правонарушителям
уклоняться от ответственности”, - считает Елена Самойленко, современный историк,
кандидат юридических наук.
Киевские
полицейские-мздоимцы еще и выбивали показания из задержанных, заставляя
невинных брать на себя ответственность за чужие преступления. Архивные
документы говорят о распространенности этого явления, показывая, что порой дело
заканчивалось трагически.
К примеру,
сохранились свидетельства о том, как некий городовой А. Кобза избил до смерти
задержанного К. Иванина в Подольском полицейском участке, выбивая признание
вины. А 31 марта 1902 года 26 заключенных Киевской губернской тюрьмы направили
генерал-губернатору Михаилу Драгомирову письмо, в котором сообщалось об ужасных
условиях содержания. В послании подробно описывались муки, которые испытывал подозреваемый.
Арестованного приводили ночью под стражей в участок, накладывали железный обруч
на шею и резиновой плетью били до полусмерти.
“Человек
готов отдать или подтвердить все, и невинного страдальца не устрашает будущая
каторга или тюрьма - лишь бы избавиться от пыток”, - говорилось в письме.
Очень быстро
к общему уровню “подтянулась” и созданная в 1904 году киевская сыскная служба.
Уже через четыре года ревизия обнаружила, что из личных дел пропадали учетные
карточки и фотографии преступников, а также заявления арестованных о том, что у
них в полиции отбирали вещи и деньги.
Кривоохранительные
органы
Все
внутренние проблемы полиции отразились в итоге на успешности ее работы. В
1908-1911 годах Департамент полиции провел в Киеве ряд ревизий и обнаружил, что
уровень раскрываемости преступлений в городе оказался низким - 47-53%. При этом
нашлись отделения, где этот показатель и вовсе составлял катастрофические 14%.
Ради
справедливости стоит отметить, что не все нарушения общественного порядка,
которые учли в ходе этих проверок, носили действительно уголовный характер.
Например, в
число правонарушений внесли вылов киевлянами из Днепра подтопленной еды - больших
партий просроченных продуктов, которые санитарные урядники по правилам того
времени выбрасывали в реку. В частности, в 1886-м полиция долго и безуспешно
расследовала действия неких жителей киевской Никольской слободки, которые повадились
доставать утопленные возле моста банки с консервированными сардинами.
Предоставлено издательством Скай Хорс
В начале XX века для борьбы с правонарушителями в Киеве создали отряд городовых на велосипедах
Еще одним
примером “неуголовности” некоторых преступлений может служить расследование по
игре в домино, которая тогда причислялась к жульническим занятиям. 22 июня 1887
года некоего Емельяна Мельникова, владельца одного из киевских ресторанов, обвинили
в том, что он допустил азартную игру в домино в своем заведении. В результате
расследования и дальнейшего разбирательства мировой судья оштрафовал нарушителя
на 25 руб.
Но это были
частные случаи - криминогенная ситуация в Киеве в целом была худшей в империи.
Царские чиновники, по словам Самойленко, понимали, что проблему надо решать, но
от системной реформы органов отказались, предпочтя действовать точечно.
В 1906 году
приняли закон, увеличивший численность городской полиции до 837 человек. Однако
низкие зарплаты и тяжелая работа остались, а поэтому кадровая текучка среди
правоохранителей сохранилась на прежнем высоком уровне.
В сентябре
1912-го власти сделали новый ход - на улицах Киева появились городовые на велосипедах:
начальство надеялось, что так они смогут быстрее реагировать на правонарушения.
Но уровень преступности все равно не снижался.
“Ни
расширение штатов, ни нововведения не привели к улучшению криминогенной
обстановки в городе”, - резюмирует Самойленко.
***
Этот материал опубликован в №19 журнала Корреспондент от 17 мая 2013 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.