Именитый украинский хореограф Раду Поклитару рассказал Корреспонденту о своих будущих проектах, олимпийской постановке в Сочи, ну
Раду Поклитару сожалеет, что в сутках всего 24 часа. Из них хореографу, по его признанию, удается поспать максимум пять. Поклитару не лукавит. Наша беседа состоялась сразу после пресс-конференции, посвященной новому фестивалю КМАТОБ- Fest-2014, на которую балетмейстер приехал прямо из аэропорта. Он прилетел из Санкт-Петербурга, где ставил хореографию для нового фильма с Евгением Мироновым и Чулпан Хаматовой в главных ролях.
Труднопроизносимое название фестиваля, который пройдет с 7 по 12 апреля, — аббревиатура от Киевского муниципального академического театра оперы и балета. В 2009-м он приютил созданную Поклитару труппу Киев Модерн-балет. Но, став частью театра, труппа по-прежнему сохраняет автономность.
“Вот тут и живем — весь театр в одной комнате”, — говорит Поклитару, распахивая дверь в маленькое помещение на первом этаже.
Развернуться здесь негде: все заставлено фрагментами декораций и книгами. Отдельный вклад в “захламление” вносят многочисленные премии и награды.
На почетном месте — целая выставка Киевских пекторалей, самую свежую из которых вручили как раз накануне нашей беседы: поставленный Раду Поклитару спектакль Лебединое озеро. Современная версия победил в номинации Лучшее музыкальное представление.
— Раду Витальевич, поздравляем с новой Пекторалью! Что для вас значат эти премии?
— Знак качества, который ставят на моей работе другие люди.
— А какой же ставите вы сами?
— Прежде всего, мне должно нравиться. Главный зритель — я. И главный оценщик — я.
— Вы диктатор?
— Я стараюсь не выпячивать свой диктат. Крики, истерика — это перестанет действовать через два дня. Что работает? Улыбка, юмор. Насмешка иногда… И любовь — нужно своих артистов.
— Вы ставили фрагмент церемонии открытия Олимпиады — по Войне и миру. Вряд ли можно организовать такое шоу с помощью одной любви.
— Я ужасно волновался. Понимал, что вообще не умею этого делать. Мне говорят: нужно, чтобы проплыли корабли, прошли солдаты, затем вышли девушки и был бал Наташи Ростовой, а потом чтобы все это растворилось в ужасе революции. А как это делать — неизвестно.
Олимпиада — управление человеческими массами. Поэтому я позвонил Саше Лещенко: он — участник первого сезона Танцюють всі! и специалист по “майдансам” [Лещенко выиграл первое танцевальное телешоу Майдан’S]. Он просто невероятно мне помог. Саша сумел консолидировать всю эту разрозненную толпу — 400 человек!
У меня было всего две недели на создание текста, и еще месяц мы это ставили в Краснодаре, а потом отрабатывали в Сочи. Хотя, знаете, мне потом казалось, что мы чересчур много времени потратили, что можно было быстрее сделать.
— А как вообще это делается?
— Весь стадион покрыт сеткой из цифр, которые видны артистам, но не зрителям. Через каждые два метра марка — огромная шахматная доска. Абсолютная математика. И каждый артист знает, что он должен прийти вот на этом шаге вот на эту марку. Еще у всех в ушах маленькие рации, и я, находясь в 100 м, могу координировать танцоров. Также есть команда mass cast хореографов, которые ездят с Олимпиады на Олимпиаду и помогают постановщику. Я выставляю рисунок и говорю: “Фиксируйте!”. Они проходят и отмечают — № 96 стоит на точке Z3 в минуту такую-то (у всех участников бирки с номерами).
— Другой проект, которым вы занимались, — Гамлет в Большом театре — начался задолго до нынешних событий. Как вам работается сейчас в Москве?
— 11 марта 2015 года должна состояться премьера. Вообще я довольно космополитичен. Мало кому известно, что за восемь лет я так и не получил украинский паспорт: я гражданин Беларуси. И просто украинский хореограф.
Мои друзья в России разделились примерно поровну в своем отношении к нынешним событиям. Я стараюсь донести реальную картину происходящего в Украине, но если чувствую, что не могу привлечь человека на свою сторону, — о-кей, он имеет право на свое мнение. Уверен: время всех рассудит. Сегодня деятели искусства разделились на деятелей и искусство [11 марта на сайте министерства культуры РФ появилось коллективное письмо деятелей культуры о поддержке позиции президента России по Украине и Крыму. На момент сдачи номера под ним подписались 511 человек]. Я никогда не был сторонником писем за, против — это все такое советское. Просто делай свою работу и все. Давайте налаживать диалог. Думаю, мои проекты в России в маленькой-маленькой степени, но способствуют уничтожению обоюдной неприязни.
— Вы создали Киев Модерн-балет с помощью украинского мецената Владимира Филиппова. Он еще поддерживает театр?
— Да. И, к слову, других меценатов не появилось. Хотя нет. Наш единственный в Украине репертуарный театр современной хореографии поддерживает пермский предприниматель Андрей Демидов, супруг моей одноклассницы.
— А что же Минкульт? В прошлом году вы объявили, что распускаете Киев Модерн-балет: из‑за маленьких зарплат от вас ушли девять танцоров. Но театр выжил. Как?
— В тот момент я думал, что не готов снова вставать к станку и с артистами, которые не знают ни одного движения из нашего репертуара, создавать все заново. Но прошло лето, и я понял, что психанул.
Распустить театр — самое простое решение. И это я могу сделать всегда. Поэтому мы объявили всеукраинский кастинг. Я набрал новых артистов, и вот — мы прекрасно работаем.
Что до Минкульта… С господином Новохатько [регионал Леонид Новохатько был министром культуры Украины с февраля 2013-го по февраль 2014-го] у нас никаких договоренностей так и не образовалось. Тяжело в этой стране договариваться с министрами культуры: они сменяются с калейдоскопической быстротой. Может, оно и к лучшему — не успевают сделать не только ничего хорошего, но и плохого.
Но все-таки, если человек попадается порядочный и желающий что-то делать — а я надеюсь, новый министр культуры, Евгений Нищук, таков, — хочется прийти к конструктиву.
Сегодня утром читал его интервью — произвело нормальное впечатление. Кстати, министр культуры, который пришел на свой пост на волне всех этих событий, говорит, что ни в коем случае не будет препятствовать творческой работе с коллегами из России, проведению гастролей и прочего.
Знаете, мне, например, нравится Григорий Лепс. Я вообще не попсовик — все больше по Баху да по Генделю, — но Лепса люблю. И вот пожалуйста — у него в Киеве три дня концерты во Дворце Украина. И я вас уверяю, он его соберет. Потому что это настоящий талант.
— Допустим, соберет, только он и не высказывался в поддержку агрессии России. Среди подписантов был профессор Гнесинки Липс, а не поп‑певец Лепс.
— Эти письма — дело темное. Уверен, многие из этих людей не в курсе были, что именно они подписывают.
— Но практически никто не отписался…
— На их совести. Давайте не будем критиковать. Кто без греха, пусть первый бросит в меня камень.
— Вернемся к Минкульту. Сейчас вокруг только и слышно: мол, зачем вообще нужна эта “прачечная” — как из старого анекдота.
— А существует другой способ финансирования театров, музеев — всего того, что и есть культура нации? Ну, ребята, предлагайте! Во всем мире существуют аналогичные структуры. Был такой анекдот. Советская делегация идет по Праге. Спрашивают: “Что это за красивое здание?”. — “Министерство морских путей сообщения”. — “Зачем оно, если у вас нет выхода к морю?”. А чешские коллеги отвечают: “Ну у вас же есть министерство культуры”. Аналогия понятна: чтобы нам в Украине не пришлось задаваться таким же вопросом, мы должны уделять внимание культуре на самом высоком уровне.
Ни один театр в мире не выходит на самоокупаемость. Ни парижская Гранд-опера, ни лондонский Ковент-Гарден, ни Метрополитен-опера в Нью-Йорке, ни Большой театр в Москве. Знаете, в 2003 году, когда я ставил в Большом Ромео и Джульетту, театр зарабатывал $ 40 млн в год на продаже билетов. И все равно надо больше: там 3,5 тыс. человек работают! Театры всегда будут дотируемыми.
— Вы анонсировали фолк‑оперу Цвіт папороті на музыку Евгения Станковича на сцене ДК Украина. Премьера состоится в мае, как и планировалось?
— Пока мы вынуждены ее перенести: не было возможности искать спонсоров — это очень дорогой проект. Все всегда упирается в деньги. Во всем мире есть фонды министерств культуры. Их задача сделать так, чтобы спектакли — национальный продукт! — могли выехать на престижные международные форумы. Оплата билетов, перевоз декораций — это стоит денег. Мне очень стыдно отвечать коллегам: “Вы понимаете, у нас этого не делают… Не приня-то”. Грустно и смешно.
— Кстати, насчет грустного и смешного: вы как‑то сказали, что чем больше у вас иронии в середине спектакля, тем страшнее финал. А почему бы не наоборот?
— Можно и наоборот, наверное. Просто мне интереснее так. Между прочим, на эту мысль навел Роман Виктюк — типичный представитель московской театральной элиты, который идеально разговаривает на украинском языке. И почему-то постоянно пытается мне все переводить с украинского — будто я не понимаю! Мы с ним задумывали спектакль, который, к сожалению, не состоялся. Говорю: “Роман Григорьевич, вот я не понял, это будет смешной спектакль или страшный?”. А он отвечает: “Ой, Радочка, такой смешной будет спектакль, такой смешной! Чтобы в конце страшнее было”.
— Вы свободны в своем творчестве?
— Очень финансово зависим.
— Но если бы были абсолютно свободны в выборе, что бы поставили?
— Стараюсь мечтать о реальных вещах. Хочу сделать одноактный балет к концу сезона. Думал на музыку Моцарта — никогда на нее не ставил. Но у меня такое ощущение, что Иоганн Себастьян Бах опять выиграл.
— Бах тяжел.
— Он просто не старался вам понравиться.
— Речь о другом: он преимущественно писал в жанрах, не связанных с хореографией.
— Я преподаю искусство балетмейстера в Киевском университете культуры. И сейчас у моих студентов задание сделать постановку на любую из прелюдий и фуг Хорошо темперированного клавира (ХТК) Баха. Иногда получается очень интересно.
— А свой дебют как балетмейстера помните?
— 21 апреля 1996 года на сцене Белорусского хореографического колледжа. Постановка Точка пересечения на музыку Арканджело Корелли. Было очень страшно: я впервые показывал свою работу для зрителей. И так приняли хорошо… Если сейчас пересмотрю, то буду в ужасе от того, насколько слабая хореография, но у меня всегда возникает такое ощущение. Даже если я поставил какой-то большой балет, отхожу от него во времени, и кажется, что многое надо было сделать по-другому. Но никогда не переделываю: не имеет смысла. Проще поставить новое.
Кстати, мой второй номер, который я показывал после Точки пересечения, но уже на сцене оперного театра, буквально через несколько дней, — это были прелюдия и фуга из ХТК.
— Вы сказали, что вы космополит. Но у любого человека есть дом. Где ваш?
— Сегодня это однозначно Киев. Потому что здесь мой театр. А мой театр — это мой дом. Именно он, а не конкретный адрес прописки.
— Когда заходили в комнату, я едва не споткнулась о велосипед. Это вы “припарковались”?
— Нет, мой велик дома. Очень хотел бы покататься, но мне бы поспать… Кстати, у меня собака недавно появилась — белый вест-хайленд-уайт-терьер. По-простому — вестик Оскар. Вот и будем с ним кататься вдвоем по Трухановому острову.
Балетмейстер vs менеджер
Недавно Раду Поклитару отпраздновал день рождения — 22 марта хореографу исполнилось 42 года. Чего он достиг к этому возрасту и как шел к своему успеху?
2000: Стал главным балетмейстером Молдавской оперы
2003: Поставил на сцене Большого театра в Москве Ромео и Джульетту. Спектакль шокировал тем, что балерины не танцевали на пуантах
2005: Сделал в Киеве проект Le Forze del Destino, открывший широкой публике оперную певицу Елену Гребенюк
2006: Основал Киев Модерн-балет
2007: Начал победное шествие на Киевской пекторали — поставленный Поклитару балет Кармен.TV победил в номинациях Лучший спектакль и Лучшая работа балетмейстера
2008: Спектакли Веронский миф: Шекспирименты, Болеро, Дождь и Щелкунчик взяли Киевскую пектораль в номинации Событие года
2011: Начал карьеру на украинском телевидении — сначала как судья проекта Танці з зірками, а затем как член жюри талант-шоу Танцюють всі!
2012: Стал художественным руководителем КМАТОБ, но спустя год ушел с занимаемой должности, чтобы целиком посвятить себя своему балету и другим творческим проектам
2013: Совместный проект Киев Модерн-балета и Национальной оперы Украины Перекресток наградили Киевской пекторалью как лучший музыкальный спектакль
***
Этот материал опубликован в №13 журнала Корреспондент от 4 апреля 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.