Фото: ФК Шахтар Донецьк
Срна нашел "нормальных россиян"
Дарио Срна считает, что жители страны-агрессора просто запуганы диктаторским режимом.
В России есть нормальные люди, а убийство украинцев молча поддерживают, потому что боятся репрессий со стороны диктаторского режима. Об этом в интервью
KDK рассказал легендарный в прошлом футболист Шахтера Дарио Срна.
По словам хорвата, ныне работающего директором донецкого клуба по футболу, он общался после начала полномасштабного вторжения с футболистами из страны-агрессора.
- Со времен хорватской войны прошло уже 30 лет. Расскажите нам, украинцам, как вы сейчас относитесь к сербам, боснийцам?
- У меня есть много друзей в Сербии. Я с ними играл, я с ними жил, я с ними плакал, я с ними радовался. Один из них - Игорь Дуляй, он фантастический парень, любит Украину, любит Шахтер, звонит каждый день, переживает. Играл в Севастополе, играл в Шахтере. Несомненно, переживает за Украину очень.
- Они для вас не враги?
- Нет. Он - точно нет. Слушайте, как есть нормальные люди повсюду, так есть и больные люди везде. Мы сегодня ненавидим Россию, но я считаю, что даже в России сегодня есть нормальные люди, которые боятся что-либо сказать. Если скажут что-то против этого ущербного - он зароет всю его семью. С этим у них очень тяжело.
Даже в начале войны мне писали некоторые футболисты московского Динамо, с которыми и против которых я играл: "Дарио, мы против войны. Если что-нибудь скажем - нас уроют, контракт закончится". Это известные футболисты, которые играют в сборной России.
Я больше ни с кем из них не общаюсь, однако вам хочу сказать, что, возможно, они бы сказали, но всему там конец: остается без контракта, закрывают от него все.
- Вы понимаете, почему так?
- Я их не понимаю. С другой стороны, как бы мы поступили в подобной ситуации?
- А как бы поступили вы?
- Пока я не нахожусь в подобной ситуации, я не могу говорить о том, как бы поступил я. Я ведь мог и Шахтеру сказать: "Все, война, переживает семья" - и больше никогда не приезжать сюда. Я мог - у меня хорватский паспорт.
Никогда не забуду, как моя жена, когда через две-три недели, может, месяц после начала войны я вернулся в Украину, говорит мне: "Гляди, береги себя, у тебя ведь семья". Я сказал ей в ответ: "Буду, не переживай, все будет хорошо". Она говорит: "Как же ты счастлив, что едешь в Украину, и это во время войны". Она понимает, что еду я к своим людям, в свой дом. Я счастлив был возвратиться даже во время войны в Украину.