Константин Беляев, Игорь Губерман Назревал глухой скандал, ктой-то из посуды Вынул Берчикин сандаль, пахло самосудом. Ктой-то свистнул там в кулак, Ктой-то глухо ухнул, Во главе идёт Спартак Менделевич Кухман. И бежит, забыв о чванстве, черносотенный казак, Русский выкрест из Бердянска Проф Агиценович Зак. Он подлец, а мы ж не знали, Он зазвал и пригласил В эту битву за сандалий самых злостных местных сил. И пошла такая свалка, как у этих дурачков, Никому уже не жалко ни здоровья, ни очков. За углом, где батарея, Перекупщик Пиня Вайс Рвал английского еврея Соломона Экзерсайз. Обнажив себя по пояс, как зарезанный крича, Из кладовой вышел Двойрас и пошёл рубить сплеча. Он друзьям, как лодке - руль, Это ж гордость наша, От рожденья имя Сруль - а в анкете Саша! Худенький, как щепочка, щупленький, как птенчик, Сзади, как сурепочка, а спереди, как хренчик. Он удары так и сыплет, Он повсюду знаменит, В честь его в стране Египет назван город Поц Аид. Он упал, поднялся снова, воздух мужеством запах, "Гибакик" - рыдали вдовы - не топчите Сруля в пах. Вдруг звонок и тишина, И над павшим телом Участковый старшина Фима Парабеллум. Сладкий цимес - это ж прелесть, но сегодня он горчит, В нём искусственная челюсть Деда Пульмана торчит. Всё разбито в жуткой драке, По осколкам каждый шаг, А трусливый Гриша Дракель из штанов достал дуршлаг. За оторванную пейсу кто-то плачет, аж дрожит, На тахте у сводни Песи Сруль растоптанный лежит. Вот очнулся он и сказал - А зря шумел скандальчик, Я ведь принял за сандаль жареный сазанчик.