Историки, похоже, способны затмить экономистов и политологов. Во всяком случае, на постсоветском пространстве, где прежде повышенный интерес к экономическому и политическому переустройству переметнулся на переосмысление недавнего общего прошлого, пишет журналист Элла Таранова для сайта РИА Новости.
Впрочем, к нему оказалось небезразлично и мировое сообщество. Подтверждением тому стали, к примеру, недавние рассмотрения Генассамблеей ООН и Парламентской ассамблей ОБСЕ причин и последствий голода 30-х годов в СССР. Сессия ПА "утолила" голодомор, приняв его в своей резолюции за факт украинской истории 1932-1933 годов. Хотя представители России и Казахстана голосовали "против", поскольку эта трагедия в одинаковой мере коснулась и других народов бывшего Союза.
Любопытное допущение сделал участник обсуждения этой темы на форуме одного их интернет-сайтов: мол, Украина получила резолюцию по голодомору, а теперь станет требовать от России выплат, как евреи потребовали у Германии за холокост.
И некие признаки реального в этой "шутке юмора" есть. Ведь уже сказал публично заместитель директора Института истории Украины Станислав Кульчицкий, что геноцид не ограничивается одним холокостом и украинские жертвы не сравнимы ни с чьими потерями во времена сталинского террора.
Но спор о том, кто кого морил голодом, вряд ли может быть продуктивен. И хотя по Гегелю уроки истории учат, что они ничему не учат, кое-что из прошлого звучит, как серьезное предупреждение будущему.
В связи с новыми глобальными продовольственными угрозами где гарантия, что какому-то современному диктатору не придет в голову воспользоваться сталинским "изобретением" натравить один народ на другой?
Всякие войны отвратительны. Даже если это всего лишь война памяти. И главное оружие в ней - натянутая до предела аргументация охрипло спорящих историков. Но не все так просто в этой войне, и отнюдь не историки ее главнокомандующие. Видимо, есть основания у генерального директора Центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве Алексея Власова полагать, что иные современные руководители намеренно политизируют общественное сознание своего населения не "за" другое близкое ему население, а наоборот. Он убежден, что украинские элиты намеренно используют сложно-переплетенную историю двух государств в своем противостоянии российским элитам. И здесь любое лыко в строку, будь то увековечивание неизвестно за что полюбившегося президенту Ющенко Мазепы или выпячивание исключительно своих страданий в советский период истории.
Каждый спешит вытащить на свет Божий скелет из шкафа.
Лидеры Балтийских стран требуют у России признать факт оккупации своих территорий. Хворост подбрасывают в разгорающийся костер пересмотра истории из Центральной Азии, Южного Кавказа. И всюду находятся соответствующие документы и аргументы. Историческое сознание обществ новых государств по чьей-то подсказке или без нее выдвигает свою особую правду.
Не исключено, что в этом случае сама по себе история далека от любой из этих правд. А между тем как-то ползуче и поначалу не очень заметно раздражение в диалогах политиков, дискуссиях ученых стало добираться до обычных людей. И вот уже граждане стран, еще недавно считавшихся братскими народами, тоже ввязываются в бессмысленные диспуты, кто из-за кого больше потерял. Этот раскол заметен не только между русскими и украинцами. Схожие настроения доминируют между иными странами и этносами. Видимо, не хватает социального инструментария, чтобы понять, почему и, если хотите, по чьей вине произошли столь заметные сдвиги в нашей психике в сторону расхождения, только ли власть обостряет проблему.
И все-таки остаются еще несгоревшие мосты - память добра, когда никто особо не вникал, какой национальности твои друзья и сверстники, а уж тем более не обвинял в этногеноциде. Трудно найти семью на всем нынешнем постсоветском пространстве, в которой бы кто-то из родственников, а то и целых родов не ощутил на себе жестокость системы в самые мрачные ее периоды. И не обязательно это были крестьяне. Свой счет могут предъявить представители интеллигенции, науки, культуры. Вряд ли стоит полагать, что система была настроена против определенных народов. Политический террор исключений не делал.
Никто не спорит, что основные сигналы на его "претворение в жизнь", а правильнее сказать, на смерть, шли из Кремля. Но только ли современной России нести бремя ответственности за преступления правителей СССР?
Более того, в стране сейчас происходит настоящая "архивная революция" - открыты каналы для фактического изучения закрытых прежде тем. И уж российских историков, которые в полной мере воспользовались ставшими доступными всем документами, никак не упрекнешь в предвзятости. Пример тому - только что увидевшая свет книга профессора из Пензы Виктора Кондрашина "Голод 1932-1933 гг.: трагедия российской деревни". При этом автор не сводит террор голодом к трагедии одного народа. К слову, работа Кондрашина увидела свет благодаря "Российской политической энциклопедии", поставившей перед собой нелегкую задачу издать серию "История сталинизма", чтобы рассмотреть античеловечный режим во всех его проявлениях.
Жаль только, что подробное и честное прочтение истории в России лежит на плечах специалистов. И до сих пор не переведено на уровень государственной политики, как это сделали на той же Украине и ряде других постсоветских стран.
В любом случае, удел ответственных перед историей людей - не вести военных действий в этой области. Иначе следующим поколениям предстоит тяжелый труд: разобраться с советской историей, у которой будет с десяток противоречивых трактовок.