В украинском прокате стартовал Багровый пик – классическая готическая история глазами латиноамериканского киносказочника.
Гильермо дель Торо впервые вступил в контакт с призраком в возрасте 12 лет, пишет Анна Давыдова в №41 журнала Корреспондент от 16 октября 2015 года. Сверхъестественное завораживало будущего режиссёра с раннего детства - настолько, что, когда его пожилой дядюшка находился при смерти, паренёк специально попросил его подать знак с того света. Что, собственно, обязательный дядюшка вскорости и сделал: когда маленький Гильермо был один в комнате покойного, он внезапно услышал голос старика. Хотя дель Торо и сам просил об этом, но к такому повороту оказался не готов.
«Я ужасно испугался и убежал», - признаётся он в недавнем интервью американскому журналу Variety.
Со временем нервы у дель Торо стали покрепче, а интереса к мистике не убавилось – наоборот, режиссёр, снявший Не бойся темноты и Лабиринт Фавна, методично переносил на экран свою одержимость потусторонним миром, заработав репутацию тёмного волшебника кино. Вот только призраки к нему больше не приходили, хотя он их и всячески выискивал: у режиссёра даже появилась привычка - останавливаясь в отелях, всегда просить номера «со странностями» (если такие, конечно, в гостинице есть).
В 2008-м, когда из-за конфликта со студией Питер Джексон перестал быть режиссёром проекта Хоббит, эту работу предложили дель Торо. Подготовка к съёмкам забросила киногруппу в новозеландскую местность Уэйтомо, где специально для них открыли заброшенный отель. Дель Торо традиционно взял себе «номер с привидениями» и получил что хотел.
«Я был один, смотрел сериал Прослушка на DVD и вдруг услышал, как прямо в моей комнате происходит убийство: женщина кричала, мужчина плакал. Это длилось минут 15-20, и было очень страшно. Меня словно парализовало. Я надел наушники, сделал погромче и смотрел Прослушку до самого утра, пока солнце не встало», - вспоминает дель Торо.
Впрочем, этот пугающий опыт только лишний раз убедил режиссёра в верности однажды выбранного решения – делать красивое и страшное кино, которое могло бы передать зрителям часть пережитого им мистического опыта. Таким задумывался и Багровый пик.
Неужасный неужастик
Увы, вместо страшного и красивого фильма в этот раз фильм получился просто страшно красивым. Для кого-то уже одно это могло бы считаться огромной режиссёрской удачей, но для дель Торо маловато будет. И никто не скажет, что он не старался. Наоборот – вряд ли ещё какой-то проект в его карьере потребовал столько времени и сил.
Основное действие Багрового пика разворачивается в полуразрушенном готическом особняке, на создание которого у команды художников-постановщиков, строителей и декораторов ушло около полугода. Да-да, это впечатляющее здание собирали в натуральную величину, а вовсе не рисовали на компьютере. В итоге дом с привидениями по размерам получился эквивалентным десяти обычным съёмочным площадкам.
«Это самая большая съёмочная площадка, которую я видел в своей жизни», - признаётся Том Хиддлстон, сыгравший в Багровом пике загадочного британского баронета Томаса Шарпа, который привёз в свой мрачный особняк юную супругу-американку Эдит (Миа Васиковска).
По задумке режиссёра то, что помещения дома соединены между собой коридорами и лестницами, позволило минимизировать использование монтажных склеек, а следовательно – усилило эффект присутствия и «настоящести» происходящего на экране.
Понятно, что подобный размах – удовольствие не из дешёвых, но фильмы ужасов жанр малоприбыльный, и солидные бюджеты на них выделяются не слишком охотно. Дель Торо отчаянно сражался со студией и в итоге выбил $ 55 млн вместо предложенных ему изначально $ 35 млн.
Один из его аргументов: Багровый пик – это ведь не обычный хоррор. Свой фильм режиссёр определяет как готический роман.
«Настоящих готических романов не снимали уже лет 30-40. Это очень непростой жанр — микс любви и смерти. Это не ужастик, потому что здесь недостаточно жестокости. Но в то же время не романтическое повествование из серии Когда Гарри встретил Салли, - объясняет дель Торо в беседе с обозревателем Interview. - В готическом романе слишком мало сентиментального и слишком много тёмного. Его главный посыл: любовь может вырасти из боли».
В центре сюжета – юная невинная Эдит, ставшая целью (и не первой) беспощадных охотников за наследством, Шарпа и его сестры Люсиль (Джессика Честейн), живущих в том самом доме с привидениями. Но дель Торо отошёл от канонов.
«Обычно в центре такого сюжета — слабая женщина-фиалка, но я хотел, чтобы моя героиня была другой, - говорит режиссёр. - Чтоб и сексом занималась, и в гонке на выживание могла поучаствовать, и себя защитить в случае чего. Такая полноценная личность. А сейчас спойлер: я и финал собирался сделать нетипичным для готического романа. Там же как? Некий Фабио с одухотворенным лицом несёт на руках спасённую девушку, спускаясь с холма или выходя из огромного особняка. А тут девушка сама спасает парня. Такая сильная и красивая девушка, неважно причём, любимая или нет».
Лабиринт без Фавна
Дель Торо, начинавший свою карьеру как создатель грима и спецэффектов, лично работал над эскизами призраков для Багрового пика. Говорят, источником его вдохновения послужил знаменитый альбом рисунков-страшилок Франсиско Гойи Ведьмы и старухи.
Взгляд не просто режиссёра, но настоящего художника чувствуется буквально в каждом кадре. Так, кроваво-красное платье превращает Честейн в некий прекрасный и хищный цветок, распустившийся посреди гостиной, заполненной бесцветными светскими «растениями». А жёлто-чёрные бабочки оттеняют выдержанную в таких же тонах шляпку Васиковски и словно служат предсказанием угрозы, которую уже скоро услышит девушка: «Ты прекрасная бабочка, а я чёрная моль, и я сильнее. Ты красивая и глупая, я разрушу тебя в одно касание».
Багровый пик – это настоящее пиршество для визуалов, но, увы, не для любителей пощекотать нервы
Да, Багровый пик – это настоящее пиршество для визуалов, но, увы, не для любителей пощекотать нервы. Как ни прискорбно, но у картины нет какого-то второго дна - цепляющей истории и глубины погружения в подсознание, к живущему в нём первобытному, изначальному ужасу. То есть нет всего того, что сделало Лабиринт Фавна настоящим шедевром.
Но, возможно, всё дело в том, что режиссёр и ставил здесь себе задачу попроще - не смиксовать Алису в Стране чудес с ужасами Второй мировой войны, стирая грань между реальностью и фантазией, как в Фавне, а просто закрыть детский гештальт.
Как признаётся дель Торо, открывающая сцена ленты – когда к главной героине приходит призрак матери, которая пытается предупредить её о будущей опасности, - имеет самое непосредственное отношение к его семье.
«Когда умерла моя бабушка, мама слышала её шаги, ощущала запах её духов и даже чувствовала её прикосновения — эти рассказы навсегда застряли в моём воображении. Для меня идеальные призраки — это ужасные матери. Может, потому что я мексиканец. Мать и Мексика — две фигуры, которых мы боимся и любим одновременно», - говорит режиссёр.
В Багровом пике мексиканский киносказочник, безусловно, выложился на полную. Не просто снял очередную страшилку, а обратился к теме, лежащей в основе всех подобных страшилок, теме единственно важных вещей - любви и смерти
В Багровом пике мексиканский киносказочник, безусловно, выложился на полную. И, кажется, просто… перестарался: так бывает, когда хочешь сделать что-то как можно лучше. Например, как можно лучше рассказать историю об очень личных и важных вещах. Не просто снять очередную страшилку о прекрасной деве, коварном злодее и призраках, но обратиться к теме, лежащей в основе всех подобных страшилок, теме единственно важных вещей - любви и смерти.
«Я считаю, что настоящая любовь только та, где каждый успел проявить темную сторону своей натуры, а партнер это принял, - говорит дель Торо. - В фильме мой любимый момент вот этот: «Ты отравил меня! Ты мне врал! Сказал, что любишь меня!» — «Да, люблю!». Настоящая любовь приходит из очень тёмных материй. Помните сказку Красавица и чудовище? Для меня идеальный хеппи-энд был бы таким: чудовище в финале не превращается в принца, а красавица принимает его таким, какой он есть, и говорит: «Милый, да ты нормально выглядишь».
Что ж, остаётся только перестать сравнивать и просто применить этот принцип к Багровому пику: выглядит, в конце концов, он нормально. Даже более чем.
***
Этот материал опубликован в №41 журнала Корреспондент от 16 октября 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.