Всего пять лет эффективной работы, и бедствующая Словакия, зажатая в тиски авторитаризма и коррупции, превращается в центр европейского автопрома, самого прогрессивного члена Евросоюза, налоговый рай континента и чемпиона мира по хоккею, пишет Александр Пасховер в свежем номере журнала Корреспондент.
С 1 января 1993 года во всех дипломатических представительствах Чехословакии переполох. С политической карты мира исчезла ЧССР. Два братских народа, чехи и словаки разъехались на две страны.
Согласно договоренностям имущество переходило по наследству, в пропорции один к двум. Большая часть - десятимиллионной Чехии, меньшая - пятимиллионной Словакии. В зарубежных посольствах ЧССР дипломаты наскоро делили кабинеты, мебель и оргтехнику. Два принтера чехам - один словакам, два монитора вправо - один влево. Верхние и Нижние Татры - Словакии. Национальные авиалинии и морской флот - Чехии.
"В этом чехи были немножко умнее наших, - иронично замечает посол Словакии в Украине Павол Гамжик. - Но если смотреть на это сегодня, то это мелочи".
Страну делили по-честному и только хоккей - по-братски. Все медали, кубки, титулы и место в мировой элите достались Чехии. Словацкую команду отправили в низший дивизион. Без воздушного и морского флота, без высокотехнологичной промышленности, в конце концов, без хоккея. Братислава практически босиком двинулась покорять высшую лигу мирового капитализма.
"Мы должны были создать все институции, создать свою словацкую крону, вспоминает Гамжик. - Мы начинали с нуля. Все тогда ожидали, что страна просто экономически развалится". Не дождались.
В несколько приемов словаки развернули свою экономику в сторону развитого капитализма. Упростили налоговую систему, провели пенсионную реформу и организовали прозрачную приватизацию, адаптировали законодательство к нормам Евросоюза и открыли экономику для транснационального бизнеса. Правда, не сразу. Стране предстояло пережить пять лет унизительного застоя.
Зато потом, когда в 2003 году, спустя всего десять лет после так называемого бархатного развода, в Братиславу приехал Стив Форбс. Пораженный успехом европейской провинции, американский миллиардер в журнале Forbes написал: "Словацкая Республика готова стать новым Гонконгом или Ирландией".
Гонконг? Может быть. Ирландия? Для Словакии это уже пройденный этап.
Словакия не Украина?
Истории становления Словакии и Украины в чем-то очень похожи. Обе страны оторвались от своих метрополий. Промышленность обоих государств пережила шок после разрыва традиционных производственных цепочек. В 1989 году 67% словацкого экспорта уходило в соцстраны, в первую очередь СССР.
Но к началу 1990-х этот рынок внезапно сдулся. К 1992 году ВВП Словакии сократился на треть. Страна оказалась на грани социальной катастрофы. Уровень безработицы к 1994-му достиг 18%. "Все ожидали, что через полгода будут платить пять, шесть, десять или 20 словацких крон за одну чешскую крону", - говорит Гамжик об угрозе катастрофической девальвации национальной валюты.
Ко всем несчастьям добавился еще и политический кризис. Премьер-министр Владимир Мечиар сконцентрировал в своих руках абсолютную власть, задавил парламентскую оппозицию, подчинил себе массмедиа. Правительство вывело предприятия газовой и оборонной промышленности, энергетики и телекоммуникации за рамки приватизации.
Те предприятия, которые были проданы, контролировались властью с помощью так называемой золотой акции. Впрочем, эта строгая мера не уберегла экономику от потрясений. Внешний долг страны неуклонно рос.
"Знаете ли вы о судьбе металлургического комбината в Кошице? - спрашивает у Корреспондента Мартин Барто, в середине 1990-х - экономист банка ING Bank Братиславское отделение. - Во время правления Мечиара его приватизировала приближенная к нему группа людей. Им удалось к 1999-му привести этот комбинат практически к банкротству".
С западным миром у словацкой власти были весьма натянутые отношения. За авторитаризм и откат к левой идеологии госсекретарь США Мадлен Олбрайт назвала Словакию "черной дырой Европы". Может быть, представительница Белого дома и преувеличивала, но вот словацкий предприниматель Марош Бало, которому в конце 1990-х было только 22 года, с содроганием вспоминает те времена.
"Если вы были нормальным мужчиной, вам все равно было трудно построить малый бизнес, заработать много денег, затем построить средний [бизнес], - рассказывает Бало Корреспонденту. - Полиция была связана с мафией".
До 1998 года Словакия уж очень напоминала Украину. Но только до этого периода. Дальше пути Братиславы и Киева расходятся. "Перед 1998-м мы были потерянной страной, - резюмирует Мартин Ленгель. - После 1998-го мы получили надежду на изменения. И мы изменились".
Новая волна
На парламентских выборах 1998 года партия Мечиара получает 27% голосов. Это неплохой результат, но недостаточный чтобы вновь возглавить правительство. Новый кабинет сформировал Миколаш Дзуринда, лидер демократической коалиции. 43-летний политик взял курс на либерализацию рынка, привлечение частного капитала в государственный сектор.
Дзуринда - человек с новой политической и экономической философией. Впрочем, это новое было хорошо забытым старым. До Второй мировой войны Чехословакия уже развивала рыночную экономику. Вполне успешно. До тех пор пока не стала частью коммунистического блока.
"После того как была навязана другая система, Чехословакия очень много потеряла, - говорит Василий Гривна, бывший посол Словакии в Украине, а ныне - сопредседатель словацко-украинской межправительственной комиссии по культуре и науке. - Стандарты уровня жизни на Западе после Второй мировой войны существенно повышались, а в восточноевропейских странах не развивались. Оказалось, что система, которая действует там [на Западе], более эффективна".
В конце 1990-х словаки в прямом смысле решили идти назад в капиталистическое будущее. Заявленная цель - членство в Евросоюзе. Корреспондент обратился к словацкому реформатору, нынешнему министру иностранных дел Дзуринде с вопросом: "Что в первую очередь Вы предприняли для евроинтеграции страны?".
Пресс-секретарь министра Любош Шварцбахер передал письменный ответ главы внешнеполитического ведомства. Его суть: за два-три года приняли 80 тыс. страниц новой законодательной базы, адаптированной под условия ЕС, и провели основные экономические реформы.
Первый шаг на пути к победе капиталистического труда - прозрачная приватизация. Барто приводит в пример продажу в 2000 году обанкротившегося меткомбината в Кошице американской компании US Steel. Завод стал одним из крупнейших в стране. "Это был первый сигнал, что Словакия это уже нормальная страна", - говорит Барто.
Государство на открытых аукционах начало продавать свои активы и привлекать бизнес различными преференциями. Инвестиции от 5 млн евро давали право на налоговые льготы сроком на пять лет. Правительство также дотировало рабочие места тем, кто строил новые предприятия.
"Эти решения привлекли много зарубежных инвесторов в Словакию, - считает Дзуринда. - Они все еще играют важную роль в укреплении словацкой промышленности и инфраструктуры".
С 1993 по 1999 год в страну зашло всего $ 2,4 млрд прямых иностранных инвестиций. За последующие семь лет - $ 23 млрд. Этот капитал развил новые для государства отрасли. Словакия фактически с нуля стала одним из самых мощных автопроизводителей Европы. В страну пришли французские, немецкие и корейские автопроизводители.
Жерлье Ив, представитель директора ПСМА Рус, огромного технопарка в Калужской области, помогает в организации в России выпуска машин марок Peugeot и Citroen. Если все будет хорошо, то вскоре российский завод выйдет на объем производства 125 тыс. машин в год. Но даже эта цифра меркнет в сравнении с тем объемом, которого француз Ив достиг, работая в Словакии.
Топ-менеджер автомобильного гиганта рассказывает, что со словацкого конвейера он выпускал 200 тыс. автомобилей Citroen и Peugeot в год. Невероятный масштаб для маленькой страны с населением, равным Киеву и Киевской области. Кроме французов здесь разместили производство немецкий Volkswagen и корейская Kia Motors. Лишь азиаты в 2004-м со старта инвестировали в Словакию $ 1 млрд.
Власти, дабы не упустить такой куш, предоставили компании 166 га земли под производство. За счет бюджета подвели к стройплощадке все коммуникации, освободили от ряда налогов, пока завод не вышел на прибыль, выделили гранты для обучения персонала.
По объему выпуска автомобилей на душу населения Словакия один из мировых лидеров, за что теперь страну величают Детройтом Европы. Это новое имя указывает на ее сходство с мировым автомобильным центром на севере США.
Кроме того, в маленькую центральноевропейскую республику пришли крупные производители электроники и бытовой техники - Samsung, Sony, Whirlpool. Приток капитала оживил финансовый сектор.
"Банки начинали предлагать всем займы, - рассказывает Бало. - Я начал свой бизнес с кредита, чтобы купить недвижимость. Экономика начала работать. Однако приходилось работать тяжелее и больше. Но это единственный путь, если вы хотите достичь высокого жизненного уровня".
Преодолевая сопротивление
Одна из ключевых экономических реформ страны - упрощение налоговой системы и новая кадровая политика. Власть избавилась от чиновников старой автократической закалки. В минэкономики и минтруда были наняты прогрессивные сотрудники из Ассоциации предпринимателей и Ассоциации налогоплательщиков Словакии.
Гамжик в начале 2000-х был одним из руководителей правительственной коалиции. Он рассказывает, что запутанная система налогообложения за несколько лет была кардинально упрощена. Но это были очень трудные несколько лет. Левые партии оказывали тотальное сопротивление.
"Средний класс и выше среднего приняли реформы, - говорит Ленгель. - Однако реформы не были приняты классом с более низкими доходами и жителями сельских районов, которые всегда опирались на левую и социальную политику".
Даже консерваторы из ЕС критиковали Словакию за налоговый демпинг. Федеральный канцлер Германии Герхард Шредер и премьер-министр Швеции Йоран Перссон давили на словацких политиков, желая сохранить налоговое единообразие Европы.
И тогда Ассоциация налогоплательщиков Словакии выступила с открытым письмом: "Высокие налоги несовместимы с динамичным экономическим ростом, накоплением богатств и повышением жизненного уровня. Мы считаем, что в долгосрочной перспективе без снижения налогов ни одна страна не способна добиться благосостояния или поддерживать его".
Ассоциация пригласила в Словакию Форбса, чтобы миллиардер смог принять участие в агитации за новую фискальную систему. По возвращении из Европы в журнале Forbes он написал: "Скоро в Словакии будет введен единый налог со ставкой 19% для физических лиц и корпораций. Налог на наследство будет отправлен на свалку, за ним последует и налог на дивиденды. Правительство планирует сократить высокий налог на зарплату, за счет которого финансируется ряд социальных программ". Этот манифест фактически прозвучал как международная реклама молодой экономики.
В 2004 году ликвидировали 21 вид налогов с доходов по ставкам от 10% до 38%. Вместо этого установили единый оброк со всех видов доходов - 19%. Со снижением налогового давления динамика роста ВВП Словакии стала самой стремительной в Центральной Европе. "Это очень положительно повлияло на инвестиции, - говорит Гамжик. - К нам переместились предприятия из Чешской Республики. Это были реформы, которые открыли страну, росли инвестиции".
Забили шайбу
В 2003 году в стране прошел референдум. Словакам было предложено выступить за или против вступления в ЕС. Этот вопрос впервые в новейшей истории страны объединил оппозицию с властью, левых с правыми, нацменьшинства с титульной нацией.
"Все партии, - рассказывает Барто, - даже оппозиционные, говорили своим приверженцам, чтобы они голосовали за вступление Словакии в ЕС". И вот 1 мая 2004 года еще недавно черная дыра Европы превратилась в полноправного члена евросодружества.
"С вступлением в ЕС для молодых открылись такие перспективы и возможности, которые нам, пожилым, и не снились, - говорит Гривна. - Куда хотят, могут ехать учиться, путешествовать, работать".
"Жизненный уровень стал двигаться только с вступлением в ЕС", - дополняет земляка Гамжик.
В 2007 году по темпу экономического роста Словакия заняла второе место в ЕС, уступив первенство Люксембургу. В 2008-м прирост ВВП страны составил рекордные для содружества 10%. Низкие налоги, либеральное законодательство, эффективная политика привлечения капитала и вступление в ЕС обеспечили высокий темп экономического роста.
Словацкая крона, от которой после развала ЧССР ожидали катастрофического обвала, к 2008 году укрепилась на 18%. Этот финансовый задел позволил Братиславе на следующий год свободно перейти на евро. Гамжик замечает, что в этом вопросе словаки обскакали даже Чехию, свою бывшую метрополию.
"У нас прошла финансовая реформа, - говорит дипломат. - Это хорошая реформа. У нас в прошлом году финансового кризиса не было".
И последняя - маленькая, но очень символическая - победа. Выдворенная в 1993 году из высшей хоккейной лиги сборная Словакии за два года вернула себе место в мировой элите, в 2000-м завоевала серебро, а в 2002-м - золото чемпионата мира.
"Мы хорошо развиваемся, - резюмирует Гамжик. - Я не говорю, что у нас нет проблем. Просто есть такое чувство, что жить в стране хорошо и достаточно безопасно. Все уверены, что есть перспектива".
Пять основных шагов, обусловившие рост экономики Словакии:
1. Упрощена налоговая система;
2. Проведена стремительная евроинтеграция;
3. Созданы тепличные условия для роста иностранного капитала;
4. Оказана господдержка производителям;
5. Укреплена национальная валюта.
Этот материал опубликован в №20 журнала Корреспондент от 27 мая 2011 года в рамках проекта Национальная идея.