Век свободы не видать. В каких условиях отбывают пожизненный строк преступники в Украине

В Украине почти 2 тыс. преступников отбывают пожизненный срок - это больше, чем в любой другой стране Европы. Живут они в суровых условиях - под стать их наклонностям и резюме, - пишет Анастасия Береза в № 44 журнала Корреспондент от 8 ноября 2013 года. 

Перед входом в сектор максимального уровня безопасности Темновской колонии № 100 в Харьковской области, где содержат особо опасных осужденных-мужчин, стоят две маленькие фигурки черных дельфинов. Это не просто проявление творческой натуры местной администрации - так здесь подчеркивают родство с тюрьмой для пожизненников в России, названной Черный дельфин из-за такой же скульптуры.

Следующим посетителей встречает большой белый пес - вполне живой, мощный, настороженный. Сидит он в будке за первыми дверьми, ведущими в сектор максимального уровня безопасности. Собак тут много, все они прошли спецобучение. Их часто меняют - чтобы не привыкали к запаху заключенных.

За псом - длинный коридор, в который выходят 28 дверей. На каждой из них - крошечные таблички с фамилиями. Стоит абсолютная тишина.

В этом месте, чем-то напоминающем монастырь, постоянно живут семь десятков человек, еще дюжина сюда ходит на работу. Первые - пожизненные заключенные, а вторые - сотрудники пенитенциарной службы, которые их стерегут.

Корреспондент побывал в двух зонах, где содержат в Украине пожизненных заключенных - мужчин и женщин. Всего таких мест в стране 18: шесть спецколоний и 12 секторов максимального уровня безопасности внутри обычных колоний.

Пожизненники появились в Украине относительно недавно - после того как в 1997 году в стране ввели мораторий на смертную казнь, а в 2000-м само ее понятие убрали из Уголовного кодекса.

С тех пор украинские суды исправно из года в год назначали примерно по 100 с лишним пожизненных сроков. В итоге сегодня в стране отбывают наказание 1.866 приговоренных к таким срокам. Это самый большой показатель в Европе. Даже в России, где общее население колоний составляет более 500 тыс. человек, что в четыре раза больше, чем в Украине, пожизненников меньше.

Теоретически жизнь украинцев, получивших максимальное наказание, может закончиться вне тюремных стен - после 20 лет колонии они могут подать прошение о помиловании, которое означает замену срока на 25-летний. Но пока подобных прецедентов в стране не было.

Зеленая миля

Опасные преступники, серийные убийцы и насильники - вот контингент, скрытый от мира за 28 дверьми спецсектора Темновской колонии. Большинство из них - молодые, ранее не судимые мужчины, которые никогда не были женаты и не имеют детей. Самый младший, 1984 года рождения, осужден за изнасилование и убийство несовершеннолетней девушки, а также родной бабушки. Самому старшему - 60 лет. Суицидов не случалось, а смерть одна была: пожилой зек-сердечник в больнице умер.

“Мы очень внимательно наблюдаем за всеми, психолог беседует с ними, я подключаюсь. Если видим, что депрессия у кого-то, сразу принимаем меры”, - объясняет Юрий Ланцов, начальник спецсектора.

Максимальный уровень безопасности - это час прогулки в крошечном внутреннем дворике и 23 часа жизни в двухили четырехместной камере, по 4 кв. м на каждого. Здесь зарешеченное окно, туалет. Из мебели - кровати, небольшой столик и швейная машина, на которой шьют большие сумки-кравчучки, основной товар, производимый самыми опасными заключенными.

Другие штрихи быта пожизненников: горячий душ раз в неделю под надзором администрации, одно краткое свидание - разговор продолжительностью до четырех часов через стекло по телефону - раз в квартал. Длительных свиданий не бывает: слишком опасные люди сидят. Могут ведь, говорит Ланцов, во время длительного свидания мать или жену в заложницы взять.

По меркам обычных граждан его слова выглядят дикостью. Но это лишь до той поры, пока не узнаешь сидельцев поближе.

Вот, например, Руслан Худолий - молодой человек среднего роста с утонченными чертами лица. Своими даже немного изящными руками с тонкими пальцами он отправил на тот свет 30 человек. Убивал без разбору - девушек, девочек, взрослых мужчин, отнимая деньги и драгоценности. Последнее убийство совершил в следственном изоляторе - играл в камере в шахматы и поругался с соперником.

В кабинет начальника сектора на беседу с Корреспондентом Худолия заводят по всем тамошним правилам - на полусогнутых ногах, голова опущена вниз. Убийца, как и положено в таких случаях, называет свои имя, фамилию, год рождения, количество жертв и все статьи, по которым осужден. От одного этого речитатива становится жутко.

После охранники втискивают заключенного в металлическую клетку в углу кабинета - метр на полтора, - сажают на стул, закрывают дверцы. И лишь затем снимают с него наручники.

“Европа [европейские правозащитные структуры] против этой клетки, - нехотя объясняет Ланцов. - Но если ее не будет, то ни я, ни другие тут работать не станут”.

Несмотря на то что приезд журналистов, а тем более женщин, считается развлечением в убийственно однообразной тюремной жизни, Худолий на представителей Корреспондента почти не реагирует. Сидит отстраненно в клетке и очень скупо отвечает на вопросы. Да, в суде полностью признал свою вину. А теперь? Теперь ни на что не рассчитывает.

“Будет возможность подать помилование - подам”, - бросает он скупо.

В тюрьме дружеских отношений Худолий ни с кем не поддерживает, развлекает себя чтением книг, живет, как и встает утром с постели, “по привычке”. Самый частый гость в речи Худолия - словосочетание “все равно”. Единственный вопрос, который заставил его поднять глаза - серые и абсолютно прозрачные - и таким образом хоть как-то показать эмоции - “думаете ли вы когда-либо о своих жертвах?”.

- Стараюсь не думать, но бывают мысли.

- Какие?

- Не из приятных.

- Это сожаление?

- Да, - звучит бесцветный и короткий ответ.

Разговор на этом окончен.

Следующий собеседник - из бывших правоохранителей. Таких здесь трое, всех содержат в отдельной от остальных заключенных камере.

Процедура та же - в кабинет входит человек на полусогнутых. Имя - Владимир Закшевский, член банды так называемых оборотней в погонах. В его “послужном списке” - участие в целом букете вооруженных разбоев и один труп.

Проходит в клетку, садится. Наручники сняты, голова вниз. В движениях чувствуется какое-то подобострастие. Лицо чистое, а взгляд - когда Закшевский поднимает голову - светлый и лучистый, как у глубоко религиозного человека.

Преступник воодушевлен возможностью пообщаться, поэтому много рассказывает о себе. О том, например, что его навещают мать и сестра. Что пишет много писем. О боге. Что верит в лучшее и стремится как-то перевестись на малую родину - в колонию на Луганщине, чтобы быть поближе к родственникам.

Закшевский отбывает срок с 2001 года. Самым тяжелым испытанием называет суровость режима. Об этом он говорит напоследок, и бывшего милиционера уводят.

А вот на жестком, с резкими чертами лице Александра Бурбы по кличке Бурый, следующего арестанта, которого ввели в кабинет Ланцова для беседы с Корреспондентом, члена организованной банды из Полтавской области, на счету которой 68 преступных эпизода и шесть трупов, ни следа заискивания. Только холод.

Бурба - один из двух счастливчиков в этом приюте пожизненных заключенных, к которым регулярно приезжают жены. Детей у него нет.

Собственную судьбу Бурый особо тяжелой не считает.

“У меня есть девушка знакомая, ей 18 лет. Она больна, не встает с постели. Думаю, ей хуже, чем мне, - говорит он. А после, поразмыслив, добавляет:

- Здесь никто не думает, что умрет в тюрьме, - все живут иллюзиями, надеются”.

- А вы? - спрашивает издание.

- Я живу, чтобы приносить удовольствие близким. А помилование - это не более чем сдерживающий фактор, иллюзия, чтобы тут все с ума не сошли.

- Вам кажется, что смертная казнь была бы гуманнее?

- А что такое расстрел? Просто выстрел в голову.

Убийца пятерых человек точно знает, о чем говорит. Уходя, он единственный из всех собеседников Корреспондента спрашивает, когда и где выйдет текст.

Ланцов в желание Бурого “просто умереть” не верит.

“Как-то анкетирование проводили, так никто из них не сказал, что предпочел бы умереть”, - рассказывает он.

После издание беседует с руководством колонии, в частности, о тяжелых условиях содержания пожизненников. Андрей Ольховский, начальник колонии, крепкий невысокий мужчина, эту тему решительно обрывает: “Вы личные дела, описания детальные преступлений смотрели? Изнасилованные девочки, расчлененные трупы… Ничего вас там не смутило? Не вызвало сочувствия?”.

И уточняет, что пожизненники накормлены, одеты, содержатся в тепле, насилие к ним не применяют. “Все, что положено, мы делаем. Дадут команду - выпустим хоть завтра”, - говорит Ольховский, не дрогнув ни одним мускулом на лице. Шутит так, что ли?

Женская доля

К женщинам-пожизненницам - а их в стране 23, и все они содержатся в секторе среднего уровня безопасности в той самой Качановской колонии № 54, где оказалась и экс-премьер Юлия Тимошенко, - начальник и остальной персонал относятся с большим сочувствием. И живется им полегче: никаких тесных камер, собак, наручников. Самые опасные, по мнению судей, преступницы страны живут в светлых комнатах с новой мебелью. На полках - книги и личные вещи, новое постельное белье, кое-какая косметика. Одежда темная, но не тюремная, поверх - одинаковые рабочие халаты.

Все осужденные работают в отдельном небольшом цехе. Шьют перчатки, постельное белье и что придется. Многих навещают дети, если только сами не сидят в тюрьмах.

Для еще большего смягчения режима прокуратура даже предлагала перевести пожизненниц в общий сектор колонии, но особо опасные преступницы взбунтовались.

“Не захотели быть рядом с теми, кто рано или поздно выйдет на свободу”, - объясняет мотивы своих подопечных Ирина, начальница “пожизненного” сектора Качановской колонии. Свою фамилию она называть не хочет. Трудится здесь начальница уже 12 лет и через три года могла бы выйти на пенсию по стажу, но недавняя реформа продлила минимальный срок выхода на пенсию по льготе до 25 лет.

Миловидная Ирина держится бодро, подопечных не боится и подчеркивает, что относится к ним как к обычным людям.

“Я не думаю о том, что они совершили, иначе с ума сойти можно”, - поясняет она.

Сойти с ума действительно несложно. Ведь историй про женщин, избавившихся от мужа-тирана или убивших насильника, тут нет. Реальность намного ужаснее.

Например, самая старшая обитательница сектора - Мария Вовк 1942 года рождения, бабушка с бородкой, которая с отсутствующим выражением лица сидит целыми днями на постели. Она топором зарубила супруга и троих внуков. А потом еще и перерезала детям горло.

Самая младшая пожизненница - женщина 28 лет, не желающая представляться, - вместе с сожителем бросила одного за другим в колодец малолетних детей, привалив дсверху досками.

Остальные заключенные под стать. Взять хотя бы Нину Сергеевну 1949 года рождения. Фамилию свою дама, выглядящая как скромная пожилая учительница младших классов, не называет. Осуждена за групповое убийство. Сын отбывает наказание в российской тюрьме, ее же навещает дочь. “Учительница” умудряется передавать на волю из зоны посылки, собранные на заработанные здесь, в колонии, деньги.

Рядом стоит Светлана Александровна, тоже пожелавшая остаться бесфамильной, - и вовсе божий одуванчик с виду, а на деле - участница тяжелого группового убийства с целью наживы. Себя считает невиновной.

“Труднее всего эта неопределенность. Хотелось бы знать, когда может наступить освобождение”, - произносит она.

Безнадежные

Освобождение для убийц в принципе возможно.

По закону, за помилованием преступники, получившие пожизненный срок, могут обращаться по истечении 20 лет отбывания наказания и один раз в пять лет.

Если прошение будет удовлетворено, то срок заменяется на 25-летний. Однако в законе, отмечают юристы, не очень четко прописано, как считать эту замену - с момента подачи прошения или от начала пожизненного срока. Кроме того, в Уголовном кодексе не указано, распространяется ли на эти 25 лет право на условно-досрочное освобождение, то есть на сокращение срока на треть.

В любом случае Украина - одна из наиболее суровых по отношению к пожизненникам стран Европы. Например, в Хорватии средний срок пожизненного заключения составляет от 20 до 40 лет, в Австрии - 22, Италии - 21, в Англии и Уэльсе - лишь 14,4 года, а в Швеции - девять лет. По окончании срока пожизненники получают помилование.

В ряде европейских стран - Португалии, Испании, Норвегии, Словении - подобного наказания и вовсе не существует.

Хотя не только этим Украина отличается от соседей. Доля пожизненников в общей массе заключенных в стране невелика - 1,4 %. Для сравнения: в Англии их 6 %, в Турции - 4,4 %, в Италии - 3%. Но в абсолютных цифрах Украина становится номером первым в Европе по числу таких осужденных. Ведь если в Польше или Нидерландах, к примеру, бессрочное наказание отбывают всего два десятка человек, то в Украине - почти в 100 раз больше.

По этому показателю страна опережает даже Россию, где общее число пожизненников по состоянию на август этого года - 1.841 человек. В украинских тюрьмах на тот момент содержались 1.845 узников данной категории, а за два следующих месяца их число увеличилось на 21 человека.

Вообще Фемида в Украине работает как часы, присуждая пожизненные наказания как конвейер - примерно по 100 приговоров каждый год.

Объясняя большое число пожизненных приговоров, Алла Маляр, криминалист и кандидат юридических наук, говорит, что в стране высокий уровень насильственных преступлений, чаще всего спровоцированных алкоголем.

Не все с ней согласны. В Украине пожизненное лишение свободы дают за 11 видов преступлений, тогда как в Дании - за девять, России - за шесть, а в Германии и Польше - за пять. Все это заставляет экспертов предполагать, что отечественные законы носят репрессивный характер.

“Не думаю, что у нас в стране изуверов больше, чем всюду, - это у нас судебная система такая”, - уверен Семен Глузман, психиатр и диссидент, отсидевший в советских лагерях.  

***

Этот материал опубликован в №44 журнала Корреспондент от 8 ноября 2013 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.