Глава СБУ Александр Турчинов рассказывает о резонансных делах, черных списках и тайнах спецслужб
Назначение Александра Турчинова на пост председателя Службы безопасности Украины было одним из самых неожиданных кадровых решений новой власти. Но оказалось, что пламенный оппозиционер и уличный трибун органично вписался в обстановку монументального здания на Владимирской. Вот уже три месяца соратник Юлии Тимошенко - сдержанный руководитель спецслужбы, который даже осуждает излишнюю публичность новой власти.
В одном Турчинов остался неизменным – он и сейчас служит церкви. Глава СБУ старается каждое воскресенье вместе с семьей посещать храм. Он убежден, что вера в Бога не может компрометировать чиновника, наоборот – человек, который не верит, для Турчинова подозрителен. "Люди, которые не верят в Добро, не верят в Любовь, не верят в Истину, потенциально опасны", - считает он.
Кроме своей духовной жизни, глава СБУ рассказал Корреспонденту об отравлении Виктора Ющенко, об утечках информации из подконтрольного ему ведомства и излишней активности правоохранителей
- Сейчас активно расследуются дела против старой власти. Наибольшую прыть в этом вопросе проявляет глава МВД Юрий Луценко. Он даже обнародовал списки людей, которых вызывают для показаний. Есть ли подобные списки у Турчинова?
- Не хочу никого обидеть в данном случае, но я глубоко убежден, что нельзя из правоохранительной деятельности делать шоу. Нельзя переносить на публику те вопросы, которые должны решаться в процессуальных рамках. То, что касается человеческой жизни и судьбы, – это очень ответственно. И не важно, находится это человек при власти или нет.
Тайна следствия защищается законом более жестко, чем врачебная. Я не знаю случая, когда засветка материалов следствия помогала раскрыть преступление. Кроме того, есть понятие "презумпция невиновности".
Человек должен иметь защиту. В суде у него есть возможность защищаться через адвоката. А когда звучит обвинение с экрана телевизора или газетной полосы, не всегда можно защитить свою позицию. Потому нельзя следственные вопросы переводить в рамки политической целесообразности или рейтинговых соревнований: кто кого больше посадит, кто кого больше разоблачит. Только суд выносит окончательные решения и только судебный процесс по нашим законам – публичный.
Я на своей шкуре ощутил, что это такое - когда тебя начинают обвинять через средства массовой информации. Дважды требовали моего ареста в парламенте, при этом по телевизору рассказывали, как я якобы избивал бедных, беззащитных работников правоохранительной системы, как захватывал телеканалы, Администрацию Президента, следственные изоляторы и бил какого-то руководителя СИЗО (помню как сейчас – головой о дверной косяк).
В СБУ сегодня расследуются серьезные преступления, в том числе это касается чиновников, которые работали ранее на высоких должностях. Но озвучивать имена подозреваемых мы не планируем. А еще надо понимать, что Служба безопасности – это, в первую очередь, спецслужба, и лишь потом - правоохранительный орган. Наша главная задача – безопасность страны. Мы должны предупредить преступление.
Часто СБУ передает полученную информацию для дальнейшей разработки в другие правоохранительные органы либо информирует руководство страны для предотвращения проблемы.
А громкие заявления и газетные разоблачения – удел иной профессии - журналистов.
- То есть Луценко сейчас действует, как журналист?
- Я не вправе никому давать оценку, просто говорю о своей позиции. Наша пресс-служба может дать информацию только тогда, когда мы передаем дело в судебные органы или в прокуратуру, если это дело не является гостайной.
Я пытаюсь минимизировать свое общение со СМИ, тем более когда это относится к расследованию конкретных уголовных дел или затрагивает конкретную личность.
- У СБУ всегда был другой путь распространения информации – ее утечка. Например, депутат Григорий Омельченко периодически обнародовал следственную информацию…
- В последнее время, после начавшейся в Службе процессов обновления, я не знаю каких-то разоблачений, которые построены на материалах, подкинутых СБУ. Мы сами освещаем свою деятельность, когда считаем это необходимым. У нас нет надобности делать так называемые утечки информации через того или иного депутата.
- А раньше такое происходило целенаправленно?
- Такие случаи имели место. Например, тема ракет [незаконная продажа ракет Х-55 Ирану и Китаю] была осознанной утечкой из СБУ. Мотивация ее не была связана с интересами государства, это были внутриведомственные разборки для устранения одних генералов и продвижения других.
- Это была борьба между командами бывших руководителей СБУ Игоря Смешко и Владимира Радченко?
- Не хочу называть фамилии, но еще раз скажу, что мотивации, основанной на защите государственных интересов, в этой утечке не было. Потому что она пошла совершенно не под тем углом, который бы объективно информировал общество: что именно Служба безопасности раскрыла это преступление, именно Служба безопасности не допустила дальнейшую контрабанду ракет. В то же время сброс этой информации привел к тому, что Украину сделали едва ли не главным нелегальным торговцем оружием в мире.
- Вы будете детально расследовать деятельность предыдущего руководства страны и СБУ?
- У нас нет такого подхода, когда берется телефонный справочник, открывается на букву А и анализируется, какие фамилии могут нас заинтересовать. Или что расследование в отношении каких-то лиц может красиво прозвучать в прессе или понравиться руководству страны.
Мы не пытаемся скрывать либо избирательно выискивать нарушения. Если в действиях тех или иных должностных лиц есть состав преступления, оно расследуется, а материалы передаются в Генеральную прокуратуру или становятся предметом разбирательства в суде. А задача СБУ – самоочиститься от тех, кто жил незаконно, кто компрометировал Службу, кто преступал закон.
- Дело об отравлении Ющенко ушло в туман. И существует группа подобных дел, где сделаны громкие заявления руководством МВД, Генпрокуратуры, а потом - тишина…
- Читайте ответ на первый вопрос (смеется). Что касается отравления Виктора Андреевича, то следствие продолжается. Оно началось еще при прошлой власти, но начать и закончить – это разные вещи.
Проблема в том, что не было интенсивного расследования в момент, когда стало известно об отравлении. Наоборот, прокуратура того времени, и СБУ, и милиция, и депутаты, и политики, которые работали тогда на власть, пытались сделать все для того, чтобы доказать, что это не отравление, а провокация оппозиции, и скрыть следы самого преступления.
Поэтому через полгода, когда Генпрокуратура начала реальное расследование данного дела, возникло множество сложностей. Сейчас очень трудно обнаружить те вещественные доказательства, которые надо было находить буквально в течение первых суток.
При этом я надеюсь на позитивный результат, и не исключаю, что в рамках расследования этого дела будет раскрыто еще несколько преступлений, связанных с отравлением других людей.
- По поводу другого дела - пленок Николая Мельниченко. Значительная часть архива майора находится в Чехии, у Владимира Болданюка. Говорят, СБУ раньше даже договорилась о передаче его небольшой части. Почему нельзя забрать эти пленки?
- Забрать можно все. Но проблема в том, что для раскрытия убийства Георгия Гонгадзе и других преступлений, связанных с высшими должностными лицами, которые упоминаются на пленках, не обойтись без показаний самого Мельниченко. Он должен четко ответить, как проводилась запись, что записывалось, какие материалы, которые сегодня приписываются ему, действительно записывались им. Потому что иначе можно протолкнуть любую информацию под этим товарным знаком. И собрать столько записей, что и полк майоров мельниченко не мог бы их сделать.
Мы будем благодарны всем, кто передаст материалы, если имеет таковые, и считает, что они относятся к совершенным преступлениям. Но надо понимать, что такие записи могут содержать государственную тайну. Не хочу выдавать подробности, но некоторые материалы, которые публиковались, нанесли серьезный ущерб государственным интересам.
- Эти дела были для Вас наиболее интересными после прихода в СБУ? Или Вы хотели узнать что-то другое в первую очередь?
- Для меня было главным понять, как функционирует СБУ изнутри. Поверьте, многие мифы, которые слагались при КГБ и позже, являются досужими домыслами. Детективных сериалов, типа перемещаясь подземными коридорами, попадаешь в тайную комнату, открываешь шесть шифрованных замков и прикасаешься к страшной государственной тайне, не было.
Реальность намного проще и банальнее. Есть достаточно мощный аппарат, огромная забюрократизированная структура. Есть тысячи бесквартирных офицеров, проблемы с материально-техническим обеспечением. Есть случаи, когда люди самостоятельно в кустарных условиях создают уникальные вещи, необходимые для работы спецслужб. В общем, множество проблем, причем большинство – бытового плана: неустроенность людей, нехватка рабочих кабинетов и так далее.
- А чем владеет лично глава СБУ?
- Нормальная квартира в центре города - я живу в писательском доме. Есть автомобиль Honda. Вкладов в зарубежных банках нет. Так что события с долларом на меня никак не повлияли. Солидным имуществом не обзавелся, потому что в прошлом постоянно находился под контролем, в том числе и спецслужб. Я достаточно трезво оценивал возможность своего ареста, поэтому всегда был готов к такой перспективе. Но даже в те времена нарыть компромат на меня не удавалось.
- Вы изменились на новом посту?
- Я не стал более подозрительным, более озлобленным, что очень важно для меня. Правда, я и ранее не сачковал, хотя приходилось всегда много работать. Но интенсивность труда сегодня значительно возросла. Я не использую химических методов повышения своей активности (улыбается). Рецепт простой – меньше спать, меньше отдыхать. Других методов я еще не придумал.
Это интервью было опубликовано в № 17 журнала Корреспондент от 7 мая 2008 года