То, что было важно до вчерашнего дня, станет менее важным, и наоборот. Попробуйте угадать, какая из целей станет теперь приоритетной - превращение Москвы в один из глобальных финансовых центров или оснащение российской армии современным оружием? Улучшение инвестиционного климата, помогающее трансферту передовых технологий, или создание высочайших барьеров для потенциально опасных инвестиций? Модернизация или мобилизация? Как теперь будет выглядеть концепция долгосрочного развития на период до 2020? Как не раз уже бывало в российской истории, выбор стратегии (даже если это поначалу кажется тактикой) конфронтации с внешним миром приводит к отказу от любых внутренних реформ, насколько бы актуальными они ни были.
Как не раз уже бывало в российской истории, выбор стратегии (даже если это поначалу кажется тактикой) конфронтации с внешним миром приводит к отказу от любых внутренних реформ, насколько бы актуальными они ни были
Во внешнеполитической системе координат вчерашнее решение ставит Россию в положение игрока, который готов нарушать правила игры. Да, правила игры уже были нарушены другими игроками, прежде всего США. Но до вчерашнего дня Россия выступала их защитником, апеллируя к Уставу ООН и ключевой роли Совета Безопасности в утверждении законности тех или иных действий стран на мировой арене. Но кто теперь будет защищать правила игры?
Именно Медведев, а не Путин принимает историческое решение, ведущее к изоляции России; именно Медведев грозит Западу и тем самым теряет остатки имиджа либерала
Вчерашнее решение интересно с точки зрения управленческой тактики Владимира Путина в тандеме с Дмитрием Медведевым. Именно Медведев, а не Путин принимает историческое решение, ведущее к изоляции России; именно Медведев грозит Западу и тем самым теряет остатки имиджа либерала, западника и правоведа. Не так уж важно, делает он это сознательно или поставлен в такие обстоятельства.
Можно предположить, что Путин (который наверняка является автором решения) испытывает теперь некую смесь облегчения и азарта: наконец-то можно не притворяться
В своих посланиях и выступлениях Путин не раз говорил о том, что его целью является не только экономическое, но и политическое восстановление мощи страны, утраченной с распадом СССР. Эта идея, очевидно, глубже, чем просто предвыборная риторика. В ней есть большая доля личного. Можно предположить, что Путин (который наверняка является автором решения) испытывает теперь некую смесь облегчения и азарта: наконец-то можно не притворяться, не искать мучительно какие-то компромиссы, а гордо и смело заявлять о своих интересах, включившись в серьезную борьбу на высшем уровне.
Вчерашнее решение создает ощущение быстрого успеха. Безусловная поддержка внутри страны: по данным свежего опроса ВЦИОМ, 71% респондентов - за признание независимости Абхазии и Южной Осетии, только 10% - против; опрос Левада-центра показал, что рейтинг Медведева вырос по сравнению с довоенным с 70% до 73%, Путина - с 80% до 83%.
Растерянность и отсутствие четкого противодействия со стороны Запада тоже воспринимается как успех. Наверняка российские руководители отдают себе отчет и в причинах растерянности Запада: мы поставляем ему энергоресурсы. СССР в годы холодной войны тоже обеспечивал бесперебойность этих поставок, так что мы и холодной войны не боимся.
Конфронтация с Западом не скажется на торговле нефтью и газом, но способна окончательно погубить модернизационную идею
Конфронтация с Западом не скажется на торговле нефтью и газом, но способна окончательно погубить модернизационную идею. Конфронтация потребует мобилизации ресурсов, оправдываемой существованием внешнего врага. Вялые и непоследовательные реформы остановятся совсем. В условиях дорогой нефти это не кажется руководству страны страшным. Но в результате мы остаемся ресурсной экономикой со всеми ее особенностями. Мы остаемся ресурсным придатком того самого Запада, с которым разругались, отложив в долгий ящик все планы инновационного развития.
Можно предположить, что нынешняя ситуация катализирует процесс реформирования мировых институтов. Реформ не будет, если Запад закроет глаза на поведение России. Если же реформы последуют, то непременно с нашим участием. Можно даже гордиться тем, что Россия в этом случае сыграет позитивную историческую роль. За счет внутреннего развития, как всегда.