К украинской премьере триллера Самый опасный человек Корреспондент пообщался с Антоном Корбейном — культовым фотографом и режиссёром, чей новый фильм стал одной из последних ролей оскароносного Филипа Сеймура Хоффмана, пишет Анна Давыдова в №36 журнала от 12 сентября 2014 года.
В начале февраля 2014 года перестало биться сердце актёра, которого критики называли одним из самых одарённых и неординарных в своём поколении. Его остановила адская комбинация героина, кокаина, амфетамина и бензодиазепина, которой обладатель Оскара Филип Сеймур Хоффман пытался заглушить психологические проблемы.
Последний раз артист появился на публике за две недели до смерти — во время презентации фильма Самый опасный человек на престижном фестивале авторского кино Sundance. В картине Хоффман сыграл главную роль начальника подразделения немецкой спецслужбы.
Но, поскольку на фестивале Хоффман держался особняком и интервью не давал, толком расспросить его о новой работе так никому и не удалось. А ведь работа мастерская, психологически выверенная, тонкая: как уколы акупунктурными иглами — по больным точкам современного общества.
В своём третьем фильме режиссёр Антон Корбейн, изначально прославившийся как музыкальный фотограф и автор клипов для Depeche Mode и U2, взялся за актуальную тему международного терроризма и вопросов обеспечения национальной безопасности. По сюжету, в Германию приезжает некто Исса Карпов (Григорий Добрыгин) — сын русского генерала-миллионера, считающий себя чеченцем. Карпов ненавидит отца,так как появился на свет в результате изнасилования.
Парня долго мучили в тюрьмах России и Турции, после чего он нелегально оказался в Германии, где и лежат в одном из банков деньги его ныне покойного отца. При помощи молодого адвоката (Рэйчел МакАдамс), занимающейся вопросами беженцев, он пытается получить доступ к этим средствам. И оказывается под колпаком у немецких и американских спецслужб.
Глава операции Гюнтер (Хоффман) пытается объединить два дела — Карпова и мусульманского магната, который нелегально переправляет оружие под видом благотворительности. Таким образом Карпов, сам того не зная, становится наживкой.
— Ваш фильм основан на одноимённом романе Джона ле Карре. Почему вы решили взяться за эту книгу?
— После событий 11 сентября у меня появилось ощущение, что мы живём в очень поляризованном мире, и в последние годы оно лишь усилилось. Для меня это стало достаточной причиной, чтобы взяться за данную работу.
Сегодня мы так быстро судим других, так категорично делим всё на чёрное и белое. Мне кажется, люди даже не осознают происходящее и из-за этого поляризация усиливается
Сегодня мы так быстро судим других, так категорично делим всё на чёрное и белое. Мне кажется, люди даже не осознают происходящее и из-за этого поляризация усиливается. А вот подход Гюнтера, главного героя книги, предполагает, что для некоторых не стопроцентно хороших людей всё равно остаётся место в обществе. Более того, они могут привести нас к тем, кто представляет реальную опасность.
Ле Карре показал нам, что шпионские игры — это вообще-то довольно обычная работа. Если разобраться, то самое главное в ней — ты должен заботиться о тех, кого приручил. У твоих агентов проблемы, а значит, ты обязан стать для них и папочкой, и мамочкой, им необходимо чувствовать, что они могут полностью тебе доверять.
Kerry Brown/Roadside Attractions
Филипп Сеймур Хоффман идеально сыграл главного героя ленты
— Фильм очень интровертный: внутреннего действия в нём больше, чем внешнего. Сложно режиссёру снимать такое «тихое» кино?
— Важно не только то, как ты снимаешь, но и с кем ты снимаешь. И если работаешь с таким актёром, как Хоффман, то в его игре столько глубины и нюансов, что твоя задача просто это показать.
Филип оказался идеальным Гюнтером. Даже если оставить в стороне его актёрские качества, он был нужного возраста и подходящих физических характеристик. Я видел этого персонажа как человека, который не слишком заботится о своём здоровье и внешнем виде, но при этом он очень умный и культурный. А ещё он обладает большой внутренней силой и полон противоречий. В чём-то он ренегат, отступник…
И именно Хоффман как никто другой мог сделать видимой эту внутреннюю борьбу. Глядя на него, легко поверить, что он не много внимания уделяет себе, что может уснуть в офисе, вместо того чтобы отправиться домой. В этом персонаже есть одиночество, которое Филип проносит через весь фильм, заставляя зрителей также его ощутить.
— Странное, наверно, чувство - быть режиссёром картины, которая вышла на экраны, когда исполнителя главной роли уже нет в живых.
— Очень странное… И я бы не пожелал кому-то оказаться на моём месте. Но, несмотря на всю моральную тяжесть, я одновременно ощущаю радость — от великолепной игры Филипа, которой хочется поделиться с другими людьми. Поэтому во всех интервью я не устаю повторять, насколько он был велик. Но да, его уход тенью лёг на весь фильм. К счастью, всё было отснято до того, как произошла трагедия, и, заканчивая картину, нам не пришлось выбрасывать или переснимать какие-то сцены.
И ещё для Самого опасного человека я успел сделать книгу фотографий со съёмок — такую же, как для первых трёх своих картин. Я отобрал фото в прошлом году, а вот с текстом к ним не спешил — писанина тяжело мне даётся. Теперь пришлось делать это, когда Филипа уже нет. Очень тяжело: какую интонацию, какие слова подобрать в такой ситуации…
— Хоффман был ключевой составляющей в вашем гремучем актёрском коктейле: культовый Уиллем Дефо, звезда блокбастеров Рэйчел МакАдамс, Добрыгин — дебютант в фильмах подобного уровня. Трудно было их всех «смешать и не взбалтывать»?
— Ну да, особенно когда у всех на площадке опыта в кино побольше, чем у тебя. (Смеётся.) Вообще не думаю, что существует какая-то тайная режиссёрская формула. Просто нужно, чтобы все двигались в одном направлении, чувствовали себя частью целого. А если не получается, тебе нужно чётче задавать вектор. Как в любом деле, по сути.
— Со многими из своих актёров вы ранее работали как фотограф…
— На самом деле в этих двух ипостасях, режиссёра и фотографа, требуешь от людей совсем разного. Но, конечно, со знакомыми легче сработаться. Знаешь, чего ждать, понимаешь, кто может дать то, что тебе нужно. К примеру, давным-давно я фотографировал Уиллема [Дефо]. А в 2012-м увидел его в спектакле Жизнь и смерть Марины Абрамович, и он там был просто великолепен. Тогда-то и подумал, что он должен стать частью моего фильма в роли банкира Томми Брю.
— А как вы отыскали своего «самого опасного человека» Карпова — Добрыгина?
— На эту роль я хотел неизвестного актёра родом из плюс-минус того же региона, что и герой. Поэтому искал на Ближнем Востоке, Балканах и в целом по Восточной Европе. Подходящих кандидатов нашлось совсем немного. Добрыгинбыл одним из первых, но поначалу я отклонил его кандидатуру. А спустя месяцы он вновь пришёл на кастинг, и тут-то я понял: этот парень идеален!
Не знаю даже, почему я сразу его не разглядел. Есть в нём какое-то напряжение, нерв. К тому же он настоящий красавчик! (Смеётся.) Думаю, он станет звездой международного масштаба. Сейчас, кстати, он уже снимается в ещё одном фильме по ле Карре.
— Задача фотографа — зафиксировать мгновение. А чем отличается режиссёрская работа?
— О, это очень разные подходы. Меня даже удивило, насколько сильно они отличаются. Тут мало выставить композицию кадра — важен сюжет, эмоции. Снимать кино тяжело. Для меня фотография — это до сих пор настоящий дзэн, релакс. Есть только я и моя камера — полная противоположность тому, как делать фильм.
— Вы снимали в Гамбурге — городе, который очень хорошо знаете. Тут работает тот же принцип, что и с актёрами, — со знакомым проще иметь дело?
— В чём-то да. Но в этой работе самым приятным было другое — то, что большинство людей понятия не имеют, как выглядит Гамбург, хотя прекрасно знакомы с Берлином, Нью-Йорком или Парижем, даже если никогда там не бывали.
Для меня единственным референсом по Гамбургу была картина 1970-х Вима Вендерса Американский друг с Дэннисом Хоппером. Так что в определённом смысле я лишил этот город «кинодевственности»: очень интересно создавать визуальный образ, который может отложиться в памяти людей и формировать их представление о каком-то месте.
— У фильма очень осеннее настроение.
— Изначально планировалось начать съёмки летом, но мне действительно захотелось сделать осеннее кино. Более того, даже дату релиза подгадали так, чтобы попасть на европейскую осень.
— Сразу после Самого опасного человека вы начали съёмки нового фильма — Жизнь. Почему не взяли передышку?
— Если между съёмками проходит года два, очень трудно вновь прийти в это специальное «кинонастроение», ведь ты занимался совсем другими вещами. Но сегодня я всё больше чувствую себя именно кинорежиссёром.
Первый фильм — это был эксперимент, аномалия. Думал, сделаю один и успокоюсь. Но нет, потом появился Американец [драма с Джорджем Клуни, 2010]. И если дебютный Контроль [байопик о фронтмене группы Joy Division Иэне Кёртисе, 2007] — это было камерное кино, то тут уже большая студия, большой актёр — что-то совсем новое для меня.
И теперь, думаю, Самый опасный человек и Жизнь станут для меня настоящим боевым крещением, после которого я смогу уверенно сказать: да, я режиссёр, я снимаю кино.
— А что произошло с Корбейном-фотографом, когда появился Корбейн-режиссёр?
— Он «слился». (Смеется.) Честно говоря, не знаю. Я по-прежнему снимаю многих художников, им была посвящена моя последняя выставка. Но занимаюсь этим, что называется, между делом. Конечно, продолжаю работать с теми, с кем и всегда, — с музыкантами.
Изменилось ли что-то глобально? Пока не могу понять — может, через пару лет буду готов ответить на этот вопрос. В ранних 1980-х я начал делать свои первые музыкальные клипы, а годы спустя мои фото изменились под их влиянием. На снимках стали проявляться те же идеи, которые я реализовал в видео, а до того не особенно пытался воплотить в формате фотографии.
Но это медленный процесс. Помню, делая финальный кадр для своей первой книги — то ли 1988-й, то ли 1989 год, — я попросил Ника Кейва нацепить усы, и он стал похож на сутенёра из 1970-х. Раньше я точно не осмелился бы такое предложить — изменить что-то, сыграть роль на камеру. А Кейв, кстати, теперь настоящие усы носит. Но в то время предложить ему подобное было сущим святотатством! (Смеется.)
— Сейчас, выбирая историю для фильма, скорее возьмётесь за такую, которую понимаете, как снимать, или вам интереснее «нацепить на неё усы» и посмотреть, что получится?
— Не знаю. Сам я не пишу сценарии и пока не чувствую в себе потенциала. Просто так бывает, что ты читаешь историю и бац — она тебя зацепила. Понимаешь: она твоя.
Так произошло с Жизнью: она о фотографе и его звезде-модели Джеймсе Дине. Или трагедия 9/11, давшая толчок к съёмкам Самого опасного человека. То есть при желании можно взяться за любую историю, но необходима «точка входа».
Мне очень хотелось бы снять чёрную комедию или вестерн. Так что я жду, ищу и читаю, читаю, читаю.
Who is mister Corbijn?
Антон Корбейн – легендарный рок-фотограф, режиссёр и один из самых известных клипмейкеров современности
Depeche Mode
Когда-то, когда самих депешей было не трое, а четверо, они назвали Корбейна пятым участником группы. Именно ему команда обязана фирменным видеорядом и визуальными образами, ставшими настоящей «фишкой» DM.
U2
«Мне всегда казалось, что Антон фотографировал песни, а не нас», – говорит Боно, лидер группы U2, обязанной Корбейну множеством обложек для своих пластинок. Вообще перечислять всех клиентов Корбейна журнала не хватит: он фотографировал практически каждого стоящего персонажа современной рок- и киноистории. Кто-то сказал о нём: «Он снимает рок-звезд не такими, какие они есть, а такими, какими должны быть».
Антон Корбейн наизнанку
Своими глазами увидеть, как работает живой классик рок-фотографии, можно в документальном фильме Антон Корбейн наизнанку (2012), где человек, всегда остававшийся за кадром, оказывается в центре повествования.
***
Этот материал опубликован в №36 журнала Корреспондент от 12 сентября 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.