Художник Николай Маценко рассказал Корреспонденту, как увидел на Кипре один из сценариев возможного будущего Украины.
В прошлом году Николай Маценко, чья работа Сила знаний была продана в 2013-м на лондонских торгах Phillips за $ 19.400, вошёл в топ-25 самых успешных отечественных художников по версии украинского Forbes, пишет Анна Давыдова в №19 журнала Корреспондент от 15 мая 2015 года.
В зарубежных аукционах Маценко, известный широкой публике благодаря своим «гербам» и геральдическим мотивам, участвует с 2009-го, но за последний год громких продаж у него, как и у многих других признанных украинских мастеров, увы, не наблюдалось.
«Да, сейчас почти всё замерло, но всё-таки не «ужас-ужас», - с улыбкой комментирует художник ситуацию на арт-рынке. По его словам, в сфере искусства работает та же выжидательная тактика, что и по отношению ко всей нашей стране.
«Почему Украина до сих пор не получила инвестиций? Их вроде как и обещают, но тянут время, чтобы понимать, когда всё закончится. И, главное, чем всё закончится. То же самое и с искусством: как мне кажется, зарубежные покупатели также ждут, пока всё устаканится. А наши просто обеднели. Но жизнь-то идёт», - говорит Маценко.
Одна из миссий настоящего художника – исследовать и осмыслять эту самую жизнь во всех её проявлениях. Поэтому Маценко с готовностью откликнулся на предложение галереи Мистецька збірка принять участие в уникальном проекте - арт-туре Make Art, Not War на Кипре, острове, вот уже четыре десятилетия разделённом 180-километровой демилитаризованной зоной.
«Я не считаю себя художником в классическом смысле. Я такой художник-культуролог - исследую исторические, культурологические аспекты, люблю проводить параллели, экстраполировать», - объясняет Маценко свою творческую позицию.
- Подозреваю, провести параллели между Кипром и Украиной было нетрудно…
- Они очевидны, о чём говорить. На острове получилось в какой-то мере заглянуть в наше будущее – при определённом сценарии развития событий. Со времён кипрских событий прошло много лет. И если вначале людям там казалось, что ситуацию можно быстро выправить, то теперь очевидно: чем больше проходит времени, тем меньше возможностей вернуть что-то в прежнее состояние.
Сейчас выросло поколение 40-летних, которое не знает ни одного человека оттуда. И закономерно, что сейчас они не видят никакого смысла в объединении
Когда в 1974-м разъединились две части острова, киприоты по обе стороны границы ещё знали друг друга: сохранялись старые связи, номера телефонов. Но годы шли, номера менялись, одни люди умерли, другие родились - и вот сейчас выросло поколение 40-летних, которое не знает ни одного человека оттуда. И закономерно, что сейчас они не видят никакого смысла в объединении. Ну разве что турецкая сторона, сугубо с меркантильной целью - решить территориальные проблемы и войти в Евросоюз. А для обычных людей всё просто: они себе живут, у них всё нормально – зачем им воссоединяться с «инопланетянами», которых они не знают? Ещё несколько десятилетий, и окончательно уйдут люди, у которых были какие-то личные контакты с жителями «другой стороны». И всё.
У нас может быть так же. Сейчас у кого-то на территориях, подконтрольных сепаратистам, есть родственники, друзья - контакты поддерживаются. Но всё это очень быстро увядает...
Опыт поездки на Кипр был интересен, прежде всего, в данном контексте: одно дело, когда об этом знаешь, читаешь, но совсем другое – когда видишь своими глазами. Когда слушаешь людей, которые говорят тебе: «Чтоб я? С этими?! Да они вырезали мою семью!». Там это можно прочувствовать - то, что прошли десятилетия, а раны до сих пор не заживают.
Этот сценарий не вызывает энтузиазма, но в то же время в нём на данном этапе уже нет ничего катастрофичного: между двумя частями острова стоят миротворцы, люди мирно живут, друг в друга не стреляют
Да, этот сценарий не вызывает энтузиазма, но в то же время в нём на данном этапе уже нет ничего катастрофичного: между двумя частями острова стоят миротворцы, люди мирно живут, друг в друга не стреляют. Есть пропускные пункты, можно ходить туда-сюда. Но гуляют в основном любопытствующие туристы, которые не особо вникают в ситуацию: никого не волнуют чужие трагедии. А так – трудно представить грека-киприота, который захотел бы поехать на турецкую часть острова, посмотреть, что там делается. Хотя оттуда 200 тыс. греков-киприотов были выселены.
- Как вы художественно осмыслили увиденное?
- Я сделал две картины. Одна работа – Государственный герб, это некий концептуальный герб Кипра (настоящий выглядит иначе). Здесь есть якорь, спасательный круг, крест-накрест древнегреческие копья. По якорю вьётся змея, и одно из копий её пронзает. Есть предание, что некогда на Кипр было нашествие змей, и священные коты спасли от них остров. Я отражаю как эту древнюю легенду, так и более молодую историю - змею как христианский символ зла.
Другая работа – диптих с рабочим названием План Аннана. Первая картина, До, похожа на Государственный герб: тот же якорь, тот же круг, но вместо змеи – роза. А якорь в трещинах, и с него свисает цепь с разорванными звеньями.
Картина "До" диптиха "План Аннана"
Вторая картина, После, – собственно, попытка реализации плана Кофи Аннана. [Инициатива ООН заключалась в создании нового государства - Объединенной Кипрской Республики, разделённой на две автономии (греческую с 69,5% территории и турецкую с 28,5%). В 2004-м был проведён референдум об объединении острова: около 75% греков-киприотов высказались против плана Аннана, в то время как 65% турок-киприотов его поддержали.] Это зеркальное отражение картины До, но где на якоре была вмятина – там теперь латка на заклёпках, круг «заштопан», вместо разорванного звена - цепь-проволока.
Картина "После" диптиха "План Аннана"
Всё это о том, что если восстанавливать подобное, то выглядеть оно будет не так, как раньше. Представьте разбитую вазу: её можно попробовать склеить. И, вероятно, она даже будет казаться целой, но всё-таки это уже не та ваза, и она уже не целая. Вот мы говорим: «Вернём Крым!». Но даже если так, то он уже не тот, что прежде. Мы не можем его вернуть в том формате, в котором он был раньше, - нужно искать новые пути. А ситуация с Донбассом ещё сложнее.
- Вы не раз говорили, что для вас симметрия «гербов» – способ борьбы с энтропией, хаосом. Но как же эмоции, душа?
- В моём творчестве несколько направлений. И вот эта, условно говоря, геральдическая серия – действительно чисто «мозговое» искусство. Прежде всего, я сочиняю некую фабулу, а потом воплощаю её в как можно более ёмкий визуальный образ. И чтобы это всё-таки было искусством, я придаю ему эстетически «съедобный» вид: красивая графика, продуманное цветовое решение. Для души же у меня есть огромный проект Неофольк.
- В начале 2014-го на выставке Свої вы представили «модифицированный» герб России, картину Шеврон, где одна голова - змеи, другая – орла. Фабулу обозначили так: развал империи, в которой есть и орлы, и гады. Год спустя с ней согласны?
- Ну как, орлов всё меньше… И тем не менее они есть. Я отдаю себе отчёт, что люблю схематизировать, упрощать: грубо говоря, если есть пять параметров, могу один убрать и сделать красивый равносторонний кубик. Но при этом стараюсь не забывать, что тот ещё один аспект тоже существует. Да, хотелось бы, чтобы всё было просто - вот, есть враг. Только конкретика не сходится со стройной абстракцией.У меня там есть друзья, и они – хорошие: паспорта их видеть я не могу, но они как люди мне очень симпатичны.
- Недавно у вас была выставка в Харькове. Как принимали?
- Моя персональная, маленькая? Всё прошло хорошо. А вот наша выставка Свої [кроме Маценко в ней участвовали Марина Скугарева, Олег Тистол, Павел Керестей, Роман Минин, Юрий Пикуль, Алексей Сай, Андрей Зелинский, Алексей Золотарёв, Василий Грубляк, Юрий Ефанов, Закентий Горобьев] состоялась как раз тогда, когда всё там закипало прошлой весной.
Выставка проходила в Ермилов Центре, который расположен в университете, стоящем прямо на площади, где были все эти агрессивные люди с «колорадскими» знамёнами. И мы понимали, что случайно кто-то может в эту дверь забрести… Не хотелось, конечно, подставлять Ермилов Центр, но они героически хотели, чтобы всё прошло именно так, как мы изначально задумывали. И, когда пришли люди на открытие выставки, тогда-то мы поняли – как хорошо, что мы всё-таки поехали: у них в глазах читалось – мы не одни! Харьков – город высококультурный, интеллектуальный. Хотя и город контрастов, не без этого.
- В начале нашей беседы вы сказали, что не считаете себя художником в классическом смысле. А что он такое, по-вашему?
- Ну, расхожий визуальный образ: некий придурок в бархатном берете, слегка не от мира сего, который, вцепившись в палитру, что-то вдохновенно творит. Художник Художникович. И такие, поверьте, есть. И я ничего против не имею – только меня такой образ не устраивает.
И другой момент. Что такое художник для «пересічного громадянина»? Это тот, кто умеет рисовать. Но с таким же успехом мы можем назвать писателем любого человека, знающего буквы. Научить рисовать можно каждого, точно так же как читать и писать, - да, пусть кто-то пишет грамотно, кто-то с ошибками и коряво, но принципиально это умеют делать все. И вот если ребёнок станет учиться рисованию – или его хотя бы не будут «разучивать», - то во взрослом возрасте он тоже будет уметь это делать.
Рисовать - это естественно: придя в мир, начав активно на него рефлексировать, что делает ребёнок? Правильно - пытается изобразить то, что видит в реальности или воображении. Он графически играет. Но вот в школе у него отнимают карандаш и дают в руки ручку, то есть человека переучивают выражать себя не буквально, а абстрактно – с помощью букв и слов. Не рисовать яблоко, а писать слово «яб-ло-ко». И всё – теряются навыки: человек забывает, то, что он знал в детстве.
Я в пятом классе пошёл в художественную школу на Сырце. Туда поступали всякие - талантливые, средне-талантливые, неталантливые вообще. Но к моменту выпуска рисовать умели все. Только художника художником делает не это.
К примеру, написать Кобзар проще, если знаешь грамоту. Но вспомните настоящих кобзарей - они не умели ни читать, ни писать и при этом отлично сочиняли песни. Так и здесь - конечно, чтобы быть художником, лучше уметь рисовать, но даже если не умеешь, то всё равно можешь им быть как Пиросмани, как Катерина Билокур. А вот многие художники «де-юре» - те, кто в художественной школе, училище честно рисовали натюрморты, портреты и голых баб, - художниками не являются. Люди забывают, что рисование с натуры – как ходунки для ребёнка: помощь, а не самоцель. Это всё равно что всю жизнь писать «мама мыла раму». Поэтому художник – тот, кто знает, что со своей техникой делать. Если тебе есть, что сказать людям, тогда ты и художник.
- Хорошо, вот взял человек кирпич, замотал его в туалетную бумагу и назвал это арт-объектом. Он художник или нет?
- Зависит от того, с какой целью он это сделал, достиг ли он её и смогли ли его понять люди.
- Допустим, я могу сочинить для этого «идеологическую базу»: назову Камень, ножницы, бумага, придумаю какую-нибудь заковыристую концепцию, но я не художник. Где грань?
- Это как черта между писателем и графоманом - кажется, что её легко провести: там Толстой, а там графоман. Но между ними-то серая зона. И в искусстве точно так же: имитаторы – они порою даже достигают каких-то высот, «вводять людей в оману».
Я считаю, что главная ошибка среднестатистического арт-потребителя – то, что он пытается читать искусство буквально. Пытаться перевести его в привычную вербальную форму – отсюда и проистекает «я не понимаю, о чём это».
Вот на одной выставке, указывая на «гербы», меня спросили: «Мы с женой поспорили: вы это всерьёз или в шутку?». Я ответил, что, если бы просто хотел развеселить людей, проще было бы рассказать хороший анекдот, - все поржали бы, и незачем покупать дорогой холст, тратить время. Поэтому да - ирония, веселье во всём этом есть, но если я серьёзно этим занимаюсь, то, значит, тут присутствует и что-то сверх. В прочтении визуального искусства всегда больше, чем один «этаж». Но люди не понимают – и начинают злиться.
Я ж для этого всё и задумал – чтобы пропагандировать: де-лай-те! Нет, не делают. Но страшно злятся
Когда-то я придумал акцию – В кожну хату по квадрату: сделал 100 копий Чёрного квадрата и понёс их в народ. Много всякого наслушался… «Я сам так могу», - это я слышал не сотни, а даже тысячи раз. Но я ни разу не видел, чтобы кто-то взял и сделал. Говорю: «Так сделайте! Это же действительно легко: я по 20 таких квадратов в день рисую. Ещё и по 99 грн продаю!». Я ж для этого всё и задумал – чтобы пропагандировать: де-лай-те! Нет, не делают. Но страшно злятся.
Собственно, как пришла идея этого проекта. Я тогда с большой бородой ходил, и меня часто спрашивали: «А ти часом не художник?» - «Художник». – «О, так в мене у дружини Свєтки брат тоже художник, малює шось, гарно получається. Чуєш, а якщо ти художник, скажи мені одну річ…».
- И дальше - вопрос про Квадрат?
- Именно. «Чому така фігня коштує лімон баксів?!» (Смеётся.) Объясняю: ну представьте, где-то в лондонской библиотеке лежит старинный фолиант, в котором Ньютон, когда его яблоком «прошибло», записал свой закон. Как думаете, эта бумага стоит безумных денег? Отвечают: конечно, это ж сам Ньютон записал! Говорю: вот с квадратом, который нарисовал сам Малевич, та же история. Это – фиксация открытия.
Научную ценность имеет не бумага, а непосредственно закон Ньютона. Точно так же и Чёрный квадрат - не надо час вглядываться в тот кракелюр, чтобы потом выдать: «Да, почувствовал!». Не почувствовал, врёшь: Малевич не для того это рисовал, чтобы чувствовать, - это совершенно рациональная вещь.
Но ещё более интересна реакция, так сказать, полуобразованных людей. Подходит такой знаток и говорит: «А вы знаете, что это на самом деле не чёрный квадрат, а… чёрная трапеция! Там один угол 89,2º, а другой – 90,8º!». Отвечаю: «И как у Малевича называется эта работа? Чёрный квадрат. И сделал он его настолько квадратным, насколько смог! Просто потому, что он живой человек». Вот такие знатоки. (Улыбается.) Простые люди лучше – они хоть с транспортиром не придираются.
Прощай, оружие!
Организованный галереей Мистецька збірка арт-тур украинских художников Make Art, Not War на Кипр показал, в чём ценность искусства во время войны
С 14 по 21 апреля украинские художники Михаил Деяк, Степан Рябченко, Елена Рыжих, Николай Маценко, Виктор Дейсун и Анна Валиева при поддержке галереи Мистецька збірка жили и работали в старинных усадьбах Кипра. Главная цель проекта Make Art, Not War– сместить фокус внимания общества с военных событий в нашей стране на её культурное обновление.
Для проведения пленэра остров выбран неслучайно: ведь Украина в чем-то повторяет его историю. 40 лет назад Турция фактически оккупировала значительную территорию, населённую преимущественно этническими турками, и провозгласила там в 1978 году Турецкую Республику Северного Кипра, признанную только Турцией. В 2004-м южная часть острова, Республика Кипр, населённая в основном этническими греками, вступила в Евросоюз.
«Идея привлечь известных украинских художников и сделать социально-культурный проект, который покажет силу искусства, возникла в прошлом году, когда я впервые побывал на Кипре и сравнил историю конфликтов наших стран, - говорит один из кураторов, Дмитрий Струк. - Я считаю, что наша миссия была выполнена в полной мене. Мы пригласили на пленэр два поколения наших художников - молодые, до 30 лет, и уже известные художники среднего возраста. Мы сделали презентацию проекта и работ в старинной резиденции, а главное, художники в полной мере показали идею проекта через своё творчество».
Кипрским партнёром проекта выступила туристическая компания Тесоро, а вот за помощью к властям Кипра организаторы обращаться не стали – решили обойтись своими силами.
«Выставку посетила украинская диаспора. Для них это было очень приятно, ведь на Кипре до нас не проводилось подобных украинских арт-проектов. Приходил директор кипрской академии искусств - ему понравились наши мастера. Киприоты тоже с интересом отнеслись к выставке: за день ее посетили более 200 человек. Мы подружились со многими местными жителями. Даже планируем делать в Украине выставку для местного художника-самородка», - делится впечатлениями одна из кураторов мероприятия, Юлия Волошина.
Выставка Make Art, Not War в Киеве откроется 28 мая в галерее Мистецька збірка (ул. Терещенковская, 13) и продлится приблизительно месяц. А презентация каталога и видео из поездки пройдёт 29 мая в мультимедийном пространстве Fedoriv Hub (ул. Большая Васильковская, 5).
Make Art, Not War - первый, но далеко не последний арт-эксперимент Мистецької збірки.
Украинскому искусству очень важно развиваться даже в такое непростое время. Убеждены, что культурное развитие - это то, что существенно влияет на ситуацию внутри страны и на восприятие украинцев в мире
«Украинскому искусству очень важно развиваться даже в такое непростое время. Убеждены, что культурное развитие - это то, что существенно влияет на ситуацию внутри страны и на восприятие украинцев в мире. Наш эксперимент удался, и теперь мы планируем сделать такую практику регулярной. Думаю, в следующий раз масштаб удивит украинцев: мы планируем собрать больше участников и отправиться в Италию», - интригует галерист, куратор проекта Максим Волошин.
***
Этот материал опубликован в №19 журнала Корреспондент от 15 мая 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.