В 1939 году в Западную Украину вошла Красная армия, неграмотные и безденежные воины которой повергли в шок местных жителей своим стремлением сметать с прилавков магазинов все, - пишет Валентина Червоножка в №46 журнала Корреспондент от 25 ноября 2011 года.
Как правило,
история повторяется. 22 июня 1941 года в четыре часа утра фашистская Германия
без объявления войны напала на СССР, и первыми под вражеский огонь попали
земли, еще недавно принадлежавшие Польше.
Полутора годами
ранее, 17 сентября 1939 года в пять часов утра, без объявления войны на эти же
территории вошла Красная армия. Два ее фронта - Украинский и Белорусский общей
численностью 600 тыс. человек - начали наступление на восточные земли Польши, к
тому времени уже 17 дней сражавшейся с армией Германии. Красной армаде
противостояли 12 тыс. пограничников и 370 тыс. военных, базировавшихся на
западноукраинских и западнобелорусских землях.
Красной армаде противостояли 12 тыс. пограничников и 370 тыс. военных, базировавшихся на западноукраинских и западнобелорусских землях.
Польша оказалась
меж двух огней - Германией и СССР, и ее армейские чины выбрали из двух зол
меньшее: решили не оказывать сопротивления Москве. Красная армия совершила
стремительный двухдневный бросок на запад, дойдя до Львова. Остановили ее лишь
союзники-немцы, к тому времени занявшие западную часть Польши и дошедшие с этой
стороны до столицы Галичины.
Здесь произошел
первый в истории Второй мировой войны советско-германский бой - союзники, не
узнав друг друга, развязали небольшое танковое сражение. Об инциденте доложили советскому
руководителю Иосифу Сталину, который связался с Берлином, и его немецкий
"коллега" Адольф Гитлер приказал своим войскам отойти от Львова и освободить
территорию Галичины.
Красная армия
вошла во Львов только к полудню 22 сентября после длительных переговоров о
капитуляции польского гарнизона. На этом "освободительный поход" советских
войск на запад фактически закончился - 28 сентября между Германией и СССР был
подписан договор о новой границе. Причем победители удивляли местных жителей
своей бедностью, необразованностью и неистребимым желанием скупить весь
ассортимент львовских магазинов.
Красная армия вошла во Львов только к полудню 22 сентября после длительных переговоров о капитуляции польского гарнизона
Хотя украинское и
особенно еврейское население Галичины радовалось освобождению, ведь большевики
расправились с польскими панами и заодно помогли избежать власти немцев,
жестоко расправлявшихся с иудеями.
"Темпераментная
еврейская молодежь кидалась даже целовать броню советских танков", - писал о
том времени в своей книге Шоа во Львове
Евгений Наконечный, украинский филолог и житель Львова, бывший в то время
школьником.
Радость длилась
недолго: вслед за военными пришли спецслужбы, принявшиеся ускоренными темпами
приводить приобретенные земли к жестоким советским стандартам.
Во
имя братьев
Присоединение
новых территорий к Советскому Союзу стало возможным благодаря тайному протоколу
договора о ненападении между СССР и Германией, подписанному 23 августа 1939
года.
Гитлеру, еще 11
апреля того года утвердившему операцию в Польше, план Вайс, для успеха
вторжения нужен был нейтралитет СССР. Ведь Варшава выступала союзницей Англии и
Франции, а войны на два фронта германская армия не выдержала бы.
Нейтралитет Берлин
купил, когда предложил Москве поучаствовать в грядущей кампании, заняв этнические
украинские и белорусские земли Восточной Польши.
Сталин зондировал настроения Англии и Франции, которые 3 сентября как союзники Польши объявили Германии войну, но действий пока не предпринимали.
Как только договор
был подписан, из советской прессы исчезла антигитлеровская риторика и стали
печататься материалы о дружбе с Германией. А после того как 1 сентября 1939
года немцы напали на Польшу, газеты СССР начали антипольскую пропаганду.
При этом Кремль не
спешил начинать эту большую игру - Сталин зондировал настроения Англии и
Франции, которые 3 сентября как союзники Польши объявили Германии войну, но
действий пока не предпринимали.
Берлин, чтобы
подстегнуть Москву, пригрозил, что на востоке Польши могут возникнуть
независимые государства. Этого Кремль допустить не мог, и 14 сентября нарком
обороны Клим Ворошилов подписал директиву о наступлении на запад.
А 17 сентября, в
день, когда советские войска перешли границу, Вячеслав Молотов, глава
советского правительства, зачитал по радио обращение: польское государство
прекратило существование и бросило свой народ, поэтому СССР больше не может
оставаться нейтральным и подает руку помощи братским украинскому и белорусскому
народам.
Молодежь в
Советской Украине восприняла известие о наступлении на Польшу позитивно - многие
даже подали заявления на вступление в Красную армию. Но были и инакомыслящие: украинский
историк Владислав Гриневич отыскал в архивах множество зафиксированных НКВД фактов,
когда даже военные не разделяли официальную точку зрения.
Молодежь в Советской Украине восприняла известие о наступлении на Польшу позитивно - многие даже подали заявления на вступление в Красную армию
К примеру, некий
майор Волконский, преподаватель Киевского особого военного округа, в частных
беседах говорил: "Смотрите, что делается: существовало польское государство,
однако на протяжении нескольких дней две акулы, СССР и Германия, прижали его с
двух сторон и сожрали!".
А неназванный
политрук одной механизированной бригады Красной армии осмелился сказать
следующее: "Нам командир и комиссар батальона огласили, что мы будем воевать,
но не сказали с кем. Нам никто войну не объявлял, мы провозглашали политику
мира, но вдруг провозглашаем и сами втягиваемся в войну".
В среде украинской
интеллигенции войну с Польшей тоже воспринимали по-разному. Одни поддерживали
политику партии, радуясь, что Советская Украина соберет в своем составе все
этнические земли, другие надеялись на создание независимого украинского
государства. А некоторые осуждали агрессивную политику Кремля, в частности это
были писатели Максим Рыльский и Аркадий Любченко.
Не могли советские
люди, которых с 1933 года воспитывали в духе того, что гитлеровская Германия - главный
враг СССР, принять немцев как союзников. Показателен такой эпизод: когда в
первой половине сентября в Киев привезли немецких летчиков, приземлившихся на
советской территории, собравшаяся толпа кричала: "Фашисты! Бей фашистов!".
Как
бы освобождение
Наступление
Красной армии привело в замешательство и поляков, имевших с СССР договор о
ненападении. До того большое скопление советских войск возле своих границ они
объясняли возможной подготовкой к отпору немцам.
Узнав о настоящих
планах СССР и так и не дождавшись помощи от союзников, руководители Польши
решили прекратить сопротивление.
Несмотря на все
это, наступление Красной армии столкнулось с некоторыми проблемами. Основу
Украинского и Белорусского фронтов составляли слабо подготовленные воины
запаса. Они были склонны к панике и даже случалось, что открывали огонь по
своим.
Наступление Красной армии привело в замешательство и поляков, имевших с СССР договор о ненападении
Кроме того, сама
организация боевых действий была плохо подготовлена. В результате, по подсчетам
Гриневича, среди 795 убитых, 59 пропавших без вести и 2.019 раненых - общего
числа утрат, понесенных Красной армией во время похода, - 20% составили небоевые
потери.
Население Западной
Украины в целом положительно восприняло солдат с востока. Причина тому - дискриминационная
политика поляков по отношению к украинскому меньшинству. Буквально за месяц до начала
войны с СССР по Польше прокатилась волна массовых арестов украинцев из-за якобы
готовящегося антипольского восстания.
"[В Западной Украине] дружески
воспринимали Красную армию, - рассказывает Корреспонденту
священник Николай Тышкун, живший в 1939 году вместе с родителями на Ривненщине.
- Много было положительных эмоций, что советские пришли и будет Советская
Украина".
Приветствовало
приход Красной армии и еврейское население, боясь антисемитской политики
Гитлера.
А первыми оценить прелести
советского строя на новоприсоединенных землях смогли поляки. Ведь Москва призывала
украинцев мстить их извечным врагам - польским панам. Кроме того, плененных
офицеров, сдававшихся без боя, и полицейских расстреливали прямо на глазах у местного
населения. Хотя военные прокуроры и докладывали руководству о подобных
самосудах, должной реакции не было, и расстрелы продолжались.
Население Западной Украины в целом положительно восприняло солдат с востока. Причина тому - дискриминационная политика поляков по отношению к украинскому меньшинству
Показателен факт:
Никита Хрущев, тогда - первый секретарь ЦК КП(б)У и член военного совета Украинского
фронта, после взятия Львова выразил недовольство, что нет ни одного наказанного
классового врага. В тот же день под городом расстреляли группу польских
полицейских.
Неудивительно, что
Львов, более половины населения которого (130 тыс. человек) составляли поляки,
помогавшие оборонять город от немцев, не принял с раскрытыми объятиями и
Красную армию. Впрочем, и многие украинцы настороженно встретили гостей с
востока, зная о Голодоморе.
Откровенно радовалось
приходу "советов" еврейское население города, составлявшее треть его жителей.
"Простые галицкие евреи встретили Красную армию цветами и неподдельным
энтузиазмом. Их радость была такой бурной и искренней, что даже шокировала", - писал
в книге Шоа во Львове Наконечный.
Племя
незнакомое
Львовяне и другие
галичане в своих воспоминаниях отмечают: их поразил внешний вид победителей-красноармейцев.
"Люди были очень удивлены: они никогда не видели такой ободранной и голодной
армии", - вспоминает священник Богдан Савчук рассказы своих родителей, очевидцев
тех событий.
Изможденные, плохо
одетые солдаты с востока разительно отличались от польской и немецкой армий,
хотя, как отмечает Наконечный, техника у красноармейцев была лучше польской.
Поражали и манеры новоприбывших.
Львовянка Наталья Яхненко в книге воспоминаний о событиях 1939-1941 годов
писала: "Даже нашим сторожам домов было до предела противно, когда замечалось,
как красные лейтенанты высмаркивали носы пальцами… Критика стала такой
открытой, что советское командование издало приказ всем офицерам иметь по
дюжине носовых платков".
Люди были очень удивлены: они никогда не видели такой ободранной и голодной армии
На уровне
анекдотов распространялись истории о том, как советские женщины или "советки",
как их называли львовяне, ходили в театр в ночных рубашках, принимая их за
вечерние наряды, как наливали напитки в детские фарфоровые ночные горшки,
думая, что это посуда.
В первые два-три
дня жители Львова массово выходили на улицы и пытались узнать у красноармейцев
о жизни в СССР. Но это было непросто - без присутствия политруков военным запрещалось
беседовать с местными. А если ответственный работник оказывался рядом, бойцы
ограничивались односложным: "У нас все есть".
Когда удавалось
поговорить без свидетелей, солдаты сообщали горькую правду. Яхненко вспоминает,
как военный сказал ее знакомой: "Хлеба, может быть, будете иметь достаточно, а
вот масла к нему - вряд ли".
Реакция красноармейцев
и представителей советских госорганов на изобилие товаров во львовских
магазинах подтверждало эту информацию.
В первые два-три дня жители Львова массово выходили на улицы и пытались узнать у красноармейцев о жизни в СССР. Но это было непросто - без присутствия политруков военным запрещалось беседовать с местными
Новая власть объявила,
что торговля в течение трех месяцев будет вестись и за польские злотые, и за рубли.
При этом был установлен искусственный курс обеих валют - 1 : 1, хотя
реально злотые были в восемь раз дороже аналогичных советских купюр.
Привыкшие к пустым
прилавкам и ошалевшие от низких цен граждане Страны Советов осаждали торговые
точки. "Советские военные старшины и присланные чиновники, - писал Наконечный,
- в первые недели носились, будто борзые, по львовским магазинам, выкупая все:
ювелирные изделия, ткани, кожу, одежду, обувь, часы, фотоаппараты, мебель".
Молва о львовских
магазинах быстро разнеслась по крупным городам Союза, и сюда ринулись скупаться
представители партийной, военной и творческой элиты с семьями. Как вспоминает
Наконечный, во Львов приезжал за костюмами даже известный советский писатель
Алексей Толстой.
Скоро ажиотаж спал
- полки магазинов опустели, и даже продукты питания стали во Львове дефицитом.
Однако в будущем город,
как и всю Западную Украину ожидали куда более существенные неприятности, чем продуктовые
очереди. На "освобожденных" землях начались массовые аресты, расстрелы и
депортация, которые охватили 10% из 13-миллионного (на начало войны 1941 года)
местного населения.
***
Этот материал опубликован в №46 журнала Корреспондент от 25 ноября 2011 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь