Происходящее на Донбассе очень напоминает футбольный матч или гладиаторское сражение. Только пули и мины слишком уж часто залетают на трибуны, пишет донецкий журналист Рамиль Замдыханов в колонке, опубликованной в №35 журнала Корреспондент от 5 сентября 2014 года.
В последнее воскресенье лета Донецк должен был традиционно отмечать День города и День шахтёра. По понятным причинам праздничные мероприятия отменили. Но свой подарок жителям всё же достался.
Именно в этот день вдруг возникло совершенно необъяснимое ощущение, что пик кризиса преодолен и по крайней мере для Донецка хуже уже не будет. Неожиданно исчезло ощущение дамоклова меча, который провисел над городом последние полтора месяца. Непредвиденное затишье, резкая и парадоксальная перемена, особенно яркая с учётом того, что в середине недели Донецк переживал самые сильные и трагические обстрелы жилых кварталов, которые уносили ежедневно до полутора десятков жизней мирных дончан. Тогда появилась даже мрачная статистика: днём в Донецке убивают одного человека в час.
Вполне вероятно, из-за того что эпицентр военной кампании сместился ближе к Мариуполю, Донецк вдруг стал почти тыловым городом. Такое изменение статуса вызывало стремление многих и многих дончан немедленно вернуться к мирной жизни. Или хотя бы к имитации её привычного уклада. Поток машин на въезд в город вырос многократно — в очереди на одном из блокпостов автомобили простаивали до полутора часов. Но и длительное ожидание, во время которого, по отзывам очевидцев, всё ещё можно было наблюдать разрывы снарядов на окраине, не уменьшало количества желающих попасть в Донецк.
К слову, бегут сюда сейчас не только дончане, но и жители близлежащих населённых пунктов. В начале войны многим казалось, что именно Донецк станет главной мишенью возможных ударов. Поэтому и довольно существенное число горожан поспешили в те дни снять домик в деревне. На деле же оказалось, что, несмотря на все жертвы и разрушения, Донецк оказался эпицентром спокойствия — если этот термин вообще уместно употреблять в данном контексте. А вот некоторые населённые пункты поменьше оказались уничтожены и разрушены практически под ноль. И вероятность того, что в обозримом будущем они будут восстановлены, а жизнь там наладится, тоже равна нулю. И поэтому, как в Средние века, люди из окрестностей бегут от войны к крепостным стенам и воротам большого города.
Другой мотив, который толкает жителей возвращаться домой, лежит в финансовой плоскости. Жизнь в родном Донецке поможет если не заработать, то хотя бы сэкономить деньги на аренде жилья и прочих неожиданно возросших тратах.
О том, как внезапно увеличилась плата за аренду квартир в городах, куда устремились основные потоки беженцев из Донецка, уже давно ходит противоречивая, но чаще совсем не оптимистичная информация. Подтверждают рост в два-три раза. Популярной стала шутка о том, что стоимость аренды киевских квартир может вскоре сравняться с предложениями на жильё в Мариуполе.
Другая особенность аренды жилья в этом сезоне — многочисленные отказы выходцам из восточных регионов. Иногда об этом напрямую указывают уже в объявлениях, но чаще неприятное и саднящее обстоятельство выясняется уже в ходе беседы на месте. Воспринимать его, видимо, особенно обидно тем, кто выезжал в другой город в надежде встретить там безоговорочную поддержку и сочувствие своему горю.
Впрочем, желание нажиться «на обстоятельствах» проявилось не только у риелторов из дальних и пока безопасных регионов. Считаться приходилось и с запросами некоторых местных владельцев автотранспорта, решивших подзаработать извозом. Стоимость рейса в местах, ставших на какое-то время центрами боевых действий или попавших под очень сильный обстрел, потеряла всякую объяснимую связь с километражом, расходом топлива или нормами рентабельности и вплотную приблизилась к стоимости человеческой жизни. По тем же причинам резко возросли цены на товары первой необходимости в городах, отрезанных боевыми действиями от большой земли.
Война, к которой не был готов практически никто, упавшая летом как снег на голову, словно в глобальном фотошопе вывела ползунок контраста на максимум, не оставив в восприятии полутонов, выцарапывая в сознании абсолютно монохромную гравюру.
Известная ироничная фраза, что здесь «не всё так однозначно» давно потеряла актуальность. Практически каждый, кого каким-то образом коснулась эта беда, уже сделал свой персональный вывод обо всём, что происходит, так или иначе приняв и согласившись с мнением одной из сторон конфликта. Термин «сепаратизм», пока ещё воспринимаемый исключительно в административно-географическом аспекте, давно и успешно работает в сознании людей, разделяя их на своих и чужих. Что характерно, такой ментальный сепаратизм не встречает никакого осуждения со стороны политических лидеров, а со стороны некоторых даже поощряется.
Ярко и бескомпромиссно расслоение общества сейчас проявляется в интернете, где участники дискуссий давно окрестили друг друга «ватой» и «укропами», синхронно отказывая оппонентам в обладании интеллектом, человечностью, а самое главное — в праве на жизнь. Радость и ликование одной группы «болельщиков» сменяется аналогичными эмоциями другой в зависимости от того, на чьей стороне сейчас успех в военной кампании. А наиболее бдительные уже призывают приступить к составлению списков неблагонадежных и «замеченных в сотрудничестве», чтобы после конфликта очистить общество от затаившихся врагов народа.
Иногда происходящее со стороны напоминает футбольный матч или, скорее, гладиаторское сражение — с той особенностью, что пули, мины и снаряды с поля боя слишком уж часто залетают на трибуны, в результате чего количество жертв среди непосредственных участников и наблюдателей может оказаться приблизительно одинаковым.
Особенно когда наступит зима.
***
Этот материал опубликован в №35 журнала Корреспондент от 5 сентября 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.