Референдум на востоке Украины нельзя назвать образцом законности, но сторонников отделения Луганской и Донецкой областей там действительно много. Корреспондент наблюдал за голосованием и ситуацией на Донбассе изнутри.
Последний раз на парад в День Победы предприниматель из Алчевска Алексей, не пожелавший назвать свою фамилию, ходил еще в советское время, когда учился в школе. Но 9 мая 2014 года вышел вновь, да еще и взял с собой детей.
“Нас пытаются заставить забыть наше прошлое. А я не хочу, чтобы это произошло”, — объясняет Алексей Корреспонденту.
О возможных провокациях в День Победы в Украине говорили больше, чем о самой праздничной дате. Донбасские сепаратисты готовились встречать Правый сектор, сотники Майдана в Киеве ждали “тысячи титушек и россиян”.
Тем временем рядовые жители Восточной Украины переживали резкий всплеск военного патриотизма. Несмотря на рекомендацию Киева отказаться от демонстраций, практически в каждом городе Донбасса состоялся свой парад Победы. Причем людей на улицы вышло гораздо больше, чем год назад и даже чем при СССР.
В Луганске от проведения парада отказались, зато организовали гуляния, а местные ополченцы сняли с постамента настоящий боевой танк Т-34, чтобы 9 мая покататься по городу.
Чего не было, так это напоминаний о готовящемся референдуме.
“Будет ли он, еще вопрос. Особенно учитывая заявление Владимира Путина [8 мая президент РФ предложил перенести референдум о независимости Луганской и Донецкой областей]”, — за два дня до голосования признавалась луганская журналистка Инна Крапивцева.
Там все расскажут
О подготовке к эпохальному событию напоминали лишь две вещи. На столбах висели листовки с номерами телефонов организаторов референдума, а в редких агитационных палатках красовались фотографии “зверств киевской хунты”, в том числе снимок беременной женщины, якобы погибшей во время пожара в Доме профсоюзов в Одессе.
“Берите паспорт и идите в воскресенье туда, где вы обычно голосуете, там все расскажут”, — дает нехитрый совет активистка в палатке.
Но с избирательными участками у организаторов возникли проблемы. Большинство из них находятся в школах и детсадах, а для их открытия в выходной день нужно разрешение официальных властей, которого те не выдавали.
Директора и заведующие выкручивались как могли.
“Мы решили: школу откроем, но если потом будут проблемы, скажем, что нас захватили”, — признается учительница из Перевальска.
В Луганской прокуратуре утверждают, что боевики угрожали педагогам расправой. По словам директора школы поселка Боково-Платово (Антрацитовский р-н), вооруженные люди в камуфляже грозили ей “властью народа”, и она обратилась в милицию.
Из почти 4.000 избирательных участков, которые обычно работают в Луганской и Донецкой областях, удалось открыть меньше половины.
По словам руководителя ЦИК самопровозглашенной Донецкой народной республики (ДНР) Романа Лягина, из 2.432 участков в Донецкой области открылись 1.527. А в Луганской референдум не проводился в Сватовском, Марковском, Белокуракинском и Новопсковском районах, сообщила и. о. председателя Луганской облгосадминистрации Ирина Веригина.
Этим частично и объясняются очереди, фото которых растиражировали СМИ.
“Мы обычно голосуем в школе возле дома, но нас отправили в горсовет”, — рассказывает житель Донецка Виталий на выходе из участка.
На некоторых участках Алчевска референдум был организован в лучших традициях советской эпохи: музыка военных лет, люди с букетами сирени в руках. На зданиях — флаги России и самопровозглашенной Луганской народной республики.
В городе почти нет вооруженных сепаратистов, но знамена на здании местного горисполкома меняются с завидной регулярностью. К примеру, 11 мая висело два флага — Алчевска и стрелковой дивизии, которая в 1943 году освободила город от фашистов.
Охраны на участках также практически не было, только люди с зелеными ленточками. Автомобили с таким же опознавательным знаком ездили по городу. Не было и оружия — по крайней мере на первый взгляд.
А еще отсутствовали официальные наблюдатели, которые очень удивились бы происходящему. Чтобы проголосовать на участке в Луганске, Корреспонденту не понадобился даже паспорт.
“Ничего-ничего, мы занесем вас в дополнительный список”, — успокоила представительница избирательной комиссии за широким столом, покрытым красной тканью.
На руки выдали кусок листа А4 с отпечатанным на принтере бланком — ни водяных знаков, ни данных о тираже и типографии. Текст бюллетеня предельно короткий: Поддерживаете ли вы Акт государственной самостоятельности Луганской народной республики?. Ниже — два больших квадратика, обрамленных георгиевской ленточкой: Да и Нет. Самого “акта” на участке не оказалось, как и кабинок для голосования.
Тем временем пожилой человек пожаловался, что его дочь сейчас живет в Голландии и приехать на референдум не сможет.
“Так вы проголосуйте за нее”, — нашли выход в комиссии.
“Он уже третий раз голосует и на другом участке был”, — шепотом добавила одна из участковых, но все же выдала дедушке очередной бюллетень.
Некоторым избирателям и вовсе выдавали сразу по несколько бланков.
Людей в выборах участвовало немало. Особенно много пришло пенсионеров, которые признавались Корреспонденту, что голосовали не столько за мифическую Луганскую или Донецкую республики, сколько за возможность присоединиться к России или вернуться в Советский Союз.
Глас народа
Руководство самопровозглашенных республик обнародовало результаты референдума удивительно быстро. В Донецкой области явка составила 74,87 %, причем 89,07 % голосовавших поддержали ДНР. Цифры на Луганщине — 75 % и 96 % соответственно.
Правда, кроме самих сепаратистов, результаты плебисцита фактически не признал никто. И. о. президента Украины Александр Турчинов назвал референдум фарсом, представители Евросоюза — издевательством, а Москва ограничилась заявлением МИДа о необходимости диалога с Киевом.
И хотя голосование 11 мая не имеет юридической силы, факт остается фактом: Киев на востоке очень не любят.
“Активность в Луганске была очень высокая. То, что люди шли голосовать, сомнений не вызывает, — говорит заместитель мэра города Александр Ткаченко. По его словам, люди голосовали прежде всего против киевской власти: — Но они в большинстве своем так и не поняли, каковы будут последствия референдума”.
Местные жители действительно затрудняются описать перспективы Луганской или Донецкой республики. Но уверены: оставаться под управлением нынешнего Киева дальше нельзя.
“Почему с нами не договариваются, а ведут войну?”, “Мы кормим всю Украину” — подобные фразы чаще всего говорят те, кто пошел на референдум и поставил галочку за.
Особенно резко увеличилось число противников единой Украины после кровавых событий в Одессе и Мариуполе. Это ощущается везде — на рынках, на городских улицах, в кухонных разговорах. После одесской трагедии 2 мая количество георгиевских ленточек стало увеличиваться в геометрической прогрессии, а зачистка в Мариуполе 9 мая свела количество сторонников проевропейской политики к минимуму.
Конечно же, не все жители востока выступают за раскол страны. Но сторонники единой Украины уже не готовы бороться за свои идеи.
“Я за единую страну, но сейчас мне уже все равно, будем ли мы жить в Украине, или в России, или в какой-то республике, — говорит алчевская домохозяйка Евгения. — Главное, чтобы все закончилось и ситуация стабилизировалось. Мне не нравится, что стало страшно выходить на улицу”.
В спорах сторонники независимости часто сравнивают нынешние события на востоке с зимним Майданом.
“Почему так не поступали с теми, кто захватывал здания в Киеве?” — задается вопросом Ольга, преподаватель вуза из Алчевска, говоря о погибших в одесском Доме профсоюзов.
Многие тут уверены, что майдановцы были ничуть не лучше тех, кого официальный Киев называет донецкими сепаратистами.
“Почему нужно разобрать баррикады на востоке и нельзя на Майдане? Почему там герои, а тут террористы?” — продолжает Ольга.
Референдум не дал ответа на вопрос, что будет с Донецкой и Луганской областями дальше. Тем временем сепаратистские настроения в регионе усиливаются, и эксперты называют три варианта развития ситуации.
Во-первых, остается шанс на то, что конфликт удастся урегулировать мирным путем.
“Я бы не исключал возможности, что Донбасс останется в составе Украины, но с особым статусом. Например, статусом автономии”, — предполагает глава Центра прикладных политических исследований Пента Владимир Фесенко.
Достичь этого можно только в результате переговоров между центральной властью и местными элитами — тем же миллиардером Ринатом Ахметовым.
Второй вариант — создание квазигосударства.
“Постепенно Донецкий и Луганский регионы превратятся в анклавы по типу Сектора Газа. Это будут захваченные вооруженными людьми территории, где не будет никакой власти — ни центральной, ни местной. И так может продолжаться в течение нескольких лет”, — предупреждает руководитель социологической службы Украинский барометр Виктор Небоженко.
И, наконец, самый худший вариант — продолжение военных действий, превращение Донбасса в территорию долгоиграющей гражданской войны со взаимными жертвами.
“Или еще хуже — превращение Донбасса в Чечню 1990-х годов, когда бизнес и экономика были полностью уничтожены и зарабатывать могли только те, у кого есть оружие, — грабежами, захватом заложников”, — рисует мрачные перспективы Фесенко.
Пока, по мнению политологов, возможны и первый и второй варианты. Как минимум ближайшие несколько месяцев ситуация будет колебаться между непризнанной республикой и автономией. А вот что вряд ли произойдет, так это присоединение Восточной Украины к России, считает Фесенко.
“Россия не будет признавать референдум, кроме чисто пропагандистской работы в СМИ”, — соглашается Небоженко.
И нынешнее молчание Путина — тому подтверждение.
Восточная семерка
Корреспондент проверил несколько популярных мифов о Донбассе
ДОНБАСС ХОЧЕТ В РОССИЮ: Неверно
Большинство жителей Луганской и Донецкой областей выступают против киевской власти, называют нынешнее руководство страны фашистами, но при этом желания стать частью России не высказывают. Донбасс не слишком нужен соседней стране — это признают даже самые ярые сепаратисты. Поэтому на повестке дня стоит независимость Донецкой и Луганской республик. Затем, возможно, их объединение. И уже в крайнем случае — вступление в РФ.
ВСЕ СМОТРЯТ ТОЛЬКО РОССИЙСКОЕ ТВ: Неверно
Российские Первый канал и НТВ на востоке действительно в почете. Но это не единственный источник информации для жителей Донбасса: здесь охотно смотрят и украинское телевидение. Правда, не слишком доверяя журналистам независимо от их гражданства. Авторитетом пользуются социальные сети Одноклассники и ВКонтакте. А еще рассказы друзей, знакомых и друзей друзей, особенно если дело касается тревожных сообщений.
НА РЕФЕРЕНДУМ НИКТО НЕ ПРИШЕЛ: Неверно
В Киеве фотографии очередей на избирательные участки называют постановочными. Несомненно, о рекордной явке на уровне 70-80%, которую приписывают плебисциту его организаторы, речь не идет. Но людей на участках было действительно много.
«Нам звонили, рассказывали, что в шахтерских поселках шахтеры после смены организованно ехали голосовать», — поделилась с Корреспондентом одна из работниц участка в Луганске.
ПОВСЮДУ БОЕВИКИ С АВТОМАТАМИ: Неверно
За исключением нескольких горячих точек, обстановка в регионе более спокойная, чем кажется при чтении новостных лент. Людей с автоматами на улицах не встретишь — они заметны лишь на автотрассах. Правда, в городах ухудшилась криминогенная обстановка, в некоторых введен комендантский час. Например, в Луганске после 22:00 не работают магазины и кафе. Многие АЗС не принимают наличные — только банковские карточки.
ВСЕ ДУМАЮТ, ЧТО ДОНБАСС КОРМИТ УКРАИНУ: Верно
Вера в этот миф непоколебима, даже если его развенчивают местные чиновники. Официальным данным статистики и вовсе нет доверия. Никто и слушать не хочет, что, по данным Минфина, Донецкая область покрывает свои расходы на 39,8%, а Луганская — на 44,1%. Сторонники независимости востока уверены, что если все налоги будут оставаться в регионах, они смогут построить в новых республиках социальный рай.
ЮГО-ВОСТОК УКРАИНЫ — ЕДИНЫЙ: Неверно
Луганской и Донецкой республикам в случае их создания будет сложно объединиться.
«Слишком разные регионы, — объясняет луганский блогер Сергей Иванов. — Донецк управлялся бандитами, которые потом легитимизировались, Луганск — это комсомольцы».
Местные сепаратисты изначально разделились на два лагеря и уже начали войну друг с другом. Говорить о единстве востока с Одессой или Херсоном тем более не приходится.
ВСЕ БОЯТСЯ НАПАДЕНИЯ БАНДЕРОВЦЕВ: Верно
Бандеровцами — читай, всеми, кто поддерживал Майдан, — действительно пугают и детей и взрослых. Но главный враг восточных активистов — это Правый сектор. Его ждут, его боятся, ему приписывают все возможные преступления, происходящие в регионе. Членов организации называют «правосеками» — это слово успели выучить даже дети. На фоне «правосеков» померкли даже «бандеровцы».
***
Этот материал опубликован в №19 журнала Корреспондент от 16 мая 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.