Несмотря на популярность левых лозунгов, левые партии и организации в Украине стремительно теряют влияние. Корреспондент выяснил причины данного явления.
Интерес к ситуации в левом спектре политической жизни Украины резко подскочил в связи с антикоммунистической истерией в парламенте и вокруг Компартии в частности.
22 июля спикер Александр Турчинов объявил о роспуске фракции КПУ. Формально — потому что численность фракции сократилась до 23 депутатов, что значительно меньше необходимого минимума. Для принятия такого решения были предварительно внесены поправки в регламент парламента, которые оперативно подписал Президент.
Такое особое к себе внимание Компартия привлекла своей позицией по ситуации на юго‑востоке страны. Члены парламентского большинства заклеймили её пятой колонной и потребовали от Минюста проверить деятельность КПУ и её членов на предмет пособничества оккупации Крыма, причастности к поставкам оружия и финансированию террористов на Донбассе. Положительный вывод хотя бы по одному из этих пунктов угрожает Компартии полным запретом и выбыванию из высшей политической лиги.
Впрочем, существует мнение, что таким образом коммунистов, всегда присутствовавших в парламенте независимой Украины, выдавливают из Рады, чтобы освободить место для новых политических проектов.
Независимо от истинной подоплёки преследования партии и его результата, в случае досрочных выборов в Верховную Раду в ней впервые не окажется левых. Согласно данным последних опросов, КПУ не преодолевает проходной барьер, хотя на прошлых выборах она набрала 11,6 % голосов избирателей. Преимущественно по двум причинам: в результате кампании по дискредитации и из‑за неопределённой ситуации на базовом для КПУ юго‑востоке.
Вернуться в политическую обойму на следующих выборах у коммунистов может не получиться. Подтверждение тому — пример другой левой силы, Социалистической партии Украины, которая выбыла из Рады ещё в 2006 году и, как оказалось, навсегда. Любые попытки создавать на её базе успешные левые проекты для прохождения в парламент оказывались тщетными.
Не удалось так же повысить свою популярность и влияние другим левых организациям, находящимся вне органов власти и местного самоуправления.
Большая разница
Между собой у левых также немало серьёзных разногласий, поскольку разницы между некоторыми из них порой больше, чем с правыми. В Украине есть левые, ориентирующиеся на советскую традицию, положительно оценивающие опыт СССР, а есть и такие, кто видит себя продолжателями дела левых диссидентов, троцкистов, анархистов.
В основном эксперты выделяют три направления: постсоветская левизна и сталинизм, социал‑демократия европейского образца, анархизм и анархо‑синдикализм. Все они принципиально отличаются друг от друга и не могут быть отнесены к одному движению.
“Конфликты между ними начинаются тогда, когда одни левые пытаются манипулировать остальными и используют их как разменную монету в политических игрищах, бросая тень на других”, — рассказывает член левой организации Автономный союз трудящихся (АСТ), анархист Александр Володарский.
Глава Независимого профсоюза горняков Украины Михаил Волынец считает, что левые силы в нашей стране, опираясь сугубо на идеологию, могли стать влиятельными. Однако вместо развития они выбрали сиюминутные выгоды, чем дискредитировали себя и свои взгляды.
“У них [левых организаций] много толковых ребят, но, к сожалению, последнее слово не за идеологией, а за деньгами, которые они вынуждены отрабатывать”, — сокрушается Волынец.
“Такой трюк [использование популярных левых лозунгов для достижения корыстных целей] может пройти один или два раза, а потом наступает разочарование, — объясняет Волынец. — И пока из памяти левого электората не уйдут такие поступки и предательства их избранников, ни одна из левых сил не сможет серьёзно подняться”.
В пример он приводит молодую команду с лидерами некогда амбициозного объединения Боротьба. Во время Евромайдана в их среде взяли верх радикалы, которые с флагами России штурмовали Харьковскую облгосадминистрацию. Кроме того, в их риторике и сегодня сквозят пророссийские лозунги и призывы. Многие из них используют сепаратистскую риторику — например, называют украинские власти не иначе как хунта.
В самой организации отрицают свою “пророссийскость” и заявляют, что они попросту выступают против нынешнего режима в стране. Лидер Боротьби Сергей Киричук дал согласие ответить на вопросы Корреспондента и прокомментировать обвинения в адрес своей организации, а также её позицию. Однако на момент вёрстки материала так и не смог этого сделать.
Предательство интересов государства в ходе антитеррористической операции на востоке всё чаще вменяют украинским левым, выступающим за прекращение боевых действий. Их оппоненты поясняют, что таким образом расшатывается ситуация, ослабляется страна, деморализуется население, что играет на руку сепаратистам.
Между тем силами АСТ пустующее муниципальное здание в Харькове приспособили под социальный центр, в котором селятся беженцы из зоны АТО. Но об этом широкой общественности известно гораздо меньше, чем об обвинениях в измене.
Идеологический паразитизм
Володарский видит несколько причин слабости левых. Во‑первых, профсоюзное движение было превращено в беззубую бюрократическую структуру. Левые организации, по его мнению, должны опираться на рабочий класс, а значит, нужен определённый уровень сознательности, традиция низовой профсоюзной борьбы и организационного строительства.
“Если в Европе и Америке существуют левые профсоюзы со столетней историей, то у нас только начинает появляться независимое профсоюзное движение”, — отмечает анархист.
Во‑вторых, даже на простом идеологическом уровне СССР надолго отбил у жителей Украины доверие к самим словам “левизна” и “социализм”, всё левое воспринимается исключительно как про-советское. И это притом что сегодня в европейских странах составляющих социализма больше, чем было в лучшие времена Советского Союза.
“Многие приходят к нам через либеральный, а некоторые даже и через националистический лагерь”, — говорит Володарский.
По словам Захара Поповича из сообщества Левая оппозиция, которое добивается ни больше ни меньше свержения капитализма, избиратели Украины оказались в идеологической ловушке и дезориентированы.
“Многие люди выступают за левые идеи, но часто на них паразитируют правые”, — вздыхает Попович. При других обстоятельствах, говорит он, избиратели отдали бы свои голоса за левых.
Тем не менее на счету АСТ немало успешных кампаний и завоеваний. Например, провал нового Трудового кодекса и закона об образовании, инициированного министром Дмитрием Табачником, они записывают на свой и дружественных организаций счёт.
Более того, зарождение Евромайдана они также отчасти считают своей заслугой.
“Именно наши протесты против закона о мирных собраниях сделали возможным начало массовой акции осенью 2013‑го”, — уверяет член АСТ.
Попович считает, что в основе и Евромайдана, и Антимайдана лежат левые лозунги — за социальную справедливость, против олигархии. Однако руководят этими движениями правые силы или, если это сепаратистские бунты, русские монархисты.
В силу идеологических причин левые силы не сражаются за голоса избирателей и места в парламенте. В украинскую политику можно пробиться только при серьёзной поддержке олигархического капитала. А на такое многие из них не пойдут.
“Или это уже будут не левые”, — твердит Попович.
В АСТ считают, что важны личные качества своих участников и тех, кто их поддерживает, а не количество, поскольку в решающий момент организация из нескольких сотен или даже десятков человек может легко повести за собой тысячи.
Когда этот момент наступит для левых в Украине, Володарский затрудняется сказать. Но при этом уверен, что Майдан 2013‑2014 годов не последний.
“Социальная напряжённость потихоньку нарастает, а патриотическими речами людей не накормить, — уверен он. — Так что левая повестка никуда не денется, и у анархистов и левых всё впереди”.
***
Этот материал опубликован в №30 журнала Корреспондент от 1 августа 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.