О создании агентства в Киеве раздумывали ещё в середине августа, однако процесс затянулся до начала сентября.
Первый и пока единственный глава Госагентства по восстановлению Донбасса, Андрей Николаенко, рассказал Корреспонденту о масштабах ущерба, путях восстановления региона, а также о причинах своего увольнения, пишет Вероника Мелкозёрова в №42 издания от 24 октября 2014 года.
Сменить кабинет первого заместителя губернатора Донецкой области на пост главы новосозданного Государственного агентства по восстановлению Донбасса Андрей Николаенко согласился месяц назад. Занять непростую должность ему предложил «региональный» вице-премьер Владимир Гройсман.
О создании агентства в Киеве раздумывали ещё в середине августа, однако процесс затянулся до начала сентября. Но уже в октябре Николаенко написал заявление об уходе. Причина — вступление в силу закона о люстрации, уже вызвавшего в обществе и чиновничьей среде неоднозначную реакцию.
Николаенко принадлежит к той группе, которая считает закон популистским. Экс-глава агентства попадал под действие закона только потому, что работал на руководящих должностях в Кировоградской облгосадминистрации при президенте Викторе Януковиче. Хотя до этого он занимал должность советника премьер-министра Юлии Тимошенко. Саму процедуру очищения власти Николаенко считает неправильной и поэтому решил покинуть госслужбу, пока люстрация не добралась до него.
С Николаенко Корреспондент встретился в холле отеля Hyatt. Он извинился, что не при галстуке, — только что вернулся с занятий в тире.
— Что представляет собой Государственное агентство по восстановлению Донбасса?
— Звучит это красиво и, кстати, у многих уже вызывает желание его возглавить. Но формально это пока всего три бумажки. Первая — решение Кабмина о создании агентства, вторая — приказ о моём назначении, третья — приказ об увольнении. Никаких положений, ничего ещё толком нет. Агентство как государственный орган пока не существует. Даже офиса нет.
— Получается, вы пока только разрабатывали методики работы?
— Не совсем. Было подготовлено и отправлено в Кабмин на утверждение положение об агентстве, штатное расписание, проект структуры, найдено помещение. Думаю, отставка слегка притормозит процесс становления агентства. Сегодня это ещё не госструктура, а скорее, группа людей, которые работают на волонтёрской основе. Однако отмечу, что уже проделана большая работа по оценке ущерба в регионе.
— Что именно удалось сделать?
— Сделали дорожную карту разрушений, а также разработали механизм привлечения международной помощи и распределения средств между территориями. Наша задача была собрать информацию о потребностях людей и учреждений Донбасса, перепроверить её и сопоставить с реальной необходимостью. Также анализировали, в какие местности люди не спешат возвращаться. Не будем же мы строить школы и детсады там, где пока не будет жителей. Ещё была проведена серьёзная работа с донорами по привлечению средств на восстановление Донбасса.
— Какие организации согласились выделить средства? На каких условиях?
— Мы провели переговоры со всеми нашими партнёрами — ведущими игроками на международном рынке. Согласие дали Всемирный банк, Европейский инвестиционный банк, ЕС, Европейский банк реконструкции и развития и ПРООН.
С миссией этих организаций поработали плотно на протяжении недели, раскрыли им глаза на проблему, предоставив фотографии и свозив на места. Они имели возможность лично пообщаться с переселенцами.
Все инвесторы обычно начинают сотрудничество только в постконфликтной ситуации и выделяют деньги лишь на определённые объекты, восстановление которых им кажется первостепенным. Мы же находимся в ситуации продолжающегося конфликта
Главное условие доноров — средства будут выделены, когда украинская сторона будет знать масштабы разрушений и сможет назвать точную сумму, в которой нуждается. Все инвесторы обычно начинают сотрудничество только в постконфликтной ситуации и выделяют деньги лишь на определённые объекты, восстановление которых им кажется первостепенным. Мы же находимся в ситуации продолжающегося конфликта.
Другой важный момент, на который обратили внимание наши партнёры, — разрушенные объекты необходимо не только отстроить, но и улучшить. Это основное требование ООН и Всемирного банка: «Не пытайтесь отстраивать всё по-старому!». И мы это сами понимаем. Если была разрушена кирпичная стена, то мы не будем отстраивать кирпичную кладку под шифером, а используем теплосберегающие материалы для стен и кровли, вместо стекол вставим стеклопакеты. Но это всё потом. Сейчас задача закрыть оконные проёмы и починить кровлю, чтобы перезимовать.
— Разобрались, сколько нужно и на что?
— Сначала нужно понимать, кто и на какие объекты готов выделить средства. Чтобы не получилось так, что европейцы говорят: «Даём вам на восстановление ЖКХ», а мы в это время запустили такой же процесс за счёт украинского бюджета и потом нам не хватит, например, на отстройку частных домов. Мы должны понимать, какие ограничения у международных доноров, на что они готовы давать деньги в первую очередь.
Необходимо разобраться, на что мы можем использовать деньги из бюджета Украины, а на что должны искать частные средства. Сложить всю эту мозаику — вот задача агентства
Необходимо разобраться, на что мы можем использовать деньги из бюджета Украины, а на что должны искать частные средства. Сложить всю эту мозаику — вот задача агентства.
На социальную инфраструктуру пойдут средства из невозвратной помощи, то есть гранты, а вот заводы и фабрики, большая часть которых на Донбассе находятся в частных руках, придётся восстанавливать за счёт кредитных ресурсов. Кстати, во время встреч озвучивались привлекательные условия кредитов. Европейцы наконец гибко подошли к вопросу.
— Вы сказали, что помощь пойдёт, только когда Украина сможет оценить точную сумму нанесённого ущерба. Однако ранее уже звучали цифры. Премьер-министр Арсений Яценюк в августе говорил о 8 млрд грн. Гройсман озвучил сумму 12 млрд.
— Какие 8 млрд? Почему не 28 млрд? Надо честно признать, что мы до сих пор не знаем, сколько понадобится денег на восстановление. Нужно понимать, что ранее озвученные суммы — это цена за воссоздание инфраструктуры только освобождённых от сепаратистов территорий. Да и то каждый день появляются новые сведения и сумма меняется. Ни мы, ни наши партнёры не собираемся вкладывать средства под автоматами. Поэтому пока не будет мира и стабильной ситуации, никто ничего на территории, занятой боевиками, делать не станет. Занимаются пока освобождённой территорией.
Я осторожно могу назвать сумму, нужную на отстройку этих городов и сел, — это порядка $ 2 млрд. Когда премьер или кто-то другой даёт оценку масштабам разрушений, в том числе и на оккупированной территории, то у меня как человека, который этим непосредственно занимался, был на местах, изучал, возникает вопрос: а кто писал эти цифры? Люди, которые сидят в Киеве? Или позвонили туда и там с потолка им назвали какие-то цифры?
— Сумма внушительная. При таких деньгах может возникнуть соблазн отщипнуть от них что-нибудь. Не сталкивались ли вы, оценивая ущерб и собирая заявки, с теми, кто старался на этом нажиться?
— Не знаю, можно ли точно утверждать, однако сомнительные случаи были. Например, у Киева требуют 5 млн грн на восстановление какой-то школы, а тем временем она уже восстановлена за 2 млн. Или ещё пример. Мост взорван, и для того чтобы его отстроить, просят порядка 50-60 млн. Когда же сели делать проект, изучили документацию, стало очевидно, что его можно и за 10 млн сделать.
У многих есть большое желание поспекулировать на тяжёлой ситуации, но, надеюсь, не получится. Агентство, которым я пока ещё руковожу [до прихода преемника], будет собирать адекватные пожелания и сопоставлять их с необходимостью.
— Вы намерены кому-то отказывать в заявках на помощь?
— Это сложно, но всё же необходимо. Люди иногда не понимают, что всё и сразу возродить невозможно. Об этом можно судить по заявкам некоторых мэров городов, которые к нам начали поступать.
К примеру, было в городке три школы, и все они пострадали от обстрелов. Просят восстановить сразу все три. Государство не может удовлетворить запрос целиком, не проверив наполняемость этих школ. Выясняется, что каждая рассчитана на 800-1.000 детей, а в городе всего 2.000 школьников. И как результат, все три школы были недоукомплектованы. Восстанавливать всё и сразу не имеет смысла, да и нет такой возможности. Нужно понять, что отстраивать в первую очередь.
— Кстати, о ресурсах. Общество разделилось в вопросе восстановления Донбасса. Многие считают, что Украина не должна тратиться на жителей, которые не хотят быть в её составе. Каково ваше мнение по этому поводу?
— Восстанавливать Донбасс однозначно обязана Украина. Власть должна брать деньги из бюджета, привлекать международную помощь. И у России средства взять, но не просить, а потребовать через суд как материальную компенсацию. Есть много доказательств того, что российские солдаты воевали на нашей территории, а значит, нарушали всевозможные нормы международного права и приносили разрушения.
По поводу разделившегося общества считаю необходимым каждому задать себе вопрос: Донбасс — это Украина или нет?
По поводу разделившегося общества считаю необходимым каждому задать себе вопрос: Донбасс — это Украина или нет? Если большая часть украинцев скажут да, то деваться нам некуда. Своих граждан нужно спасать. Поэтому нравится, не нравится — достали из кармана и платим.
На майском референдуме за ДНР проголосовали от силы 30%, и хотели они не в Россию, а хотели независимости от киевской власти. А всё потому, что Киев тогда был ещё слаб и неорганизован. Как следствие, проиграл мощной российской пропаганде в информационной войне.
— Если вы уже глубоко вникли в суть проблемы, то почему подали в отставку?
— Я решил уйти в тот день, когда Президент Украины подписал закон о люстрации. Считаю его недоработанным и не совсем европейским. И это не потому, что я подпадаю под его действие. Мне 35 лет, я себя в жизни ещё найду.
Уверен, власть нуждается в очистке от коррупции, но не такими радикальными методами. Ведь люстрируют не только вороватых и нечестных, но и высококвалифицированных специалистов, которые много лет достойно служили государству, не воруя. В чём им не повезло, так это оставаться на своей должности при определенном президенте. Для таких государственных служащих это жизненная катастрофа, имеющая место только потому, что этого требуют люди с флагами.
Под давлением толпы нельзя принимать решения государственной важности. Закон не продуман, за него проголосовали, не читая. Нельзя, если болит палец, отсекать руку — а у нас рубят руку. А как потом жить без руки?
— Как всё-таки урегулировать ситуацию на Донбассе?
— В первую очередь необходимо прекратить анархию. Не идти на поводу у толпы с флагами и не использовать эту толпу на своё усмотрение. Нужно применять только цивилизованные методы. В противном случае мы повторим период начала ХХ века, когда украинскую государственность разрушили псевдопатриоты. В конце концов пришла Красная армия и, как умела, навела порядок. Правда, свой. Мы сейчас очень рискуем нарваться на второй визит «Красной армии», если не возьмём себя в руки и не станем мыслить здраво.
***
Этот материал опубликован в №42 журнала Корреспондент от 24 октября 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.