Спустя два года после событий на Майдане Корреспондент анализирует, какую память создала и какую разрушила революция достоинства.
Реликвии революции, запакованные в картон и клеёнку, в сумраке полуподвальных хранилищ киевского музея Ивана Гончара похожи на привидений, пишет Ксения Цивирко в №6 журнала Корреспондент от 19 февраля 2016 года. Это экспонаты будущего Музея Майдана, которые временно разместились рядом с творениями известного украинского скульптора. Сейчас число революционных артефактов достигает 2 тыс., 80% которых собственноручно собрал директор новоиспечённого музея Игорь Пошивайло на руинах.
«Я видел, как их вывозят на свалку коммунальные службы, некоторые предметы — например, разрисованные каски — потом за сотни долларов продавались на аукционах», — вспоминает он.
В конце 2015 года Кабмин распорядился создать мемориал Героев Небесной сотни, в состав которого войдёт и Музей Майдана. «Мы планируем создать единый и целостный ансамбль. Музей будет своеобразным креативным хабом с медиа-библиотекой, там будет пространство для мастерских, студий, лабораторий и общественных инициатив, которые начались ещё на Майдане», — рассказывает Пошивайло.
Пока у музея нет своего помещения, но в текущем году власти обещают его выделить. В целом, государство ещё не сделало ничего существенного для увековечивания событий двухлетней давности — этим занимаются энтузиасты.
На постаменте стелы Независимости и на рекламных штендерах, беспорядочно расставленных на площади, украинцы расклеили фотографии погибших защитников Майдана, дополнили их крестами и лампадками. Напоминанием, но со знаком минус, о столкновениях на главной площади страны остаётся сожженный Дом профсоюзов, чьи фасады сегодня завешены белым полотном.
Корреспондент провёл небольшую ревизию городского хозяйства — какие объекты городского ландшафта разрушил и какие создал Майдан.
Рождённые революцией
События на Майдане дали второе дыхание малоизвестному в Украине жанру монументальной живописи. На столичных стенах за пару лет появились десятки муралов на патриотические темы. На Андреевский спуск смотрит девушка с венком на голове и младенцем на руках — картина Возрождение написана французом Жюльеном Маллан. А в переулке Шевченко можно увидеть его знаменитые портреты жертв Институтской. Кроме них — нахмуренный Кобзарь с автомобильной шиной под мышкой в окружении языков пламени.
В монументальной скульптуре отличился кузнец и волонтёр общественного объединения Миротворцы Украины Юрий Выродов. Он изваял шестиметровый памятник героям Майдана из нержавеющей стали. Его творение, напоминающее обелиск, представляет собой массивную ладонь, сжимающую длинный меч с рукояткой в форме трезубца-герба. Волонтёры надеются установить скульптуру в Мариинском парке, а пока она спрятана от посторонних глаз в пригороде Киева.
Пока неизвестно, суждено ли этому памятнику стать одним из компонентов Территории достоинства — проекта архитектурного оформления центра столицы с культурно-мемориальным комплексом, конкурс на который в середине 2015 года объявила КГГА. В нём участвовали представители 13 стран. В номинации Общественное пространство Майдана и центральное ядро Киева победил проект, разработанный авторским коллективом из Тайваня, а в номинации Мемориальный комплекс — итальянцы.
Если их проект воплотится в жизнь, то на аллее Героев Небесной сотни и в других памятных местах появятся красные клёны. По замыслу авторов, это дерево будет символизировать жертвенность. Одним из элементов этого пока не воплощённого проекта станет и описанный в начале статьи Музей Майдана. Пошивайло видит его либо в Украинском доме, либо в районе пустыря на ул. Институтской.
Пока о концепции музея без учёта архитектуры ему говорить сложно. «В любом случае, там должны быть мультимедийные, интерактивные элементы, многослойные жанровые композиции, а всё это создаст пространство для переосмысления событий прошлого», — рассуждает директор.
Сегодня музейный фонд располагает элементами баррикад, быта и самозащиты майдановцев, а также звуковыми и видеозаписями устных историй участников событий. Самым габаритным экспонатом станет знаменитая «йолка» — каркас новогодней ели, оклеенный майдановскими плакатами, фото и прочими артефактами, которые сегодня в разобранном виде бережно хранятся в запаснике музея Гончара. По мнению Пошивайло, «йолка» стала формой открытого диалога и объединения украинцев.
Пару ей составит «шопка» — самодельный вертеп, привезённый на Майдан из Львова и украшавший опалённые огнём рождественские праздники 2014-го.
«Все наши экспонаты выражают креативность и находчивость украинцев», — отмечает Пошивайло, демонстрируя «бомбу»: в стеклянную колбу обычной лампы накаливания засыпан перец. Таким «снарядом» можно было на какое-то время задержать Беркут.
Есть боеприпасы и менее безобидные, например, металлическая трубка от холодильника с запалом. Биты, найденные на ристалищном поле, — бывшие ножки столов с выгравированным на них национальном орнаментом.
Отдельным экспонатом станет так называемая почта Майдана. «Во время революции можно было передавать через ящичек сообщения по палаточному городку, — рассказывает Пошивайло. — Позже была выпущена даже собственная марка Майдана, и письма за границу можно было отправлять бесплатно».
Щепки Майдана
Причины и виновные пожара в Доме профсоюзов в ночь на 19 февраля до сих пор точно не известны, хотя есть версия, что он воспламенился из-за горевших поблизости палаток митингующих. Их подожгли, чтобы использовать в качестве огненного щита против наступающих силовиков. Вследствие пожара нарушилась металлическая конструкция здания, повредились бетонные балки.
По словам Владимира Саенко, зампредседателя Федерации профсоюзов Украины, белую ткань с рекламой с обновлённого здания снимут лишь ко Дню Независимости 2017 года.
Реконструкцию дома взяла на себя компания ІТТ Недвижимость, забрав взамен почти треть его площади — 5,2 тыс. кв. м. «Пока Дом профсоюзов не восстановили, его сотрудники разбросаны по всему Киеву — на ул. Шота Руставели, в гостиницах Интурист и Дружба», — говорит Саенко.
Среди других крупных зданий, пострадавших от майдановских событий, — мэрия, главпочтамт и МЦКИ (бывший Октябрьский дворец). Главпочтамт отделался генеральной уборкой, а Октябрьский восстанавливал своими силами квартирующий там коллектив художественной самодеятельности. Заменили выбитые окна и порванный линолеум, установили новые замки и ручки на дверях, сделали косметический ремонт.
А на восстановление помещений Киевской городской администрации, которые были сначала разгромлены протестующими и разграблены мародёрами, а затем использовались для нужд Майдана, власти потратили 30 млн грн.
Ещё одна жертва протестных выступлений — памятник вождю пролетариата из красного полированного гранита работы скульптора Сергея Меркурова — почти 70 лет красовался на Бессарабской площади, себе на беду указывая рукой путь к рынку. В декабре 2013-го куски и кусочки Ленина, сбитые ломами и кувалдами активистов в порыве тогда ещё народной, а не официальной декоммунизации, позже попали на интернет-аукционы.
Чем заполнить опустевший постамент, градоначальники до сих пор не определились. Остап Ковальчук, проректор по научной работе Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры, считает свершившееся естественным ходом событий, поскольку со временем любая идеология меняется.
«Например, в парке Шевченко стоял раньше царь-батюшка, — проводит он параллель. — А вместо Ленина, я считаю, должна стоять какая-то ключевая [историческая] фигура».
Пока украинские власти сделали для увековечивания событий на Майдане всего ничего: часть Институтской — от Майдана до улицы Ольгинской — переименовали в аллею Героев Небесной сотни.
Вдоль этого участка положили гранитные плиты с выгравированными фотографиями погибших в столкновениях с войсками и сделали улицу пешеходной.
Борис Ерофалов, главный редактор журнала Архитектура, считает, что это противоречит нормам градостроения.
«Институтская была важной артерией города, — объясняет он. — Если нужна улица для фланирования публики, то нужно создавать её, а не перекрывать [уже существующие]».
На Майдане, по мнению Ерофалова, царит «атмосфера могильника» что отбивает всякое желание там гулять. Ковальчук считает, что нынешний облик Майдана Незалежности с траурными фотографиями, лампадами и крестами — на сегодняшнем этапе вполне уместен.
«Как художник я понимаю, что всё это низкопробного уровня, но пока правительство не предоставило никаких альтернатив, приходится довольствоваться тем, что имеем», — объясняет он.
Бывший майдановец Евгений Чепелянский уверен, что сегодня для украинцев критически важно разделять память о погибших и бесконечную скорбь об их утрате.
«Дело не в памятниках, а в разговорах о Майдане, что вообще превратилось со временем в политическую спекуляцию, — рассуждает он. — Чтить память погибших нужно, но не обязательно при этом посыпать голову пеплом».
***
Этот материал опубликован в №6 журнала Корреспондент от 19 февраля 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.